Цели образования известны со времен древних греков, и они заключаются в том, чтобы: а) воспитывать многостороннюю, целостную, творческую личность; б) формировать граждан своей страны; в) готовить ученика к будущей профессиональной работе. Но мы нарушаем все основные цели образования.
Начнем с конца. Единый государственный экзамен приводит к депрофессионализации выбора, к тому, что дети подают документы сразу в десять вузов или на десять факультетов одного и того же университета по принципу: не важно где, лишь бы получить диплом. Это факт! Если прежде человек думал, хочет ли он быть учителем, врачом, инженером, то теперь он хочет получить диплом, неважно какой.
Теперь что касается воспитания граждан. Те проявления дикого национализма, которые мы периодически наблюдаем (всякого рода скинхеды), — это прямой результат недостатка цивилизованного патриотического воспитания. А что такое патриотизм? Это реакция гражданина на отношение к нему государства. Человек чувствует, как к нему относится государство, и платит ему той же монетой.
И, наконец, что касается многосторонне развитой личности. Если прежде учитель и ученик знали, что они участвуют в едином процессе, который назывался «педагогика сотрудничества», то теперь нам говорят, что учитель обслуживает ученика. Соответственно школьник начинает относиться к преподавателю как к обслуге, в лучшем случае как к парикмахеру или к продавцу.
Моя мама, учительница, любила повторять: «Главная часть любого механизма — это голова его руководителя». Так вот, чтобы система образования работала нормально, нужно установить правильное целеполагание и не говорить официально одно, а неофициально — другое.
— Вы коснулись ЕГЭ. Ситуация вокруг единого экзамена, прямо скажем, непростая…
— В текущем году, когда ЕГЭ был применен на всей территории страны, с одной стороны, не произошло национальной трагедии, и это хорошо, с другой стороны, полностью разрушен миф об объективности результатов Единого экзамена, и это тоже хорошо. Москва заняла 11-е место по результатам ЕГЭ, впереди нее многие национальные республики. Я не считаю, что в республиках не может быть хорошего образования, но я думаю, что там более сложные условия: у многих ребят проблемы с русским языком, а это значит, что и с русской литературой. Я уж не говорю о том, что в столице намного больше денег, которые тратятся на репетиторов, да и учителя получают более высокую зарплату… Санкт-Петербург оказался по многим предметам ниже среднероссийского уровня. Тоже сомнительно. Поэтому недавно на совете олимпиад я вспомнил Станиславского: «Не верю!»
— Одна из последних новаций в нашем образовании — новая система оплаты труда. Зачем она и кому выгодна?
— Сначала поясним, в чем смысл нововведения. Раньше учитель получал за часы плюс классное руководство, проверку тетрадей, заведование кабинетом и некоторые другие виды работы. Сейчас учитель получает так называемый базовый оклад — 70 процентов, а еще 30 процентов должны составить стимулирующие надбавки, которыми распоряжается директор школы. Но, во-первых, в большинстве школ практически не остается денег на стимулирующие надбавки, и все сводится к 70 процентам, а во-вторых, учителя жалуются на произвол, поскольку награждают надбавками не лучших, а наиболее послушных, тех, кто ближе «к телу». Например, в Омской области есть педагог, лауреат конкурса «Учитель года». Я его спрашиваю: что он выиграл от введения новой системы оплаты труда? Оказывается, его зарплата уменьшилась.
На многих территориях страны новая система оплаты труда в связи с ухудшением финансирования реально приводит либо к сокращению зарплаты педработников, либо к обесцениванию наиболее квалифицированного труда, когда уборщице, например, зарплату подняли до «минималки» — 4330 рублей, а учитель получает 4500–5000 рублей, а иногда и меньше. Естественно, возникает вопрос: зачем так долго учиться, чтобы так мало получать?! Если учесть, что цели перед новой системой ставились прямо противоположные, а именно увеличить стимулирование квалифицированного труда, то новая система оплаты труда реализована с точностью до наоборот.
А вообще смысл такой системы предельно простой, он заключается в следующем: усилить зависимость учителя от начальства. Это, если угодно, своего рода «вертикаль» в образовании. У нас теперь президент назначает губернаторов, губернатор руководит главами администрации, главы администрации назначают директоров школ, соответственно теперь надо сделать так, чтобы учитель находился в зависимости от директора школы. В Омском районе Омской области собирают директоров школ и говорят им: «Вы отвечаете за то, чтобы не было социального взрыва». А может, все-таки проще зарплату заплатить?!
Страсти вокруг «школьной монетизации»
Российская школа вот уже 20 лет пребывает в состоянии перманентного реформирования. У всех на слуху «вариативность образования», ЕГЭ, второе поколение стандартов, оптимизация, региональный компонент, новая система оплаты труда учителей, Болонский процесс, «основы православной культуры», информатизация, нацпроект с соответствующим названием и, наконец, президентская инициатива «Наша новая школа».
Но в последнее время Интернет, чуткий индикатор общественного мнения, пестрит совсем другими заголовками: «В России введут среднее платное образование», «Рухнул последний бюджетный бастион», «Школам прописана приватизация», «Конституционные гарантии закончились», «Школам и больницам выдали госзадание на платные услуги», «Народ должен быть глупым, нищим и фанатично верующим».
Столь бурную реакцию журналистов, родителей, учителей вызвал принятый Государственной Думой Закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». Этот документ, подготовленный в недрах Минфина и внесенный Правительством, безусловно, изменит положение и роль школы в обществе. Примечательно, что Минобразования, призванное «осуществлять функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере образования», долго хранило гордое молчание по поводу этого закона. Наконец Андрей Фурсенко разомкнул уста и высказался за то, что он считает нецелесообразным перевод в автономные учреждения малокомплектных школ, расположенных в селах. Но это заявление можно считать сугубо популистским — закон к этому времени был уже принят.
Суть новых подходов в том, что радикально меняется механизм доведения денег до бюджетных учреждений (БУ). Сейчас собственник БУ (муниципалитет, область, федеральный центр) финансирует их через смету — план, который определяет объем средств и указывает, на что они выделены. В результате реформы собственник станет каждый год определять для БУ госзадания по оказанию определенного количества услуг гражданам и давать под них субсидии. Взамен бюджетники получат больше возможностей легально зарабатывать и распоряжаться этими средствами. То есть детсады, школы, колледжи и вузы (применительно к образованию) превратятся в этакие бизнес-площадки по собиранию с населения «копеечки».
