Когда стало ясно, что это далеко не краткосрочное задание, мама выступила с протестом и нашла репетитора на несколько часов в день, чтобы Зара не отставала от программы средней школы. И, разумеется, в течение пары часов каждый день она изучала менсентенийский. Дни были длинными, но девочка не возражала. Как же хорошо, что она может помочь. Ее окружали очень милые люди. Она была частью чего-то большего, чем она сама, и было приятно чувствовать себя нужной.
Зара больше не пряталась. Она начала с обмана, но теперь это не имело значения. Теперь она ходила только в лабораторию. И у нее не отнимали ноутбук.
Никто в НАСА больше не притворялся, что Джейн или «Спероанкора» ненастоящие. Но Зара должна была пообещать не говорить об этом с друзьями, и она сразу же согласилась. Это был честный обмен.
Зара привыкла присутствовать на совещаниях, находить вежливые способы поправлять взрослых, когда те совершали ошибки, и выступать с презентациями по разнообразным разделам файлов перед различными группами ученых. Она учила их ключевым словам и тому, как обращаться с облаком символов.
Как-то раз она встретилась с группой программистов, инженеров и лингвистов, работающих над клавиатурой с менсентенийской раскладкой, которая облегчила бы взаимодействие с облаком символов. Они уже собирались идти на обед, когда вошел доктор Сейки, босс ее отца. Его сопровождал незнакомец, одетый в элегантную военную форму.
– Зара Хэмптон, – подозвал ее к себе доктор Сейки, – я хотел бы познакомить вас с генералом Гордоном Бонэмом, руководителем НАСА, а также его первым заместителем Маршаллом.
– Так вот какой наш вундеркинд? – сказал генерал с улыбкой.
Зара застенчиво пожала плечами.
– Думаю, нам нужно еще несколько таких, как вы. Вы не знаете, где мы можем их найти?
Она знала, что он шутит, но решила ответить так, будто он говорил всерьез.
– Конечно, знаю. Они по всей стране. По всему миру.
Его брови взлетели вверх.
– Вы имеете в виду, что есть и другие люди, изучающие язык с помощью незаконной загрузки файлов, размещенной в Интернете?
Она решила проигнорировать слово «незаконный», однако оно ее разозлило. Джейн хотела, чтобы все это увидели. Он был одним из тех, кто этому мешал.
– Нет, не люди. Дети. Дети моего возраста. Их много. Вам нужны они.
– Чтобы выучить язык и как можно быстрее войти в курс дела, лучше всего поощрять взрослых, которые уже работают на нас и специализируются в данных областях, – пренебрежительно сказал он и повернулся к доктору Сейки.
Зара почувствовала, что готова пойти дальше. Его слова еще больше вывели ее из себя. Он не воспринимал ее всерьез. Разве она не эксперт?
Она выпрямилась, подражая самоуверенной позе генерала, и сказала:
– Да ладно вам, этого недостаточно.
Он рассмеялся, как будто уступил ей, но в глазах улыбки не было и следа, и они заблестели так же, как когда их представили друг другу.
Чувствуя, как колотится сердце, Зара решительно заговорила, перекрывая его смех и пытаясь казаться взрослой. Она использовала самые длинные слова, которые знала:
– Взрослые не могут изучать менсентенийский так же эффективно, как подростки. Для них уже слишком поздно. Джейн сказала нам, что язык обычно изучается, – она использовала слово «раскрывается», – в период полового созревания. Вам нужны дети, которые уже заинтересованы в науке, математике, аэронавтике и инженерии. Это единственный способ понять язык как можно быстрее. Другие страны уже это делают.
Он пришел в себя и повернулся к ней.
– Что заставляет тебя так говорить?
– Онлайн-сообщество менсентенийского языка. – В поисках помощи она взглянула на доктора Сейки.
Тот кивнул в знак одобрения:
– Я считаю, что она права. Я собирался это сделать. С помощью Зары мы разработали отчет, план действий и бюджет.
– Мы не можем раскрывать десяткам детей государственную тайну. Это вопрос национальной безопасности. И мне ведь не нужно напоминать вам, что в нашей стране есть законы о детском труде, доктор Сейки?
– Я в курсе, генерал Бонэм, но считаю, что мы можем найти способ.
Зара кивнула.
– Вы могли бы назвать это стажировкой и предоставить бесплатную студенческую помощь для участников. Многие умные дети переживают, что не смогут платить за колледж.
Бонэм свел брови вместе.
– Ты много об этом думала.
– Дети вашего возраста беспокоятся о колледже? – удивленно спросил заместитель руководителя Маршалл.
Зара уже не могла сдерживаться. Она была готова дерзить, и ей было все равно. Уважение к старшим больше ее не волновало. Все ее страхи будто испарились.
– Сэр, мы даже больше чем беспокоимся. А что, если мы не разберемся во всем этом достаточно быстро? Что увидел тот украинский астроном в небе и о чем никто не хочет говорить? Что, если это Рой, направляющийся на Землю? Если эти голодные насекомые прилетят сюда, они убедятся, что им не о чем беспокоиться. Разве государственные тайны важнее этого? – Это был удар под дых, и она это понимала. Но ей тринадцать, черт возьми. Если ей приходится нести это бремя, то и он должен.
Было, наверное, глупо упоминать обо всей этой желтой прессе. Теперь ее просто уволят. Зара не знала наверняка, движется ли к ним Рой, но об этом предупреждала Джейн, а в базе данных Сектилиев имелось множество описаний смерти и разрушений – последствий нашествия этих гигантских насекомых. Казалось, не мешало бы работать быстрее, чтобы подготовиться ко всему, а не тянуть кота за хвост и притворяться, что их самая большая угроза – русские, или китайцы, или кто бы то ни было.
Все изменилось. Дело больше не в маленьких черных линиях на глобусе. Речь шла о выживании человечества. Зара чувствовала это.
Бонэм оглядел ее с головы до ног, словно давая ей новую оценку.
– Покажи мне, над чем вы работаете.
Она подвела его к своей команде и спросила:
– Как много вы знаете о менсентенийском?
– Предположим, что я не знаю ничего.
Зара кивнула.
– Тогда вот с чего нужно начать. – Она указала на их прототипную клавиатуру, которая была больше и сложнее, чем стандартная. – Первое, что вам нужно понять, – это то, что в менсентенийском не используются буквы. Каждый символ, который вы видите, – это слово, а не буква. Символы состоят из компонентов, которые рассказывают вам, как слово звучит, и дают подсказки относительно его значения. Мне сказали, что это в некотором роде похоже на корейскую азбуку, Хангыль.
Зара наклонила монитор, чтобы генерал мог разглядеть получше, и продолжила:
– Отправленное Джейн программное обеспечение предназначено для того, чтобы научить вас словам и их компонентам, так что, запоминая каждое слово, вы закладываете фундамент, который поможет запомнить новые слова. – Она запустила анимацию слова в языковом программном обеспечении. – Оно показывает вам слои, когда произносит слово. Некоторые действительно сложные символы – это составные слова, слои комбинированных элементов, представляющие понятия.
