– Выпей.
Девушка покорно сделала несколько глотков, покосилась на возвращающихся на свои места Эгриса и Санди и отодвинула питье.
– Не помню, говорила я вам или нет, что на меня теперь не действуют никакие зелья и яды? Но эксперименты лучше не проводить, я не знаю, как их воспримет защита.
– Понятно, – кивнул Эгрис и наконец снял с жены щит.
Та тотчас вскочила со стула, обошла стол и села рядом с хранительницей.
– Лайна, прости меня. Я хотела как лучше и догадываюсь, что тебе сейчас нелегко об этом говорить. Но поверь моему слову, этим выпадом Кайор обрел очень могущественного врага, никогда и никому не прощающего таких действий.
– Мне не трудно, – горько усмехнулась Леа, – мне противно о нем говорить. Но ошибаешься ты в другом: главный враг у него теперь один – это я. И я намерена сама отомстить за себя и родителей.
Хранительница пока не знала, как именно она это сделает, но надеялась, что способ найдется. Однако сидевшая рядом Ирсана нахмурилась еще сильнее и упрямо помотала головой:
– Нет. Это неправильное желание, Леаттия, поверь моему опыту. Мне тоже когда-то хотелось поквитаться с подлой обманщицей, разбившей мою жизнь. Причем, как выяснилось, вовсе не ради любви. Но позже, когда я узнала, что у многих женщин, ожидающих детей, непомерно возрастает желание обрести надежный дом и сильное плечо, я ее простила. И когда узнала, что Эгрис ее выгнал, первым делом попросила наставницу выяснить, не нуждается ли она в куске хлеба.
– Сана, прекрати, – тихо скрежетнул зубами глава гильдии, резко вскочил и ушел на балкон.
– Я пойду к нему, – виновато глянув вслед мужу, шепнула знахарка. – Но ты все же подумай над моими словами.
Несколько минут после ее ухода Леа молча завтракала, не ощущая вкуса еды и даже не замечая, что именно ест. И лишь когда с изумлением обнаружила, что с трудом доеденный пирожок снова лежит на ее тарелке, догадалась взглянуть на учителя. Джарвис мирно пил чай, но его губы подрагивали от смеха, и это возмутило графиню до такой степени, что она не сдержалась.
– Объясни мне, над чем ты смеешься, и мы посмеемся вместе, – процедила она ледяным тоном.
– Над собой, над кем же еще? – весело глянул синий глаз и вернулся к чашке чая. – Я только час назад, когда вы разговаривали с Санди, доказывал Эгрису, что ты рассудительная и спокойная девушка, и сам был в этом совершенно убежден. А ты умудрилась за несколько минут опровергнуть все мои выводы. Ну и что мне остается делать, как не посмеяться над собственной самоуверенностью?
– А заодно скормить мне все пироги, чтобы отомстить, – растерянно буркнула графиня.
– Нет, мстить я не способен, – посерьезнел маг. – Меня воспитывали белые, и я точно знаю: месть – разрушающее чувство. А вот у темных я осознал другое. Наказывать подлецов и негодяев нужно обязательно, и к мести это не имеет абсолютно никакого отношения. Наказать Кайора должна гильдия. У нас больше возможностей и не меньше причин. Ведь когда Эгрис прибыл в твой замок, Берта была жива, только крепко спала. А теперь везде объявили о ее смерти… и я уверен, что это правда. И сейчас понимаю, почему Кайор так резко выбросил из герцогства Кадениса. Чтобы тот не помешал тебя оболгать. Темные маги никогда не соглашаются на такие грязные методы достижения цели.
– Негодяй! – Ненависть снова всколыхнулась в душе, но никакого жара Леаттия не ощутила.
Видимо, защита как-то чувствовала, насколько близко ее враг.
– И не только он, – спокойно подтвердил, подсовывая ей новый пирожок, Джарвис, – но и его секретарь. За эти дни маги выяснили, что он – то ли сын, то ли племянник черного мага, проживающего на юге Харказа. Мне понятно, почему он ушел оттуда, Даггер всегда славился жестокостью к ученикам. Хотя обычно черные никого ничему не учат, этот маг собирал толпу последователей, как он их называл, и каждое утро с балкона дома читал им лекции, после чего отправлял работать в саду и на скотном дворе. Он ест только самые свежие продукты.
– Про него я слышала, – кивнула Леа, начиная понимать, как ловко учитель увел ее от мыслей о немедленной мести. – И теперь знаю, почему его ученик покинул учителя.
– Поделишься догадкой?
– Разумеется, раз начала этот разговор. Только дождусь возвращения Санди и магистра. Хочу сказать спасибо, вы очень деликатно доказали мне мою неправоту.
– Не за что, – невозмутимо откликнулся вернувшийся в столовую Эгрис и, усадив примолкшую Санди, устроился рядом с ней.
Щелкнул пальцами, и от его чашки с взваром пошел дымок, потом выбрал булочку порумянее, намазал маслом и лишь тогда взглянул на хранительницу.
– Но твоем месте и я сам, и любой другой нормальный человек, услыхав такие подлые обвинения, пожелал бы немедленно помчаться к негодяю и покарать его всеми возможными способами.
– Но ты не помчался, – огорченно заметила Леа. – И мой отец не помчался бы. И меня бы не пустил – глупо ввязываться в бой с хорошо подготовленным противником, ничего не имея в запасе, кроме законного негодования.
– Я рад, что ты так быстро это поняла, – спокойно сообщил Джарвис. – Не люблю тугодумных учеников. Но не спеши объяснять нам свою догадку про Харказ, лучше дождаться совета.
– Значит, ты уверен, что я вступлю в гильдию, – обдумав его слова, усмехнулась хранительница.
– Ты и сама в этом уже почти не сомневаешься, – так же спокойно откликнулся он. – Хотя совет признает тебя подопечной во всех случаях. А я могу только пояснить. По одному из незыблемых законов гильдии каждый может выйти из нее в любое время, но лишь совет решает, оставлять его после этого без помощи или нет.
– И многих оставили без присмотра? – мигом подобралась Леа.
– Только тех, кого пришлось изгнать из гильдии за нарушение главных правил, – строго заявил Эгрис. – Но наблюдать за их действиями продолжали все равно. Людям свойственно меняться, со временем и под гнетом обстоятельств становиться совершенно другими, и тогда они обретают еще один шанс получить помощь. Или наказание.
– Ну вы совсем завалили девочку своими страшными рассказами! – возмутилась вдруг Ирсана, мгновенно превращаясь из жены главы гильдии в простую травницу. – Она от одного отойти не успела, другое на голову свалилось. Ей сейчас про бал думать нужно, платья примерять и украшения подбирать, а не в гильдию вступать. Не бойся ничего, Лайна, я в этой гильдии почти семнадцать лет и половину этого времени жила как хотела и делала все, что нравится.
– Плохой пример, – мрачно буркнул Эгрис.
– Другого нет.
– Не спорьте, прошу! И не вспоминайте прошлое, – поспешила плеснуть воды на разгорающийся огонек первой семейной ссоры Леаттия. – Я так за вас рада, не нужно опять все портить. Где там ваш совет? А то и правда пойду платья мерить и три дня оттуда не выберусь. И кто только успел натаскать такую кучу?
– Это он, – вдруг порозовела Санди и спрятала смущенное лицо на плече мужа. – Скупил разом весь салон. Привез шесть телег узлов и коробок.
