Стоп! Что?! Что сказал Ник?! Какой линкор?! Откуда линкор?! Там был только крейсер! Ах ты ж черт! Ну, все. Теперь точно конец. Только в самом противоположном, трагическим смысле!
Глава снова уселся в кресло, выдохнул, замер. Ну что же, он сделал красивую попытку. Не вышло, да! Но он хорошо пожил! Вот бы Ник забрал с собой на тот свет хотя бы крейсер! Твари! Ничтожные твари! Ну какого черта они собрались сюда все сразу! Зачем?! Это не должно было произойти!
Судьба. Это судьба. Каждому отпущен свой срок. И его срок закончился.
Глава ни разу не вспомнил о том, что бросил Ника на верную гибель. Эта мысль ни на секунду не пришла ему в голову. Ну что там какой-то чужак, инструмент, необходимый для работы? Сделал свое дело – и больше не нужен. Люди – это инструменты. А Он – творец, создающий мир. Почти бог. Для них, конечно. Для жалких людишек.
Увы, боги тоже когда-то умирают… но лучше, чтобы это случилось чуть позже. Позже его подданных. Прежде они должны отдать жизнь во славу своего бога!
– Есть! – Третий помощник врезал кулаком по креслу, глядя за тем, как в космосе полыхнула яркая вспышка ядерного взрыва. – Готов, скотина! У него даже защиты нет!
– Не спеши, Люмер… – Капитан пристально всмотрелся в почерневший экран, дожидаясь, когда датчики снова покажут вражеский корабль. – Ты не знаешь, что такое шаргион. Его так просто не возьмешь! Одной торпедой! И даже двумя. И тремя! Защиту на максимум! Сейчас начнется.
– Вызываю крейсер, – в рубке прозвучал мягкий, вроде бы юношеский голос. – Крейсер, ответьте Шарику.
– Шарик? – фыркнул второй помощник. – Ни хрена себе шарик.
– Тихо! – Капитан коснулся виртуальной панели, висящей перед ним в воздухе: – Шарик, крейсер слушает. Что хочешь сказать?
– Крейсер, прошу, не заставляйте меня вас убивать. Вы не должны были здесь оказаться. Это наша система, и мы не хотим, чтобы вы здесь были. Пожалуйста, уходите! И никто не пострадает. Почти никто…
– Как тебя зовут? Кто ты такой? – Капитан сделал движение рукой, и вражеский корабль увеличился в размерах, заполнив собой весь экран-стену. И все, кто был в рубке, невольно вздохнули от удивления и даже восхищения. Он был прекрасен, этот корабль. Блестящий, как полированная сталь, белый как снег, этот диск не был похож ни на один из кораблей, известных космолетчикам. И, кстати, он не был похож на те классические шаргионы, которые все (почти все!) видели на картинках. Он отличался от них так же, как стремительный боевой крейсер отличается от торгового транспортника. И только совсем уж несведущий человек мог этого не заметить.
Диск не окутывало голубое сияние защитного энергетического поля, но никто не сомневался, что оно может вспыхнуть в любой момент. И у корабля такого размера, который спокойно выдержал взрыв ядерной торпеды, способной мгновенно уничтожить легкий крейсер, точно имеется защита от подобных средств. И не только от подобных.
– Я – живой корабль Шарик.
– Я спрашиваю: как зовут человека, который тобой управляет!
– Я – Шарик, и я человек-Шарик. Это мое имя.
– Капитан! – зашептал первый помощник. – Он в симбиозе! Я слышал про такое, читал! Он себя воспринимает кораблем! Потому бесполезно спрашивать его имя!
– Шарик, почему ты напал на станцию связи? Это бунт против Империи. Ты это сделал по своей воле или тебя кто-то на это нацелил?
Капитан не собирался услышать ответ, на время отключил передачу и приказал готовить к пуску еще две торпеды – как только они взорвутся, сразу будет нанесен удар мегабластерами. Для этого – отключить все прочие системы, сосредоточив энергию только на работе двигателей и бластеров.
