«Откуда?» – успела подумать она, после чего наступила тьма.
…как глупо. Как плохо получилось. Так подставиться! Наверное, сегодня просто неудачный день.
– Изольда? Изольда! Что случилось?
Голос доносился как будто из-под воды. Она уплывала куда-то, смутно ощущая, как ее тормошат, пытаясь привести в чувство.
– Боже, Изольда, что произошло? Скажи что-нибудь? Очнись!
Кто это ее зовет? Мама? Голос вроде бы знакомый… Не надо, мамочка, мне и тут хорошо. Легко, свободно, больше ничего не болит…
– Очнись! Ну же! – в голосе отчаяние и близкая истерика. – Открывай глаза, ты, идиотка!
Пусть кричат. Это ее уже не трогает. Уже? Она что, умерла? Значит, вот как оно бывает…Но почему? В памяти провал.
– Нет, – голос хрипит от сдерживаемых чувств. – Нет, я не дам тебе умереть!.. Что делаю? Спасаю этой дуре жизнь!.. Не мешай, если помогать не хочешь!
Тут кто-то еще? Почему она ничего не чувствует? А, не все ли равно?..
– Да знаю я, знаю, не подсказывай… А? Что? Спасибо. Теперь…А? Что? Она живая?.. Да что ты молчал? Изольда, открывай глаза! Быстро!
Что-то изменилось в мире. Вернулось ощущение собственного тела. Заболел затылок и копчик. Наверное, она ударилась, когда падала. Ох…
– Очнулась?
Она открыла глаза. С некоторым удивлением обнаружила себя на собственной постели в комнате. Рядом – бледные лица девушек. Ханна и Фиона из соседней комнаты.
– Вы…
– Очнулась! – всхлипнула Ханна и повисла у подруги на шее. – Живая! Ох, если бы еще и ты…
– Что – я?
– Ничего, – девушка отстранилась, все еще обнимая ее за плечи. – Ты как себя чувствуешь? Что с тобой случилось?
– Плохо помню, – соврала Изольда, потому что помнила все очень хорошо. Более того – память подсказывала, что окутывающая ее тьма не была столь непроницаемой. Она смутно ощущала, как ее подхватывают, тихо гладят по щеке, что-то бормочут…кажется, слова извинения – мол, жаль, что так получилось, но другого выхода не было.
– Эта комната…ты держись от нее подальше, – посоветовала Ханна. – Возле нее долго нельзя находиться, особенно на пятый день лунного цикла.
– Почему на пятый?
– Там… тебе не рассказывали, что там произошло?
– Кто-то повесился.
– Студент. Марин Дар. Это было больше десяти лет назад. Он жил как раз в этой комнате. Случилась темная история. Его обвинили в преступлении, которое он не совершал.
– Как Рихарда Вагнера, – отметила Фиона.
– Подставили, короче говоря. Свалили всю вину на студента…
– Кто-то из преподавателей?
Девушки переглянулись.
– Да.
– Кто?
– А тебе так уж все и надо знать? История была грязная, темная. Там пострадал не один Марин – второго как-то богатые родственники отмазали. Улики подкинули, взятку, кому надо, впихнули… Этот второй, правда, совсем уж сухим из воды не вышел – говорят, его взяли под негласный надзор Инквизиции, запретили работать по специальности. Даже вычеркнули из списков учащихся… Знаешь, все, кто когда-то учился в Колледже Некромагии, заносятся в специальные списки – даже те, кто отчислен за неуспеваемость или сам бросил учебу. А его вычеркнули. За всю историю Колледжа таких было человека три или четыре. Нам на первом курсе читали цикл лекций о прошлом Колледжа. А про эту историю сказали всего несколько фраз – мол, и это было. И больше – ничего! Не говорили даже, кто из преподов замешан. Он ведь до сих пор тут работает…
– Он или она, – тихо вставила Фиона. – «Змея» и мэтресса Верина Кит тоже тогда были.
– «Змея», по-моему, была всегда! – нервно фыркнула Ханна. – И уж если кто-то что-то знает, то это она.
– И ректор. Он бессменный и, как говорят, бессмертный.
– Так, может, он во всем и виноват? – подумала вслух Изольда. «Откуда?» – мелькнуло в голове. Активированный амулет на цепочке, обмотанной вокруг среднего пальца. Характерно скрещенные мизинец и безымянный. Плавный жест. Тьма… Не может быть?
Мир перед глазами опять поплыл.
– Изольда? Изольда, ты чего? – ее тормошили, колотили по щекам. Потом сунули под нос пузырек с чем-то настолько вонючим, что она даже подпрыгнула:
– Я в порядке!
– Ты так нас больше не пугай, – подруги уселись рядом с нею на кровати, справа и слева. – А то мне больше и попросить-то некого… – вздохнула Ханна.
Блондинка вытаращилась на подругу:
– Ты о чем?
– Понимаешь, – девушка замялась. – Тут такое дело… я хотела сначала попросить именно тебя, но времени не было, и я позвала Фиону… В общем, меня вызвали на дуэль.
– Что? Кто?
– Ты ее не знаешь. Это Олива Блок с третьего курса. У нее в прошлом году была… ну, она, как и многие наши девчонки, была влюблена в Рихарда, но он ее отшил. Ты новенькая, ты не знаешь, но он такой бабник! Просто удивительно, как он еще не стал за тобой ухлестывать! И это при том, что у него есть постоянная любовница в городе.
– Рихард и с тобой… тоже?
– Нет, – грустно улыбнулась Ханна. – Я не могу составить конкуренцию всяким Оливам Блок! Но они приходят и уходят, а со мной Рихард дружит постоянно. Мы вообще последние полгода не разлучались – я, Оливер и Рихард. Нас даже успели прозвать «триадой». И позавчера, когда Рихарда арестовали, я перенервничала, вот все и решили, что мы с ним… ну…Что между нами что-то есть. Вот Олива меня и вызвала. И мне был нужен секундант.
– И ты решила, что им могу быть я? – Изольда была так поражена, что резко выпрямилась, едва не вскакивая. – Ты с ума сошла?
– Значит, ты отказываешься?
– Я… не знаю, – девушка оглядела комнату, ища, на чем бы зацепиться глазу. За последние несколько минут на нее вывалилось столько информации, что она просто не знала, что делать. Надо было как следует все обдумать.
– Сколько у меня времени?
– До завтра. Завтра уже надо идти договариваться о месте и времени встречи, выборе оружия и вообще… разных мелочах. Я тут у ребят поспрашивала, – Ханна кивнула на Фиону, – Радмир кое-что растолковал. Да и вообще, общение с Рихардом до добра не доведет, – она усмехнулась. Кое-что о дуэлях она знала именно от приятелей – парни порой, не стесняясь, обсуждали при ней многие тонкости. Ведь Оливер был секундантом Рихарда в четырех случаях из пяти.
Изольда посмотрела на окно. Снаружи уже сгустился вечер. Пронзительный осенний ветер задувал в раму.
– Завтра я скажу точно. Как буду себя чувствовать после… ну, после того, что со мной только что было! А сейчас извините, девчонки, но я бы вздремнула.
– Поняла, – Фиона покладисто вскочила и бросилась к дверям. – Если что, Ханна, я с тобой!
