– Но вы уверены, что изготовляли именно его? Откуда у вас такие сведения?
– Я нашел записку… Вот она!
Из складок засаленного лабораторного халата алхимик извлек список ингредиентов и призывно помахал им перед носом ректора.
– У меня есть доказательства! Наши студиозусы тайком изготовляют запрещенные препа…хоп!
Ректор с размаху впечатал ладонь в рот алхимика. Тут же опомнился и принялся лихорадочно оттирать руку – по щекам мэтра Анастасия размазалась мазь с его «страшных ран», и ректор весь перепачкался.
– Чтобы я этого от вас больше не слышал! – прошипел он, хватая полу халата собеседника и используя ее на манер полотенца. – Сами подумайте, что будет, если выяснится, что наши ученики готовят запрещенные зелья! Это готовое преступление и повод закрыть Колледж!
Оба одновременно обернулись, но инквизитор больше не торчал в холле. Его красно-бурая ряса виднелась на главной лестнице. Он мог видеть беседующих преподавателей, но вот услышать, что они говорят – вряд ли.
– Ерунда, – отмахнулся алхимик. – Если мы вычислим преступника и выдадим его сами, нас не закроют… Смотрите, милорд, все одно к одному. Я законы чту и ничего запрещенного не даю. Можете проверить лекции и учебники. Но преступнику надо замести следы. И он решает устранить след своего присутствия… где-либо или на чем-либо. Достать рецепт у меня он не может – я, повторяю, законы уважаю! Что он делает? Идет в библиотеку. Наша доблестная библиотекарша его не пускает – она тоже чтит законы магии. И тогда наш преступник совершает нападение. Библиотекарша ранена, преступник скрылся с книгой…
– С запрещенной книгой! Которой, согласно вашей теории о законопослушности, в нашей библиотеке быть не должно.
– Это не проблема, – отмахнулся алхимик. – Скажем, что книга старая, раритет, содержится только для коллекции, что, если Инквизиция не обнаружила ее и не изъяла раньше, это проблема Инквизиции…В крайнем случае, дадим взятку. Милорд, мы должны сохранить Колледж любой ценой. Даже если придется пожертвовать кем-то из студиозусов!
– Пожертвовать человеком?
– Малым ради великого! Иногда люди идут и на большее, чтобы защитить то, что им по-настоящему дорого. Вы со мной согласны?
Ректор окинул взглядом почти опустевший холл. Несколько студентов болтались по нему без дела, наверху лестницы маячил инквизитор. Мимо него пробежал какой-то аспирант, споткнулся от неожиданности, пролепетал извинения и помчался дальше. В окно первого этажа было видно, как на плацу мастер Хотислав гоняет младшекурсников. Еще несколько человек шли по главной аллее. Привычный мир, знакомый вот уже… а, вот так сходу и не вспомнишь, сколько лет! Больше полувека. Неужели всему этому настанет конец?
Не настанет, если он не пожертвует одним из студиозусов. В конце концов, в черной магии вообще и некромантии в частности человеческие жертвоприношения не редкость. Он сам как раз и читает на старших курсах предмет «Теория и практика жертвоприношений». Что ж, пора от теории на самом деле перейти к практике!
– Согласен! И кого изберем?
– Автора записки, разумеется!
– И как вы думаете его вычислить?
Алхимик раздумывал недолго. Похоже, ответ он придумал заранее:
– Предоставьте это дело мне!
Скорее! Скорее! Времени в обрез! Сегодня занятий нет и можно посвятить свободное время подготовке акта возмездия. Ведь еще неизвестно, что будет завтра. Это расследование… Оно, конечно, на руку, но приходится жить с оглядкой. Еще не хватало, чтобы следователи заметили то, что не должны видеть!
– Ай!
Вот некстати! Опять! Как говорится, на том же месте в тот же час!
– Что вы здесь делаете?
– А вы?
