Зато ни на секунду не отвлекалась от Димара.
Надо сказать, что на варварском празднике, после бурной драки с пленными магами, начальник вел себя как истинный джентльмен. Как только у меня пустела тарелка, на ней немедленно что-то появлялось. И это что-то всегда удовлетворяло мой вкус и предпочтения. Как только в чашке заканчивался напиток, Димар наполнял ее ровно настолько, чтобы удобно было использовать.
Так же ухаживал Гвенд за Шейланой, Вархар за Олей, Эйдигер за Алисой. Даже Соран за своей Рамиттой. Ламар пытался, но успевал не всегда. Слася слишком быстро себе накладывала и ела невероятно стремительно, энергично.
На вопросительные взгляды изрекла невозмутимо:
– Чтобы прокормить моего крокодила, я имею в виду сына Ламара, мне нужно много этих… консерваторий…
– Килокалорий, – привычно поправила Шейлана. – Хотя консерваторию ты вспомнила правильно. После своей креативной арии. Многие консерватории тебя пригласили бы. На гастроли в Зейлендию, по странам и континентам. Главное, чтобы рядом дежурила «Скорая». От смеха над твоими пародиями на арии у кого-то могло ведь и живот прихватить…
Оля показала Шейлане большой палец, Ламар шутливо пригрозил указательным.
Варварские сплетни, шутки и байки Димар всегда перемежал с человеческими. А как он использовал наши фразеологизмы! Как здорово владел русскими присказками!
Надолго запомнился «хук земли». Димар предположил, что коварная планета перестает притягивать конкретного человека. Тот летит в космос, как после пинка или «грандиозного хука Земли».
– Физика – наука полезная и вредная… Для тех, кто не понимает ее законов, – глубокомысленно изрекла Слася. – А иногда и для тех, кто хочет их выучить. Потом голова раскалывается сильнее, чем после хорошего удара палицей.
– Ничего, дорогая, мы с тобой постепенно. Я еще сделаю из тебя академика! – пообещала мрагулке добрая Оля. – Слышала, Эйнштейн учился на тройки. А после совершил кучу открытий.
– И есть ощущение, что эта куча – ничто по сравнению с последующими откровениями, – немедленно вмешалась веселая Шейлана. – Не зря же у Эйнштейна на зейлендском портрете волосы дыбом и глаза расширенные. Он явно наслушался студенческих опусов о своих знаменитых законах и теориях.
О фразе «положить зубы на полку» Димар рассуждал недолго и по-варварски. Мол, вот, я понимаю – настоящий противник. Увидел, что скандр превосходит его силой, а также умом, красотой, обаянием, – и самолично выбил себе зубы. Чтобы сохранить хотя бы челюсть.
При этом он осудил расхожую фразу «возьми глаза в руки», то есть смотри повнимательней. Мол, зубы, конечно, трофей неплохой. Но безглазый враг – как-то даже обидно. Ты ему грозишься, а он не видит. Ты ему перед носом машешь кулаками, а он свои глаза зажал в ладонях и даже не чует угрозы здоровью.
Димар усовершенствовал любимую фразу: «Я доктор, я на больных не обижаюсь». Добавил к ней собственную: «Я их раньше обижу…» Поведал, что фраза явно про двоечников, которые с первой сессии не поняли, что неуд грозит внеплановым визитом в незабываемый медкорпус Академии.
– Блаженные… – Димар закатил глаза, хитро улыбнулся, почти по-человечески, и завершил монолог о фразеологизмах: – Тоже земными фразами балуются. Думают, ядро в одного колышника дважды не попадает, и вечно ошибаются. Опять же по-русски: в меру способностей.
Я просто таяла рядом с Димаром. Нравилось слушать его низкий голос – такой бархатистый, с легкой хрипотцой. Чувствовать его горячее дыхание, прямо на щеке, когда скандр наклонялся, чтобы сказать мне что-то на ушко. Страстные фантазии туманили голову – Димар после поединка так и не переоделся. Я видела его мощное тело, крепкие мышцы, бицепсы, трицепсы. Видела, как сильно я нравлюсь Мастгури, и очень хотела ответить тем же.
Какое ДТП? Какая Рамитта? Ближе к концу нашего застолья я только и думала, как бы уединиться и слиться в страсти с Димаром Мастгури.
Начальник заботливо проводил до комнаты и неторопливо вошел следом. Крутанул к себе лицом и… впился поцелуем.
Колени подогнулись, мысли перепутались, слова смешались в сотни разных алфавитов. Зейлендских, местных, скандровских и таллинских… Мне их информационное поле подкидывало. Очень занятной штукой оказалось. Любые сведения из него не выудишь, некоторые даже не вытащишь клещами. Но случается, вселенский компьютер сжалится, сообщит что-то интересное, раскроет тайну. На полезное Шейлана советовала не рассчитывать.
Сладкие спазмы внизу живота переходили в приятное томление, жар и желание охватили тело. Димар задышал натужно и часто, крепче прижал, всем телом демонстрируя – как я для него привлекательна, желанна.
Но мы же не знали, что судьба приготовила новый сюрприз, ДТП в своем стиле.
Внезапно раздался такой гудок, что я едва не рухнула на пол. Контузия на время лишила способности нормально соображать, да и вообще думать. Димар сориентировался в мгновение ока, как, собственно, и стоило ожидать от Мастгури. Одним ловким движением сгреб меня в охапку, отнес на кухню и бережно усадил в кресло.
– До нас долетела темная материя. С соседнего перекрестья, где с ней сражаются. Такое случается, и нередко. Гигантское полотнище темной материи маги обезвреживают частями, постепенно. И некоторые клочки начинают двигаться… Требуется срочно отражать атаку. Оставайся тут, из общежития ни шагу!
Голубой взгляд больше не соблазнял, не очаровывал – буквально приказывал, пригвождал к месту. И, как ни удивительно, изнутри поднимался совсем не привычный, сильный протест. Я боялась темной материи до чертиков, до черноты ужаса перед глазами. Но чувствовала, что не должна оставаться на месте – мой дар может очень даже понадобиться. Все внутри меня переворачивалось. Испуг шевелился в груди холодом, в желудок будто льда насыпали, но мышцы непроизвольно наливались силой, желание сражаться росло ежеминутно.
Тело отреагировало на игры разума. Я дернулась вверх, Димар наклонился, присел и пытливо вгляделся в глаза. Так на меня еще не смотрели… Мурашки глупыми наглыми стайками хлынули по спине, в животе потеплело. Лед и холод мгновенно куда-то пропали. Стало привычно томно и жарко – как прежде рядом с Димаром. Скандр улыбнулся, да так проникновенно… Боже! Он умеет так улыбаться? Не так, чтобы экскаватор умер от ужаса. Даром что железный, даром что машина. Даже его проняло бы до самых шурупов.
Я сразу сомлела от улыбки Димара, его взгляд светился заботой, тревогой. Огромные руки скандра завладели моими ладонями, сжали, согрели, погладили пальцами.
– Гуля, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Давай поясню. Ты только не дергайся.
У меня получилось лишь кивнуть и поддакнуть.
– Твой дар иссушения пришелся бы кстати. Он говорит в тебе, усиливается, требует выхода. Темная материя высасывает энергию, забирает магию и жизненные силы. Сколько есть у существа, столько и высосет. Твой дар, как ни странно, ее останавливает. Мы сами не поняли – каким таким образом, но борется с убийственной темной материей. Частично лишает ее энергии. Словно такие, как ты, иссушают и темную материю, не только брови. – Димар не обошелся без фирменного юмора.