– Станция восстановится очень быстро, за несколько недель, и вы это знаете. Боевые станции на полюсах Мегеры остались целы – я их не тронул. В настоящее время на нашей планете Сирус происходит революция, а вы попали не в то место не в то время. И можете пострадать. Поэтому прошу вас, уйдите из системы до тех пор, пока не восстановится станция и не будет послан сигнал на Центральную планету. Заверяю вас, Сирус остается в подчинении Империи, меняется только руководство. Народ Сируса не удовлетворен нынешним состоянием дел, и ради нашего населения я решил взять власть на планете в свои руки.
– О боже! – хохотнул третий помощник, он же штурман. – Революция на мусорке! Бунт на мусорке! Я сейчас лопну от смеха!
– Не вижу ничего смешного, – мрачно проронил капитан. – Знаете, что они сейчас делают? Они вырезают охрану на платформе, активируют мегабластеры, а потом разнесут нас в клочья! А этот мерзавец просто тянет время, чтобы дать им возможность сломать систему и активировать станцию! Вот зачем они причалили к платформе!
– Ох ты ж черт!.. – только и сумел сказать второй помощник, не переставая разгонять по местам боевые торпеды. Здесь это делалось виртуальной клавиатурой – корабль хоть и крепкий, но старенький. Модифицировать его никто не собирался. По крайней мере пока. Так что управление вооружением у него с клавиатуры.
Крейсер полыхнул голубым пламенем со стороны кормы и на максимальном ускорении пошел вперед, на расстояние эффективной стрельбы из бластеров. Так, чтобы не слишком приближаться к противнику, обладающему неизвестной боевой мощью, но и не так далеко, чтобы плазмоиды размывались болтающейся в космосе пылью и метеоритами.
Вблизи планет в планетных системах всегда полным-полно космического мусора. Начиная от естественного – пыли и камней, и заканчивая делом рук человеческих, особенно той дряни, что осталась болтаться на орбитах во время последней войны. Обломки кораблей, станций, осколки снарядов – чего тут только не было. Даже трупы и части трупов. Попробуй разыщи в космосе тело пилота, выброшенное из разбитого истребителя! Вот и болтаются в космосе непогребенные, словно проклятые за то, что участвовали в убийстве себе подобных.
Торпеды, громадные цилиндры с тупыми закругленными концами, ушли вперед мягко, без каких-то визуальных эффектов, выброшенные из аппаратов гравитационными пускачами. Часть пути – бóльшую часть пути – они проделают без включения двигателей, как пули, выстреленные из старинного порохового оружия. И лишь тогда, когда приблизятся к чужаку, включат движки и рванутся на него с максимальной скоростью, обходя по дуге с разных сторон. Так больше шансов, что их не заметят и не уничтожат на подлете.
Крейсер застопорил движение, благо, что чудовищные ускорения, способные размазать по стенам корабля весь экипаж внутри звездолета, не ощущались совсем никак (слава антигравитационным компенсаторам!), и завис, готовый мгновенно прыгнуть вперед, назад или в сторону, согласно обстоятельствам. Торпеды, невидимые визуально, но отмечаемые на следящем экране, неслись вперед и вот засияли вспышками планетарных движков.
Еще несколько секунд торпеды по дуге стремились к сверкающему диску, сопровождаемые взглядами людей, замерших в предвкушении взрыва.
Все это время шаргион не подавал признаков жизни. Ни защитного поля, ни мерцания планетарных движков. Было опасение, что корабль попробует уйти в подпространство, сбежать, но, скорее всего, он не решится это сделать вблизи от больших масс материи. Станции, крейсер, планета, которая виднелась «под ногами», – стартовать на маршевых генераторах в таких условиях было бы чистым самоубийством. Риск оказаться где-нибудь посреди звезды или в центре планеты – рассчитать маршрут прыжка было практически невозможно.
