Учитель, правда, молодец — сказала, что Петербург это город высокой культуры, а в нынешней Казани пороки отнюдь не вянут, но кто убедительней: Достоевский с запечатленным, экспрессивным словом или Богданова с устной речью?
По иронии судьбы, следующий урок — в 5-м классе — тоже был путешествием, но уже по Казани. Эпиграф из Сибгата Хакима:
Спросите нас: — Откуда вы?
— Мы родом из Казани,
Где белокаменный свой кряж
Над Волгой поднял город наш,
Где пел Сайдаш, писал Такташ
О милом Татарстане.
И дальше, по ходу дела:
— Мы отправляемся в путешествие по нашему любимому городу. Кутуй писал: «Здесь, что ни камень — то кусок былого. Здесь, что ни площадь — вечной славы сад».
Свидригайлов с Раскольниковым и Сайдаш с Такташем. «Груды мертвых камней» и «куски былого». Есть разница, не правда ли?
Конечно, такие сопоставления в доперестроечную пору просто в голову бы не пришли! Может, они и глупы, эти сопоставления. Но они невольно рождаются, вырастают из логики здешней жизни, логики, которая выстраивается властной «схемой». Национальная ограниченность часто проявляется в надуваемости национального величия. А показателем национальной широты иногда может быть беспощадная требовательность к себе, и даже — самоуничижение. Всякому овощу — свое время. Пусть пятиклассники признаются в любви к родному краю, а старшеклассники погружаются в стихию Достоевского, Толстого, Шолохова! Но тогда мы вправе требовать от власть имущих усвоения «литературных» и «исторических» уроков. И удивляться — опять «двойка»!
…После уроков — театрализованная композиция. Хор мальчиков, татарская песня. Строй голосов, в котором течение рек, гул лесов, протяженность степи, удаль всадников — даже не зная языка, по песне можно всегда оценить красоту народа. Народа, с которым мы уже давно и кровно перемешались, помирились и примирились, многое переняли друг у друга, многое пережили вместе… Красивая песня, и красивый народ! Но вот на сцене женщина в национальном костюме. Что-то гневно говорит в зал… Её сменяют другие выступающие.
Учительница, сидящая рядом, тихонько говорит мне:
— А я видела эту же композицию полгода назад, нас сюда приглашали на мероприятие. Тогда женщину, символизирующую Идель, стаскивали со сцены мальчики в русских костюмах. Теперь этого эпизода нет…
Ну что ж, спасибо и на этом.
«Татарстан — для татар», — нет, такого лозунга я здесь не встречала. Но один чиновник, в порыве доверия, сказал мне: «Если бы мы не платили налоги в Центр, здесь вообще был бы Кувейт». Наивные, наивные люди! «Нам думать не надо — под нами нефть!» Нефть, это уж само собой разумеется, принадлежит не РФ, и даже не РТ, а титульной нации. А то, что у этой самой нации, попади она в другой исторический «контекст», не то, что нефти, но и «суверенитета» не было бы, это как-то не в счет. Судьба курдов в «дружественной» Турции ничему не научила. Ничему!
Уроки прошлого — не усвоены. С ближайшей исторической эпохи вольно или невольно копируется идеология, только теперь уже не коммунистическая, а националистическая. Новое содержание — в старые формы. Вместо «комчванства» — «нацчванство». Тяга к гигантомании и гротеску. Территория государства «Идель-Урал», каким видел его националист Г. Исхаки, должна была простираться от Каспийского моря до Златоуста. Казалось бы, работа Исхаки вышла в 1934 году, в Париже, и какое отношение она имеет к сегодняшнему дню? Гуляя по Казани, я заглянула в Институт истории Академии Наук Татарстана. В коридоре этого академического учреждения — географическая карта. Признаться, никогда прежде я не встречала столь причудливого видения мира. Куда там Птолемею! Да, материки все на месте. Легко узнать остров Кубу и остров Мадагаскар. Не потеряешь Турцию и Татарию — подписаны большими буквами. Но карта как-то так нарисована, что Восточной Европы на ней нет. Совсем. И от Западной Европы мало что осталось, но все-таки галлам и саксам повезло больше, чем славянам. Тесно нам на одной карте с великими булгарами, что уж тут поделать!
— А вы видели карту в Институте истории? — спросила я чиновника в местном КГБ (хотя силовые структуры в регионах подчиняются Москве, они и тут в «суверенитете» — сохранили прежнее название).
— Нет, не видел.
— Занятное зрелище… Но я вас хочу о другом спросить. Ни на одном административном здании (кроме военной комендатуры), я не видела российского флага. Как это объяснить? Неужели ткани не хватило?
Чиновник вежливо улыбается.
— Ни на одной вывеске, в том числе и на той, которое украшает здание вашего ведомства, я не видела герба России… Это, вероятно, свидетельствует об определенной политике местного руководства?
Но что мне мог сказать этот кэгэбэшник? Он мог бы мне сказать следующее: а тебе что, больше всех надо?! Приезжал же в Татарстан президент Путин, «скушал» и отсутствие флагов, и строящуюся на территории русского Кремля мечеть Кул-Шарифа, которая будет самой высокой в Европе. В духовном управлении мусульман я видела календарь с улыбающимися Шаймиевым и Путиным на фоне уже возведенных минаретов. Почему-то мне вспомнились улыбки премьера Степашина, когда он выезжал в «зараженные» ваххабизмом районы Дагестана, а после убеждал телевизионщиков, какие это хорошие люди — ваххабиты: «Не пьют, не курят». А потом море слез пролили. Правда, ни одной степашинской слезинки в том море не было.
Да и делегация Минобразования РФ, прибывшая на конференцию по русскому языку, что, разве она стала обострять мирное течение «соцреалистического действа»: мир, дружба, все хорошо. Нет, не стала. Посидела в татарском президиуме, посмотрела в почти сплошь татарский зал (как будто из шести тысяч преподавателей русского этим благородным делом в республике занимается исключительно титульная нация), поела «чак-чак»
[3] и, убежденная, в собственной значимости, отбыла. А могла бы, например, спросить:
— Почему почти все школы в Казани стали русско-татарскими?
— Почему урезали часы на русский язык при сохранении прежней программы?
— Наполняемость татарских классов (их, обычно, не более одного в параллели) — 10–15 человек. Учителям татарского доплачивают 15 %. В остальных классах при изучении татарского (шесть часов в неделю с 1-го по 11-й) группу делят пополам и учителя, опять же, получают надбавки. Зато преподавателям русского не доплачивают ни в татарских классах, ни в обычных, хотя интенсивность труда возросла в два раза — ведь часы-то урезали! И это называется — дружба народов? И это — «укрепление русского языка как языка межнационального общения народов РТ»
[4]?!
Вряд ли чиновники из Минобразования «не знают», что происходит с преподаванием русского в Татарстане. Вряд ли Путин «не догадывается», что мечеть в Кремле — не только «символ культурного возрождения». (В Казани мне рассказывали, как у президента Шаймиева спросили: почему так много строится в республике мечетей, и так мало — православных храмов? — Мечети быстро строить, а православные храмы — долго…) Но — молчат. Благодарят и улыбаются. Как будто «ваньки безродные». Как будто у них за спинами нет ни Петра Великого, ни Ивана III, ни Екатерины II, ни Александра Шишкова, ни Карамзина, ни Мусы Джалиля, ни Владимира Даля, ни Лобачевского, никого! Это ж какое нужно было получить образование и какие иметь способности…