– Я, если вы забыли, тут живу! – Изольда подбоченилась и свысока взглянула на пра Добраша. – Я – студентка Колледжа Некромагии и имею право находиться в общежитии. А вот вы…
– А я послан с особым поручением. Старший следователь, пра Михарь, желает побеседовать с девушками четвертого курса, – сообщил тот.
– Зачем?
– Не беспокойтесь, студиозус Швец, вы привлекаетесь только в качестве свидетельниц.
Изольда перевела дух. Свидетельница! Всего-навсего! Она улыбнулась экзорцисту:
– И вы отправились искать меня?
– Я отправился искать студентов четвертого курса факультета некромантии, – поправил тот. – Мне повезло, что первой на моем пути попались именно вы!
– Именно я? – вытаращила глаза девушка. Впрочем, тут же опомнилась и придала лицу кокетливое и в меру смущенное выражение. – Надо же… Какое совпадение!
– Вы тоже искали меня?
– Нет, но я… думала о вас.
Обычно после такого признания мужчины теряются – особенно если его делает красивая девушка. А тут…
– Думали, – экзорцист кивнул. – Понятно.
Изольда растерялась. Она не ожидала такого холодного и вежливого тона.
– Но, – девушка решила не сдаваться, – я думала о вас, не как о преподавателе.
– Понятно, – повторил пра Добраш. – А как о ком же, позвольте спросить?
– О наглом, невоспитанном типе, который не умеет разговаривать с девушками! – выпалила студентка.
– О, – он изобразил на лице подобие улыбки, – и я должен принять это за комплимент? Или, быть может, съязвить в ответ? Студиозус Швец, вы, видимо, слишком мало имели опыта общения с мужчинами или не имели оного вовсе, а судите о нас исключительно по дамским романам. Поэтому позвольте вас несколько просветить. Мужчины, как правило, да, интересуются дамочками, которым палец в рот не клади, но только герои романов берут их в жены. В обычной жизни умение хамить не относится к числу достоинств представительниц вашего пола. А то, что вы только что нахамили преподавателю, и вовсе ставит под сомнение ваше дальнейшее обучение в этом Колледже!.. Впрочем, если дело так пойдет и дальше, скоро все студенты окажутся за порогом.
Сообщив все это с каменным выражением лица, экзорцист направился прочь, но обернулся уже возле лестницы, ведущей на второй этаж.
– Кстати, если вы еще не заметили, я – священник. Монах. И ваши матримониальные планы меня не интересуют. Это раз. А второе – на вашем месте я бы немедленно отправился в главный учебный корпус. Приглашенный отец-дознаватель желает побеседовать с девушками, обучающимися на четвертом курсе.
И спокойно начал подниматься по ступенькам.
Изольда выругалась сквозь зубы и притопнула ногой. Ну, каков наглец! «Дамочка, которой палец в рот не клади!» Да что он себе позволяет? Ничего! Она ему еще покажет…
Спускаясь по лестнице, отец-инквизитор удивился, заметив, что у дверей его ждет один из преподавателей Колледжа. Тот, низенький, плотный, от одежды которого шел столь резкий запах реактивов, что хотелось чихать, еще издалека заметив его фигуру. А тут еще и нелепый тюрбан из пропитанных какой-то желто-зеленой субстанцией тряпок. Неприятный тип. Но вышел провожать инквизитора, а ведь обычно некроманты – и вообще все колдуны, чародеи, маги – старались держаться от людей в красно-бурых рясах подальше. Инквизиторы обладали особым даром – в их присутствии всем, у кого есть хотя бы предрасположенность к темным искусствам, становилось дурно. Слабость, головная боль, тошнота, нарушение координации движений – вот далеко не полный перечень «интересных» ощущений. А у этого что, иммунитет? Любопытный экземпляр. Пожалуй, стоило бы взять его в разработку. Инквизиторы днем с огнем ловили тех некромантов и чернокнижников, у кого действительно нервы и здоровье были крепче, чем у большинства коллег и всеми правдами и неправдами вербовали на службу.
