– И я тебе еще слабенькие испытания придумала. Так, на устойчивость к общественному мнению.
Я радостно подперла голову ладонью. Шейлана лукаво взглянула и поведала:
– Начни с проверки на варварскую душевность. Попроси подбодрить Гвенда перед турниром. Оказать настоящую моральную поддержку. Причем на глазах у благодарной публики. Посмотрим, как братишка управится с заданием. Варвар, что утешает сальфа… Такого наши еще не видели. Шок будет у всех, и у Гвенда тоже. Заодно и его на выдержку проверим.
На лице скандрины прописалось такое выражение, что даже мне стало слегка не по себе. Так смотрит жертва нападения грабителей на то, как преступника публично колесуют. М-да… Интересные у них семейные отношения, а уж любовные так вообще без комментариев. Заметив, что я слегка ошарашена, Шейлана улыбнулась и отмахнулась:
– Да ла-адно тебе! Ничего же страшного! Скандры – народ крепкий и очень закаленный. Бои, походы, общение со слизняками… Так мы называем некоторые расы. Но если возмужают, признаем, как Гвенда. Немного помучаем, слегка постращаем, доведем до легкого нервного тика – он, кстати, полезен для развития лицевых мышц. Подергаются глаза и щеки с недельку – и никаких морщинок не появится. Даже крема не надо! А как лицом играют после нашей терапии… Закачаешься… Знаменитые клоуны всех перекрестий обзавидуются. Ламар убедительно это доказал. На примере пленных крипсов – расы зеленых великанов, любителей захватывать иномирных женщин. Какие они строили гримасы после нервного тика! Полный восторг! Шаманы первобытных племен рядом не стояли. Зейлендские мимы попросили бы пару уроков.
Она восхищенно вздохнула.
– А главное – делов-то? Ламар предложил переместить пленных с электрического стула на электрическую кровать. Ну не работает стул, скоропостижно сломался. Один наш студент постарался, прогульщик. Убегал от укола, схватил стул, вырвал вмурованные в пол ножки вместе с кусками плит и ловко подставил под шприц. С тех пор стул искрит, потрескивает и отстреливается молниями. Будто ненавязчиво предупреждает… любителей подставить чужую плоть под уколы. А где коротнуло, никак не найдем. Обиделся стул на ненужную инъекцию. Лечение всегда должно быть своевременным. И непременно только по показаниям. Показал нелюбовь к наукам и склонность к прогулам – получай укол для интеллектуального развития. В крайнем случае – для полного послушания. Или, как говорят братья, для полного и безграничного исцеления. Что-то из этого точно проявится. Ни разу не видела другого эффекта. Прогульщики после укола как шелковые. Лоботрясы бегут выполнять лабораторные, учить предметы и сдавать экзамены.
Я слушала Шейлану и понимала. Видела я местные шприцы и «лекарства». От таких любого потянет учиться. Главное – больше никогда не болеть и никогда не оказываться в пыточном медкорпусе. Абсолютно гениальное в своей простоте решение. Жаль, только варвары смогут выдержать. Обычные люди не переживут экзекуции – погибнут во цвете лет полными неучами.
Мы с Шейланой допили чай, посудомойка закончила работу. Я вытащила из агрегата чистую посуду и решила подобрать наряд для занятий. Все-таки первый день, надо соответствовать.
Шкаф содержал мои земные наряды. Брючные костюмы, чуть менее строгие с юбками-колоколами, платья-футляры и лосины с туниками для неофициальных выходов. Шейлана осмотрела мой гардероб внимательно, перебрала вешалку за вешалкой. И решительно помотала головой:
– Такое к нашим надевать нельзя. Лучше сразу в бассейн с мезозаврами. Больше шансов на выживание.
Я с удивлением взглянула на скандрину. Это она всерьез или опять потешается? Шейлана выглядела сурово, серьезно, лукавство исчезло из глаз совершенно.
