Ник не заметил задумчивого взгляда, который бросил на него Глава. А поехали глайдеры только после их хозяина, повелительно махнувшего рукой:
– Вперед! По дорожке!
Закончился путь после десятиминутной «пробежки». Глайдеры летели медленно, опасаясь наткнуться на непредвиденное препятствие, да и просто боялись чиркнуть бортом по стене тоннеля. Вдруг поцарапаешь? Потом, небось, неприятностей не оберешься!
Перед ними был огромный зал. Его стены походили на внешнюю броню корабля. Скорее всего, это и была она. Само собой, стены живого звездолета должны обладать твердостью и прочностью лучших сортов стали. А еще вся его конструкция должна напоминать соты, иначе такая громадина просто развалится на части. Костяк шаргиона обязан обладать невероятной прочностью, а при этом гибкостью и способностью восстанавливать повреждения. Как любой живой организм. Но организм, летающий в космосе, – особенно.
– Пусть выгрузят здесь! – скомандовал Шарик, и его команду передал Ник. Тут же люди засуетились, забегали, и через полчаса весь груз был выложен на пол.
– А устанавливать? Подключать? – спросил Глава, которому явно хотелось знать, кто и как будет подключать оборудование к энергосистеме. Подключать вообще-то нужно было только конвертор. Что в остальных ящиках, Глава особо не распространялся, сказав лишь, что это оборудование для работы с терминалами платформы и позитронным мозгом. А если на платформе имеется живой мозг, тогда и с ним. Живой можно переносить только в специальном оборудовании – с питанием и обеспечением кислородом. Вполне вероятно, что на платформах как раз живой мозг – раньше было модно вставлять в корабли и другие сложные системы именно такие мозги, заимствуя их у преступников или рабов, на свою беду оказавшихся не в том месте и не в то время.
– Я бы хотел осмотреть рубку управления! – Глава взглянул на Ника, и Шарик тут же откликнулся:
– Скажи ему, пусть идет за тобой. А ты шагай по красной дорожке. Остальные остаются здесь и ждут.
Ник передал слова Шарика, Глава едва заметно поморщился, но кивнул и зашагал вслед за пилотом.
Коридор пошел вверх, и через пять минут Ник и его сопровождающий попали в абсолютно круглый зал диаметром примерно в сто метров. Пустой, если не считать стоящего посреди него кресла. Обычного противоперегрузочного кресла, ничем не отличающегося от тех, что устанавливаются в стальных кораблях.
Вообще-то противоперегрузочное кресло на корабле, в котором сила тяжести поддерживается антигравитационными генераторами, смотрится архаично, но… в полете всякое бывает! А если антигравы выйдут из строя? Или придется отключить их для помещений звездолета, используя все мощности для планетарных двигателей? А такое бывало, и не раз – накопители при издыхании, и остатки энергии направляются в двигатели, чтобы совершить мягкую посадку.
Тогда противоперегрузочное кресло – это спасение. Ёмкость, в которой плавает капсула, удерживающая пилота в подвешенном состоянии. Шарик, видимо, взял описание конструкции этих кресел из Всемирной сети и сделал механизм по образу и подобию.
– Да, ты угадал, мой прозорливый брат! – хихикнул Шарик. – Ты отличаешься великим умом! Так сразу понять – не каждый сможет!
– Прекрати! – ухмыльнулся Ник, и Глава недоуменно на него покосился. Чего, мол, улыбаешься? Но Ник ничего не сказал. Он подошел к креслу и неловко улегся в подавшееся под его тяжестью устройство. Обшивка сиденья – она же плоть Шарика – мягко охватила Ника с боков, как вторая кожа, а сверху его прикрыл прозрачный колпак, отрезавший от всего мира.
– Как тебе? Удобно? – заботливо поинтересовался Шарик, но Ник лишь счастливо вздохнул:
– Ты – мечта! Я не верю, что ты есть! Такого не может быть!
И тут же вздрогнул от электрического импульса, кольнувшего его в пятую точку. В голове раздалось хихиканье Шарика, и ехидный ментальный голос поинтересовался:
– А теперь веришь?
– Теперь – верю! Лепеха-переросток! Вот вылезу и тебя в стену попинаю! Хулиган!
– Да пинай сколько влезет! – Волна веселья вновь прокатилась в голове Ника. – Мои стены попрочнее стали! Не веришь? Поверь, поверь… Я такие штуки умею делать – стальные корабли просто мусор рядом со мной! Но да ладно. Прокатимся?
– Куда? – опешил Ник – Ты чего?! Стоит нам подняться, и нас тут же засекут! Ты ведь вон… туша какая! Такие объекты заметят откуда угодно!
– А зачем нам подниматься? Мы можем пока и под водой полетать!
– Под водой? – Ник был не уверен. Ему ужасно хотелось попробовать управлять кораблем, но одновременно он боялся – километровая громадина! Разве он справится?
– Ну что ты боишься? – Волна веселья. – У меня ведь антигравы! Я могу мгновенно останавливаться и мгновенно трогаться с места! А если ты попытаешься куда-то врезаться, я тебя подстрахую. Не дам совершиться самоубийству! Так что давай, решайся! Когда-то ведь надо начинать?!
– Когда-то надо, – вздохнул Ник. – Давай! Пробуем!
– Ну тогда смотри через меня! И представляй, что ты намерен сделать!
Ник секунды три собирался с духом, а потом… ррраз! И подключился к Шарику.
И тут же мир вспыхнул! Разлился огнями! Стал ярким, красивым, как в радостном детском сне!
Вода исчезла – казалось, что огромный диск корабля висит в воздухе над гигантской воронкой. Здесь было метров восемьсот глубины, не меньше – как раз для причаливания подобного корабля. Настоящая колыбель шаргионов!
Ник представил, что двигается – вниз и вперед. И тут же поплыл, полетел над светящейся поверхностью, в которой с трудом можно было узнать морское дно. Он едва сдержался, чтобы не закричать от восторга, от счастья, которое его захлестнуло, и опомнился только минут через пять, услышав голос Главы:
– Ну что? Все нормально? А когда будем пробовать корабль? Может, он еще и не летает?
– Шарик, можешь вывести изображение на стены рубки? И включить наружные прожекторы, если они у тебя есть.
– Я сам – прожектор! – рассмеялся корабль, и тут же стены рубки исчезли. Исчез и пол. Изображение было везде – вверху – поверхность океана. Внизу – дно. Справа и слева выступающие из дна скалы и ровная поверхность, затянутая серым илом. Ничего интересного, но… корабль на самом деле был огромным прожектором, светившимся вниз и в стороны, как мощнейший прожектор тяжелого крейсера или линкора. Его броня служила не только для защиты экипажа и механизмов, она была и датчиком изображения, звука, она была и прожектором, она была и поглотителем рассеянной в пространстве энергии. Создатели корабля воистину были гениальны.
К чести Главы, он не упал в обморок, не вздрогнул и не преклонил колени. Он только побледнел и широко раскрыл глаза, когда обнаружил, что вместе с Ником, заключенным в кресло пилота, несется сквозь толщу воды, рассекая ее так же легко, как если бы корабль прорывался сквозь глубокий космос. Уже через минуту он совершенно успокоился и с интересом смотрел на простирающиеся внизу и по сторонам виды ночного океана.
