Ограничивать в пище? А если Шарик умрет? Заморить голодом единственного друга – это ни в какие ворота не лезет! Все равно как если бы мама перестала кормить Ника. Мол, «не хочу, чтобы ты вырос! Ты маленький удобнее для работы – повсюду протиснешься!».
Смущала еще одна мысль: ну ладно, Ник вдруг стал жестоким идиотом и перестал кормить друга. А с чего Ник взял, что этот самый друг будет терпеть такое безобразие? Он просто нападет на Ника и выбьет у него из рук еду! И ничего Ник не сможет поделать. Шарик теперь весит килограммов пять-шесть, не меньше – разгонится, да кааак саданет!
Ник уже знал, как это больно. При желании Шарик разгоняется до скорости боевого глайдера! Грубо говоря, он и есть маленький глайдер.
Впрочем, Ник был уверен, что Шарик так не поступит – скорее умрет с голоду, чем покалечит «брата», но мыслишка такая в голову иногда приходила. Слишком привык Ник жить в мире, где каждый каждому враг.
Мучала мысль о видоне. Это прекрасное изобретение человечества могло бы сильно помочь обучению мелкого представителя шарообразного племени. Видон мог давать даже трехмерную картинку. То есть можно было бы воссоздать перед Шариком голографическую копию какого-нибудь предмета и показывать ее со всех сторон, чтобы Шарик запомнил изображение. И в следующий раз, когда тот увидит хотя бы краешек нужного объекта, он его принесет.
Снова назрел вопрос: нужно идти во Внешку, за видоном. Только как Шарику объяснить, что нужно сидеть в рюкзаке и не высовываться, Ник совершенно не представлял. Попробуй объясни ребенку, что он должен сидеть в темном мешке, не вопить и не бегать вокруг родителей! Совсем мелкому ребенку, полутора-двух лет от роду! Можно объяснить? Вряд ли…
У Ника по этому поводу были сомнения величиной с линкор. Детям плевать на любые объяснения. Они будут делать то, что хотят, и никак иначе. Дети просто обидятся, станут плакать, швыряться игрушками и всем, что под руку попадется.
Чем начнет швыряться Шарик, Ник не знал. Но точно знал, что выяснить подобное не желает. Если Шарик все-таки что-то вроде охранного робота, – в нем должны быть не только системы защиты, но и нападения. А вдруг возьмет, да и жахнет по «брату» каким-нибудь скрытым в нем оружием? В сердцах, так сказать. Ну да, он Ника любит. А потому будет потом сильно его оплакивать, а может, даже умрет на его могилке, как зверек на могилке хозяина – из какого-то фильма, название которого Ник забыл. Только вот не хочется Нику, чтобы Шарик помирал на его, Ника, могилке. И в могилку совсем не хочется – теперь не хочется, когда жизнь стала намного интереснее.
Что же делать? Попытаться объяснить Шарику, что рассматривать пейзажи ему совершенно необязательно, что вокруг одна гадость, которую Ник рад бы и не видеть. И что надо немного перетерпеть, и тогда все будет хорошо! Просто замечательно! Купят видон, вкусную еду и снова будут играть в игру: «Найди и принеси»!
Ну что же, как говорила мама: «Глаза боятся, а руки делают». Пора заняться образованием круглого друга!
Кстати, он уже не совсем круглый. Круглый, но только если смотреть сверху! Сбоку же Шарик похож на эллипс. Ощущение такое, словно бы его что-то сдавливает со стороны «макушки», превращая в толстую лепешку. Пока это не очень заметно, но… все-таки. Не зря ведь Ник провел рядом с Шариком несколько лет! Уж он-то знает, как выглядит его шарик. Нет – Шарик! Просто шариком дружок был в прошлом…
– Иди сюда! Ну! – Ник ловко поймал бросившегося в руки Шарика и снова удивился, насколько тот потяжелел. Он строил тело, рос, и происходило это гораздо быстрее, чем у человека. Попробуй-ка вырасти ребенка – уж точно за сутки он не прибавит так много в объеме или весе. А Шарик может. Запросто! Ник даже слегка ограничивал его в еде, давал прежние порции, хотя Шарик просил побольше.
Впрочем, когда не получал добавку, не обижался. И снова весело летал по каюте, мерцая, как маленький звездолет на планетарном движке.
Ник развлекался, посылая ему пожелания изобразить какие-нибудь фигуры пилотажа, и Шарик все радостно, с удовольствием исполнял, то зависая в воздухе, то кувыркаясь, то выписывая сложные траектории. Ему нравилось исполнять прихоти «брата», а «брату» нравилось смотреть за полетами друга, как нравится матери смотреть на беготню любимого чада.
– Послушай! – Ник погладил макушку Шарика. – Мне нужно сходить во Внешку! Чтобы купить видон! Нет, сиди! Подожди! Не найти, а купить! Его нельзя найти! Только покупать и потом настраивать на себя! Там все мои деньги. А чтобы купить что-то, нужно активировать видон, и тогда нам дадут много еды!
– Еды! Еды! – радостно повторил Шарик.
– Но если ты полетишь со мной, плохие люди могут нанести тебе вред. И мне нанести вред! Они могут тебя убить! Вот так!
Ник все свои слова сопровождал мыслеобразами-картинками. И сейчас он изобразил охранника, палящего в Шарика из широкополосного ручного бластера. А потом – себя, и в него палит тот же охранник, но только из иглового лазера, прожигающего человека насквозь. Опасная штука, если уметь им пользоваться.
Шарик взлетел, заметался по каюте, и Ник почувствовал, что тот был удивлен и озадачен. Чем именно, Ник пока не понял. Скорее всего, тем, что кто-то может ни за что ни про что всадить живому существу смертоносный заряд. Просто так. Потому что ему показалось (только показалось!), будто это существо опасно.
И Ник понимал Шарика – нормальное разумное существо никогда не сможет понять убийства другого разумного существа, разве только для защиты своей жизни, своего здоровья. Но вот так, по прихоти, потому что показалось?! Хотя… охранники ведь искренне верят, что кто-то может им угрожать. Это ведь не цивилизованные планеты с нежными инопланетниками. Это планета-тюрьма, с полуторной (даже больше, 1,8!) тяжестью. С людьми, которые живут непонятно за счет чего и непонятно зачем и уже отчаялись жить по-другому.
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – завопил малыш.
Ник даже отшатнулся. Крик Шарика ударил в голову с такой силой, что в ней громыхнуло.
– О! Ты учишься! Шарик… брат… я тебя люблю! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! И со мной – тоже! Если не хочешь оставаться здесь, поедешь в рюкзаке! Хотя мне будет тяжело тебя тащить. И мало еды принесу домой. Надо немножко посидеть в рюкзаке, потерпеть, и все будет замечательно! Я всего лишь куплю видон и еду, а потом мы с тобой вернемся сюда! Шарик, пойми, нельзя тебе показываться людям! Они трусливые, могут тебя убить! И меня с тобой вместе! Ты же не хочешь, чтобы меня убили?
– Нет!
– Во как! Ты уже и разговаривать научился как человек? – искренне поразился Ник и тут же понял: Шарик не разговаривает так, как человек. Он отвечает на невысказанные мысли. То есть Ник подумал о том, что его могут убить, спросил мыслеобразом, хочет ли этого Шарик, и, само собой, получил ответ: «Нет!» А что он еще мог ответить? «Хочу!»?
– Я хочу смотреть! Мне интересно! Хочу смотреть! Учиться!
И опять поразился Ник. Это уже не были мыслеобразы! Это уже был разговор!
