До берега домчался довольно быстро и, когда опустился на прибрежные камни, всмотрелся в бесконечную поверхность океана. Нет, не видать! Где же Шарик?
– Я тут! – передал волну смеха Шарик. – Не видишь?
– Не вижу! – радостно подтвердил Ник. – Давай вылезай, лепеха! Я тебя буду по бокам стучать! Много тела нажрал?
Океан у берега будто закипел, и Ник вытаращил глаза – поверхность вспучилась, водоросли раздались в стороны, и над водой, сбрасывая с себя потоки воды вперемешку со жгучими водорослями, завис… нет, не Шарик! Шариком называть его уже и язык не повернется! Шар! Впрочем, и не шар. Половинка шара, если разрезать его ровно посередине, с чуть приплюснутой вершиной. И была эта половинка диаметром метров десять, не меньше!
– Ах ты черт! – только и смог произнести Ник. – Охренеть! Да не встать мне с этого места!
И тут же в мозгу у него прокатилась такая волна веселого смеха, что он не выдержал и захохотал вместе с Шариком.
– Вот это ты нажрал!
– Нажрал, братец! Стараюсь! Ты знаешь, а я, наверное, понял, что я такое!
– И что же? – Сердце Ника вдруг застучало быстро-быстро, забилось в грудной клетке, задергалось, и ему стало трудно дышать. Он уже понял, что сейчас скажет Шарик, но боялся в это поверить.
– Ты ведь уже знаешь, братец! – снова веселый смех Шарика. – Я – корабль!
Глава 6
Ник покосился на здоровенную штуковину, лежащую на берегу, и в сомнении помотал головой:
– Нет. Не верю! Эта громадная хреновина сожрала моего Шарика и теперь говорит его голосом!
– А эта штуковина по имени Ник сидела бы в своей норе еще две недели и не то бы увидела! Ха-ха-ха!
– Похоже, что водоросли тебе по вкусу, брат?
– Очень по вкусу. И ты знаешь, братец, у меня на этот счет появилась теория.
– Что за теория?
– Ведь не зря тут оказался корабль-матка. Корабль с инкубатором.
– Хмм… ты думаешь…
– То же, что и ты! Океан, наполненный вкусной едой, на которой можно вырастить сотни, тысячи Шариков! Брат, похоже, что это все было специально сделано для меня. Для таких, как я.
– Да ладно?! Ведь вроде бы писали, что, когда колонисты оказались на планете, океан был чист?
– А ты уверен, что это правда? Ты же знаешь, как люди любят переделывать историю. Переписывать ее под себя.
– Стоп! Если этот корабль оказался на планете подбитым и вне космодрома, куда же он направлялся, кто его подбил?
– Я не уверен, но… у меня есть версия. Планета – это колыбель для таких, как я. А вот корабль… корабль тут оказался уже после того, как люди построили на планете свою базу. Давай представим некий древний корабль, который после долгого блуждания в космосе оказался здесь, в месте назначения. Ну, к примеру, у него вышли из строя маршевые двигатели, и он летел сюда на планетарных, с досветовой скоростью. Только подумай, сколько времени он сюда добирался? Даже от ближайшей звезды? Вот! И он прилетает, не ждет никаких проблем, а тут его поджидает неприятный сюрприз. Люди решают, что он хочет их атаковать, и лупят по нему из мегабластера. Корабль падает. Его грабят. И уже после здесь образуется мусорка, в которой старый корабль не выделяется среди своих собратьев. Возможно такое?
– Возможно! Шарик, да ты не только физически развился! Совсем недавно ты не мог отличить накопитель от мусора и бластер от куска обшивки, а теперь делаешь подобные умозаключения! Эдак ты завтра станешь умнее меня!
