В общежитии мгновенно стало шумно и весело. Только теперь я поняла – если варваров разбудить, спокойствия не жди. Во всяком случае, не до следующей ночи.
– Мы едем на войну! Где моя швабра! – громыхнул низкий женский голос с верхнего этажа.
– Всегда знал, что ты ведьма! – ответил низкий мужской и добавил: – Ой, ой, ой! Моя ведьмочка-а-а… Ты такая страстная, когда злишься…
Раздался грохот, звон бьющейся посуды и победный мужской крик:
– Люблю, когда ведьмы такие несговорчивые!
Страстные стоны и возня тонко намекали, что соседка опровергла это утверждение напрочь. Оказалась очень даже покладистой и сговорчивой. Слева кто-то принялся ошалело бить в барабан – во всяком случае, звуки очень напоминали барабанную дробь для строевой подготовки.
– Не трогай эту кастрюлю! Там еще есть еда. На вот! – послышалось замечание высоким женским голосом.
– И это ты называешь едой? – удивленный мужской возглас перекрыл барабанную дробь. – Там же еще неделю назад от отравления погибли все тараканы!
– Они погибли не от отравления, а с горя…
– Не-ет! Они покончили с собой, чтобы никогда больше не пробовать твои кулинарные шедевры… Признаюсь, и меня порой посещают такие мысли… Но потом я вспоминаю, какая ты страстная после кулинарных подвигов. И как любишь меня, когда ем твою бурду… ой, еду, еду…
Барабан на секунду замолк, будто от удивления, и зазвучал громче прежнего.
– Еще одно слово, и это станет твоим головным убором! – предупредили всерьез. – На несколько дней, пока в медблоке не распилят. Я вобью тебе уважение в голову вместе с кастрюлей.
Послышалось бурчание, и барабан явно сменили – теперь он громыхал намного более звонко. Судя по всему, перспектива распилки кастрюли прямо на голове соседа не вдохновила совершенно.
Кто-то справа смачно грохнулся, наверное с кровати, и выругался так, что барабанщик сбился с ритма, а страстные крики резко оборвались.
– Эй ты, дятел! – послышалось сверху недовольным, хрипловатым мужским голосом любителя «ведьмочек со шваброй». – Продолжай, но в нормальном темпе! А то все удовольствие испортил.
– А ну всем прекратить! Если воздух не очистится от ваших бессмысленных децибелов, я прочищу вам уши и мозги так, что вторые вытекут из первых серой грязной струйкой! Если они там, конечно, есть!
Этот голос и варварский юмор я не узнать не могла. Из нижней квартиры вовсю командовал Димар Мастгури.
И, конечно же, он не мог не вспомнить про меня этим прекрасным академическим утром.
– Женщина-физик! – на все общежитие прокричал Димар. – Не нервничай, спокойно вставай и собирайся на работу! Ничего страшного! Темная материя пожирает магию и энергию. Ерунда на подсолнечном масле! Как говорят у вас в Зейлендии. Если надо, зайду, потру спинку, утешу.
Только что в общежитии воцарилась глубокая, почтительная тишина. Но последний возглас не дал соседям ни малейшего шанса избежать утечки мозгов из ушей.
Сверху женским голосом вскрикнули:
– Вот видишь! Нормальные мужчины вначале моют свою женщину, а только потом используют ее по назначению.
– Это когда их не тычут швабрами во все места. Теперь я понимаю, почему воительниц на Руси называли «поленницы». Они, наверное, поленом в мужей тыкали, – парировал мужской. – Какой же любовник останется нормальным после такого удара по самому ценному?
– Ой, не смеши меня! – захихикал женский голос. – Самое ценное у тебя совсем не там. А в зу-бу-гу…
Кому-то очень удачно заткнули рот. После чего сосед справа гаркнул в окно:
– Да ла-адно тебе! – и бабахнул в кастрюлю так, что два жука столкнулись на бреющем полете и принялись выделывать мертвые петли в воздухе. – Мы знаем, что самое ценное у тебя в тумбочке! Любимая дубинка отца. Именно после удара этой штуковиной по лбу твой мозг перестала ценить даже жена… И главное – ладно бы в походе, во время схватки с превосходящими силами противника ты получил это увечье… Дубина упала со стены во время предыдущего объявления ректора…
– Ничего-ничего. Зато жена очень ценит другие мои органы! – нескромно сообщил сосед сверху и горько разочаровал притихшую в ожидании сального окончания публику. – Зубы, например. Только с моими железобетонными зубами можно пробовать любимое печенье дражайшей супруги после того, как твоя жена дала ей пару уроков кулинарии… Бургуз рядом не стоял. Ой! Ой! Это же голова-а!
– Ну что, получил по темечку тортом изготовления любимой спутницы жизни? – поинтересовался Димар. – Главное, не выроните его после драки. Такую дыру в нашем общежитии придется магией заделывать. А вообще – всем цыц! Собираться на работу. И никакой паники!
И не важно, что никто паниковать и не собирался. Напротив, кажется, местные восприняли объявление ректора, как средневековые вельможи приглашение на королевский бал. То есть как возможность скрасить серые академические будни приятным и веселым членовредительством. В общежитии стало почти тихо. По крайней мере, орать перестали все до единого. Но шумные сборы соседей продолжились, как и возня наверху. Барабан ударил в последний раз, и звон кастрюли известил о том, что музыкальный инструмент благополучно стал украшением пола.
Я встала и отправилась в душ. Помылась, надела брюки с трикотажной блузкой, на случай, если придется куда-то бежать, что-то перелезать и вообще вести самый обычный варварский образ жизни, вошла на кухню и… обомлела.
За столом восседал Димар Мастгури собственной персоной. Белая футболка обтягивала его атлетический торс, красиво очерчивая мощные грудные мышцы. Хорош, ничего не попишешь… На лице скандра застыло самое невинное выражение. Наверное, так смотрит котяра после того, как умял всю хозяйскую колбасу, нарезанную к приходу гостей. На столе дымилась яичница с беконом и большая тарелка с бургузьими ляжками. Чайник с горячим чаем упоительно пах чабрецом, а блюдце со спелыми грушами – медом с кислинкой. Свежий, ароматный батон с хрустящей корочкой окончательно лишал трезвости мысли.
Я проглотила слюну. Димар демонстративно положил мне на тарелку два глазка яичницы, себе – десять, и широким жестом предложил:
– Садись, не стесняйся. Чувствуй себя совершенно свободно.
Тот факт, что вообще-то здесь моя квартира и стесняться должен кое-кто другой, а именно – незваный гость, начальника не смущал совершенно.
С минуту я медлила, решала, что сейчас важнее – вкусно и сытно позавтракать или дать понять Димару, какому варвару на моей кухне не место. Во всяком случае, уж точно не в роли «приглашающей к завтраку стороны».
Сердце возмущенно заколотилось в ушах, но желудок заглушил его неприлично громким урчанием. Кажется, мои органы тоже не остались равнодушными к дикому обаянию местных варваров. Только каждый по-своему.
Скандр правильно оценил диспозицию. Хитро прищурился, откинулся на спинку стула и многозначительно обвел взглядом накрытый стол. Меня разрывали на части противоречивые эмоции. Хотелось как следует отчитать Димара за нахальство и вторжение в мою частную собственность. Ну пусть и не в собственность, и, может, даже не в частную – общую, раз уж тут общежитие. Но все-таки… Все внутри закипало при мысли, что он вот так вот будет врываться сюда, как к себе домой. То записки оставить, то хозяйку дома принести-унести, то собрать мои вещи, то покормить завтраком-обедом. В общем, по любому благовидному поводу… И даже без такового.