– Ну как убегать-то в платье-фуляре? А вдруг пожар, наводнение, взрывы? У нас в лабораториях творится и не такое. Особенно когда смешиваем эликсиры, над всякими там лекарствами химичим… Думаешь, наш факультет фармакологии и лекарственного дела просто так называют факультетом взрывологии и расчлененного тела? Тут без риска для жизни не обходится… Как заставить варваров учиться, когда у них перед глазами такое? Естественно, они думают о своем, о мужском, и ошибаются с ингредиентами… Фатально.
Скандрина провела в воздухе руками, словно очерчивала изгибы гитары.
– Ну не в скафандр же мне маскироваться? – нерешительно протянула я, оценив масштаб катастрофы.
– Нет, конечно! Даже не думай! Скафандр студентов вообще вырубит. И не на день – на месяц, не меньше. Будут думать, гадать – что же под ним такое, что потребовалось так тщательно скрывать от общественности. Совсем учиться не смогут, бедолаги, – вполне серьезно возразила Шейлана и с головой погрузилась в размышления, а с руками – в мой платяной шкаф.
Я оставила их наедине, позволив скандрине вволю похозяйничать в гардеробе. Сама пошла убирать на кухне. Сполоснула кружки после нашего чаепития, повесила их над мойкой, на гвоздик, протерла стол и смела крошки.
Еще немного посидела у окна. На улице сновали деловитые студенты. В основном, конечно же, скандры с мрагулами. Сальфы, истлы и таллины выглядели рядом с ними словно березки среди секвой. Леплеры сверху казались пеньками, ради хохмы наряженными в новогодние елки. Преподы попадались немного реже. Но выглядели почти так же, как династия Мастгури. Кто-то повыше, кто-то пониже, кто-то пошире, а кто-то поуже. Но варварские черты присутствовали у всех.
Как и варварский стиль в одежде. Женщины и мужчины наряжались одинаково. В узкие футболки, рубашки, толстовки и брюки размера на три больше нужного. Хм… интересная у них тут мода, неожиданная. Немного однообразная, зато почти как униформа. С нижнего этажа крикнул младенец, но тут же замолк и умильно зачавкал. Хм… Если бы все дети так мало плакали, почти не капризничали и не дергали родителей! Я бы давно завела карапуза.
Скандры удивляли с самых пеленок. Хотя не уверена, что пеленки им требовались. Боюсь, скандры сразу использовали горшки, а то и вовсе – душ и уборную. Наверное, и ходить начинали немедленно, дабы враги не застали врасплох. А главное – не застукали любимые родственники. Мало ли отец решит потренировать, мало ли мама захочет помочь, мало ли братья и сестры позаботятся. Надо бежать и прятаться в шкаф, на худой конец – сразу под ванну. И вылезать только покушать.
Спустя недолгие минут тридцать-сорок Шейлана сама явилась на кухню.
В одной руке ее трепетали брюки – свободные, мешковатые, светлые, льняные. В другой красовалась черная блузка из тонкого, но достаточно плотного трикотажа.
– Белье сама подберешь, одевайся. Главное, чтобы исподнего не было видно. Любят зейлендки иногда демонстрировать: бретельки от лифчиков, резинки от трусиков. Видимо, так ваши женщины сообщают: белье, мол, надели, можно снимать. Или демонстрируют, что вполне чистоплотные – бюстгальтеры-трусики свежие, стираные. Значит, женщина не лентяйка, к гигиене приучена, антисанитарию в доме не разводит. Вот только наши хозяйственность не оценят. Полпары будут пялиться на бретельки-резинки, потом начнут оценивать преподскую фигуру… и полсеместра вспоминать-смаковать. Что ни надень, как ни рассказывай, какими шприцами парням ни грозись – кровь к мозгам вернется уже очень не скоро… Решит, что расположиться пониже – логичней по физике, исключительно в целях минимизации энергии. Закон притяжения неумолим. Мужских глаз к женским прелестям, а крови к самому дорогому. Его никакой дисциплиной не переспоришь.