– Почему – завтра? Ха-ха-ха…
– Тьфу на тебя! – Ник подобрал с берега увесистый камень и с размаху запустил его в бок Шарику. Камень с глухим стуком ударился о твердый, как сталь, бок и, отрикошетировав, улетел в воду. Шарик заохал:
– Ах… ах… жестокий брат! Ты нанес мне страшную рану! Как я теперь буду жить?!
– Тьфу! – Ник захохотал и, откинувшись на спину, долго не мог успокоиться. – Рану я ему нанес! Шутник! Да тебя и ножом не поцарапать, хитрюга!
– А хочешь, кое-что покажу? – В ментальном голосе Шарика проскользнули нотки удовлетворения. Он явно хотел Ника чем-то удивить. Ник не стал его разочаровывать:
– Давай! Чего там у тебя нового? Неужели член отрастил? Найдем тебе самочку, будешь мне демонстрировать размножение кораблей!
– Теперь тьфу на тебя! – Шарик передал волну веселья и картинку, от которой Ник прыснул со смеху, так, что у него слезы потекли из глаз. – Похабщина! Самая настоящая!
– Корабль-извращенец! – прохохотавшись, констатировал Ник.
– Сам-то?! Кто вчера смотрел похабный фильм, и…
– Шарик! – Ник почувствовал, как краснеет. – Зачем ты подглядывал без разрешения!
– Да ты так расслабился, что я не мог не воспользоваться!
– В таком случае зачем тебе подглядывать за мной во время секса, как ты постоянно требуешь? Если ты и так знаешь, как это происходит?
– Ник… я – корабль. Но одновременно я – это ты. Понимаешь? Нет, не понимаешь. Я хочу чувствовать то, что чувствуешь ты. У меня нет других чувств, кроме тех, что я заимствовал у тебя. А я ведь немного человек. Такой же, как ты. Ты – это я! И я хочу того, чего хочешь ты.
– Так… – Ник слегка озадачился. – То есть что получается – ты хочешь секса?
– Хочешь его – ты. А ты – это я. И я хочу того, чего хочешь ты, – повторил Шарик. – Если ты страдаешь, тебе чего-то не хватает, страдаю и я. Потому, пожалуйста, не заставляй меня страдать!
– Вот как… – Ник теперь был совершенно озадачен. – Как ты это дело представляешь! То есть, если мне плохо, я голоден, я болею, я хочу женщину, все это как будто происходит и с тобой?!
– И да и нет. Когда-нибудь, когда ты научишься долго переносить полный контакт со мной, а то и совсем не будешь его прерывать – в чем я, все-таки, сомневаюсь, – ты меня поймешь. Что бы ты ни делал, как бы ты ни закрывался, я все равно чувствую все, что чувствуешь ты. Я могу не видеть то, что видишь ты, потому что ты закрылся, но чувствую – все. Сейчас у тебя скопились газы, и ты хочешь выпустить их наружу. И ты хочешь выделить из себя лишнюю жидкость. Сделай это, потом опять поговорим. А то мне кажется, это мой мочевой пузырь раздувает живот! Хе-хе-хе… Кстати, можешь продолжать смотреть свои секс-фильмы и заниматься тем, чем ты занимался. Мне нравится!
– М-да… от тебя точно не спрячешься! – Ник давно так не краснел. Почему-то ему было очень стыдно. Как будто его поймали за чем-то неприличным. Хотя… именно поймали, и как раз на неприличном!
Ему стало смешно, и Ник тихонько хихикнул, застегивая клапан комбеза. Можно было делать это прямо в штаны – комбез удалил бы из себя всю ненужную жидкость, но как-то противно мочиться в штанину, неправильно это. Ладно бы в боевых условиях, когда не до стягивания штанов и даже не до отстегивания клапана, но сейчас, на берегу… одно удовольствие журчать, глядя на кольца боевых платформ, освещенных никогда не заходящим в космосе светилом. Красивые, гады! И такие опасные. Тот, кто сидит на платформах, может контролировать весь Сирус! Весь жилой Сирус.
