Я пожала плечами, потому что из всего монолога великана поняла только «У нас тут зевать нельзя» и «дорогая». Не дожидаясь моей реакции, незнакомец схватил под руку, и мы ракетами вылетели в коридор. Следом потянулась неведомая субстанция, которую великан заставил покинуть уютные склянки и колбы. Коридор наполнился лиловым туманом. В глазах защипало. Огонь встретился с субстанцией, послышалось шипение, и все стихло так, что я прочистила уши. Ну мало ли? После всего увиденного возможность внезапно оглохнуть ничуть меня не смущала.
Туман схлынул, осел на пол и будто бы просочился сквозь плиты, огонь потух практически бесследно. Лишь раскаленные камни пола напоминали о недавнем происшествии. Я подняла глаза на великана. Тот спокойно скрестил руки на груди и сообщил:
– Добро пожаловать на кафедру безграничного исцеления имени Айливерта Мастгури!
Я даже дернулась от очередного потока словесной абракадабры. Но мужчина криво усмехнулся, сверкнул глазами и добавил:
– Шутка! Тебя же приняли на кафедру исцеления энергией жизни. Значит, безграничным займемся попозже. Так, для общего развития. К тому времени и пленных подтащат… Будет на ком безгранично практиковаться… А пока я провожу тебя к нашему ректору. Пообщаетесь, подпишешь документы – и можешь приступать к обучению.
– К чему? – поразилась я. Безумие набирало обороты. Каждый раз, когда чудилось – ничего более странного уже не случится, происходило нечто еще более невероятное.
– Ну тебе же нужно освоить исцеление энергией жизни? Иначе как ты будешь обучать студентов этой науке? Помимо занятий физикой… У нас тут такая физика, кстати-и… В общем, тебе понравится, – терпеливо пояснил великан. – Обучением магии займемся сегодня же. Считай, я принял тебя в аспирантуру. Я, правда, никогда не беру женщин. И мужчин ниже двух метров. Они с установками не гармонируют. Не сочетаются, издалека кажутся тумбочками. Только вообрази! Две тумбочки тащат шкаф! Странно, правда ведь? Тумбочки же маленькие…
Тот факт, что мебель вообще не должна ничего носить, а совсем наоборот – просто обязана стоять на месте на всех четырех ножках, незнакомца не смущал ни капли. Он продолжал без малейших пауз и выражения – будто судебный протокол зачитывал:
– Но ты меня впечатлила. Не испугалась огня, не завопила, не упала в обморок. Считай, тест на профпригодность прошла с блеском.
– Эм? А я думала – профпригодность заключается в способности работать по специальности. В вузах требуется владение предметом, на худой конец – научная степень… А не флегматичное наблюдение за пламенем и странными шипящими жидкостями, – протянула я.
– Молодец! Чувство юмора здесь просто необходимо! Без него у нас никак! Только ногами вперед. Но должен тебе заметить, что смерть – вовсе не повод увольняться! Никто не обязан отрабатывать чужие часы, если их владелец решил передохнуть в уютном гробу. В общем, оживим, взбодрим и настроим на долгую и плодотворную работу. Пойдем.
Пока я переваривала тот факт, что уволиться отсюда невозможно даже после смерти, великан уже привычно взял меня под руку и стремительно повел в потушенный коридор.
И с каждым шагом я все больше проникалась ощущением, что попала из огня да в полымя. Только начальников меньше, печатей, видимо, тоже. Часть меня безудержно захотела, чтобы все оказалось сном. Зато другая часть восторженно радовалась новым приключениям. Была еще и третья, которая считала, что я сбрендила.
Наверное, первая именовалась благоразумием, вторая – адреналиновой наркоманией, а третья – здравым смыслом. Но менять что-то оказалось уже поздно. И – что самое поразительное – я не очень-то и переживала по поводу потери нормального мира, стандартного начальства и обычной преподской работы в вузе.
Словно вся моя прошлая жизнь стала лишь трамплином для полета в удивительный новый мир, где, как позже выяснилось, обитают даже не люди.
Глава 2
Ректор – существо загадочное
Коридоры и впрямь походили на вузовские. Те же длинные лампы на потолках, те же двери в аудитории, тот же шум и гул за ними. Студенты и на неведомом перекрестье студенты. Вот только здесь все выглядело масштабней и делалось с гораздо большим размахом.
В коридорах легко разъехалась бы пара-тройка бронетранспортеров. Бронзовые двери были высотой метров пять, если не больше, а потолки – все десять. Если в аудитории поднимался галдеж, то казалось – неподалеку звучит канонада или тысячи революционеров вышли на площадь. Если гудели лампы – казалось, в ухо орет кит-горбатка в брачный период. Смотреть прямо на светильники не стоило – перед глазами немедленно выстраивался хоровод ярких пятен. В лифт уместилась бы футбольная команда, вместе с тренером. И ребята легко сыграли бы тайм, чтобы не скучать в пути. До пульта с кнопками я доставала с огромным трудом. И цифра 600 на нем впечатляла.
Пока я озиралась, незнакомец счел нужным представиться. Ударил себя кулаком в грудь, как заправский Тарзан, криво улыбнулся и поведал:
– На всякий случай, я Димар Мастгури, заведующий твоей кафедрой и проректор по лечебной работе. Совмещаю приятное с полезным. Заведую, чтобы никто не расслаблялся и не лодырничал. Лечу так долго, как хочу. Настоящего врача не интересуют мнение пациента, его болезни, анализы и прочие незначительные мелочи. Довести любого до безграничного исцеления и шока – вот наша задача! Дабы организм больного навсегда уяснил: еще один поход к врачу он не переживет. Поэтому лучше никогда и ни за что не болеть. Даже совсем чуть-чуть, даже самую малость. Вот так мы и достигаем полного и безграничного исцеления!
Я вскинула глаза на великана. «Шутит, конечно же, шутит!» – твердил мой здравый смысл. «Да ты глянь на его мускулы, квадратную челюсть и невозмутимый вид», – верещало благоразумие. А чисто женская тоска по сильному плечу томно вздыхала и всеми силами восхищалась Димаром. Так и состоялось наше судьбоносное знакомство.
К моменту, когда лифт остановился на отметке 232, я узнала, что династия Мастгури восходит к древним шаманам варваров-скандров. Их главной обязанностью в родном племени считалось пытать пленных и в свободное от этого чудесного занятия время врачевать энергией жизни чужие недуги. Чувствовалось, что последнее «великие и опасные», как назвал свой род Димар, делали с гораздо меньшим рвением.
Двести лет назад Айливерт Мастгури – глава знаменитого на все перекрестья миров врачебного клана – открыл Медицинскую Академию. Где и обучал всему, чего его семья достигла за долгие годы практики в поселениях скандров и во время набегов на чужие государства.
Кроме названной расы в Академии работали и учились еще четыре народа. Мрагулы – такие же варвары, как скандры. Леплеры – «пеньки-фотомодели», как нарек их Димар за женоподобные черты лица и маленький рост, всего лишь с меня. Сальфы – «слизняки, и этим все сказано». Истлы – «похожие на оборотней, которым не хватило сил для полного обращения». И таллины, по прозвищу «деревяшки». Насколько я поняла, внешне сальфы походили на эльфов из земной мифологии, а «деревяшки» – на гуманоидов с корой-кожей и волосами на вид как металлическая проволока. Истлы же имели гриву, клыки и когти, но в остальном выглядели как земляне.
