– Оставьте, – перебил герцог. – Не нужно лишних слов. И вот этого, – он махнул тростью в сторону собравшихся в холле студентов, – тоже не нужно. Отрывать народ от занятий…
– Да уж, – пробормотал инквизитор, – уж этого бы не стоило делать. У них, видимо, и так слишком много свободного времени…
– Сегодня – и только сегодня! – повысил голос ректор, – мы сочли нужным отменить занятия. Ибо произошел вопиющий случай. И весь наш коллектив, вместе с подопечными, в знак сочувствия к погибшему студенту…
– Оставьте! – снова перебил его герцог. На сей раз лицо его исказилось от сдерживаемого гнева. – Как бы то ни было, сейчас мой визит не совсем официальный. Более того, хотя попечительский совет и соберется в самом ближайшем времени, чтобы решить судьбу Колледжа, – он оглянулся на инквизитора, и тот ответил тонкой улыбкой, – мой визит проходит вне этого события. Я бы приехал сюда в любом случае. Как частное лицо. И желаю, чтобы наш разговор тоже был… неофициальным.
– Я понимаю ваше желание, – кивнул ректор. – Желаете совершить небольшую экскурсию по нашему учебному заведению, побывать в аудиториях, пообщаться со студиозусами?
Его глаза метнулись туда-сюда по лицам столпившихся в холле парней и немногочисленных девушек, выбирая, кого можно пригласить в качестве «типичного представителя», но герцог решительно мотнул головой:
– Не стоит. Мой визит, как я уже сказал, неофициальный. Когда позже я вернусь вместе с остальными членами попечительского совета, вот тогда и развлекайте нас по полной программе. А сейчас я бы хотел как можно скорее приступить к делу!
– В таком случае, – ректор ничем не выдал своей досады, хотя остальные преподаватели явно занервничали, – прошу следовать за мной.
– Ваши коллеги могут отправляться на рабочие места, – Ноншмантань изобразил любезную улыбку, – и продолжать работать. Как ни в чем не бывало!
На последних словах голос его дрогнул, в нем проскользнула зависть и горечь. Мол, вам-то хорошо, у вас жизнь продолжается…
Рихард, который стоял неподалеку, ощутил болезненный тычок в бок.
– Ты чего?
– У него креп! – прошипел Оливер. – Смотри! И у секретаря, и у охраны…
Парень присмотрелся – действительно, на рукаве темно-фиолетового камзола герцога виднелась траурная повязка, мало заметная на темном фоне. Точно такие же повязки были у всех, кто его сопровождал, кроме, естественно, инквизитора.
– Он в трауре. Как думаешь, почему?
– Откуда мне-то знать? Не за этого убитого же он переживает? – Рихард украдкой потянулся достать кошелек. М-да, гербы-то похожи. Только этот не такой вычурный, лишен оплетки* и некоторых мелких деталей, которые, может быть, просто решили не вышивать на кошельке. И коронка намного меньше, что заметно любому.
(*Оплетка – здесь, лента с девизом, которая обвивает герб.)
– Убери, – ему достался второй тычок в ребра, уже со стороны Радмира Крамера. – Инквизитор смотрит!
Инквизитор действительно смотрел по сторонам, смотрел так, словно пытался проткнуть взглядом каждого. Он будто нанизывал каждого студента на невидимую булавку и, «насадив» парня или девушку на острие своего взгляда, переходил к следующему.
– Бьет, – прошипел Оливер. – Больно.
Рихард и сам чувствовал неладное. Про «особый» взгляд инквизиторов знали уже давно. С его помощью они могли определить наличие в человеке скрытого дара к колдовству, рассчитать его силу и прикинуть, как давно в последний раз подопытный применял магию. Кроме того, взглядом инквизитор мог на несколько секунд или минут заблокировать магические силы противника, полностью лишив его возможности сопротивляться. Конечно, здесь и сейчас заблокировать такое количество некромантов одному-единственному инквизитору не под силу, но несколько минут головной боли и плохого самочувствия большинству из них обеспечено.
– Он-то зачем здесь? – прошипел Радмир.
– Расследование проводить, – вздохнул Оливер. – А у нас в руках улика – кошелек с убитого. Надо от него избавляться.
С этим никто не спорил. Все чувствовали досаду – еще бы несколько минут работы, и все следы удалось бы замести. И принесла же нелегкая инквизитора вместе с попечителем!
Сам герцог Ноншмантань уже направился вместе с ректором в сторону его кабинета. Большинство преподавателей отправились за ним, задержались лишь маг-ветеринар и мастер Хотислав.
– Все по местам, – чуть повысил голос боевой маг. – Дел никаких нет? Домашние задания никто не отменял! Те, кому ничего не задали, извольте следовать за мной на плац. На тренировку!
После этих слов неотложные дела нашлись почти у всех. На месте остались лишь те несчастные, у кого по расписанию так и так должна быть боевая магия. Да еще и Рихард с приятелями, не терявшие надежды под шумок проскользнуть в подвалы и закончить алхимические опыты.
К инквизитору тем временем подошел пра Добраш, и они о чем-то горячо зашептались. Подслушать их разговор было затруднительно – часть слов и понятий они заменяли языком жестов, да еще и экзорцист встал так, что почти все его «немые» реплики были незаметны большинству студентов.
Пользуясь тем, что все разбежались в разные стороны, третья группа четвертого курса тоже направилась прочь, но, как назло, в эту минуту их остановил негромкий голос:
– А вот, кстати, и они!
Рихард замер. Почему-то в сознании всплыло одно слово: «Пропал!» – как обычно бывают у некромантов и ведьмаков вспышки интуиции, подсказывающие, стоит или не стоит лезть в эту нору. Так и сейчас парень вдруг ясно понял, что это пришли именно по его душу. Что проблемы начались именно у него. Но послушно остановился, как и вся его группа.
– А мы что? Мы ничего! Мы на занятия шли! – зачастили его друзья. – У нас нежитеведение по расписанию! Сдвоенная пара – лекция и практика в…
– Отставить нежитеведение, – прозвучал тихий невыразительный голос инквизитора, и студенты застыли на месте, как примороженные. – На сегодня все занятия отменены в связи с… непредвиденными обстоятельствами. Вам ли этого не знать?
– Но у нас самостоятельная работа скоро, – отважно вылез вперед Оливер, однако, замолчал под пристальным взглядом пронзительных карих глаз.
Инквизитор приблизился к оцепеневшим студентам. Он был уже немолод, лет сорока или чуть больше, среднего роста, с невыразительными чертами спокойного лица. Бордовая ряса простого покроя, капюшон скрывает шевелюру. На груди – знак – глаз в сердце. Холодные усталые глаза. Рихард засмотрелся в них и внезапно сообразил, что он на целый вершок выше следователя. Это неожиданно подняло настроение. Совсем чуть-чуть, на тот самый вершок.
– Так, господа студиозусы, – рядом встал пра Добраш. – Позвольте представить вам пра Михаря, старшего уполномоченного следователя от Инквизиции. Он будет расследовать дело об убийстве слушателя Университета богословия и желает побеседовать с вами. С вами всеми.
