2. Беспощадное искоренение вражеского коварства и жестокости, и тем самым, обеспечение безопасности жизни вооруженных сил Германии в России.
Только таким путем мы можем выполнить свою историческую миссию по освобождению навсегда германского народа от азиатско-еврейской опасности».
Так все-таки поджигал ли Клубков дома в Петрищево или нет? Арестованный долго путается в показаниях, но в итоге признается: не поджигал.
«Подойдя к дому, я разбил бутылку с „КС“ и бросил ее, но она не загорелась. В это время я увидел невдалеке от себя двух немецких часовых и, проявив трусость, убежал в лес. Как только я прибежал в лес, на меня навалились два немецких солдата, отобрали у меня наган с патронами, две сумки с пятью бутылками „КС“. Часа в 3-4 утра эти солдаты привели меня в штаб немецкой части, расположенной в дер. Пепелище (Очевидно, описка: не Пепелище, а Петрищево – Примеч. авт.), и сдали немецкому офицеру».
Вроде бы еще одной загадкой стало меньше. Но загадка эта далеко не последняя.
«Вы от следствия на предыдущих допросах скрыли полученные от немцев задания. – продолжают допытываться чекисты, – Расскажите подробно, какие задания вы получили от немецкой разведки и что вы сделали по выполнению этих заданий?»
Точно так же, как «ломался» он в немецком штабе, не выдерживает «прессинга» Клубков и в кабинете следователя. О прежней «легенде» – все задания давались напарнику – он уже не вспоминает.
«Да, я действительно на предыдущих допросах от следствия скрыл полученные мною от немецкой разведки задания».
Клубков торопится поведать как можно больше. Он надеется, что в обмен на откровенность ему сохранят жизнь. Шпион рассказывает, как утром 27 ноября в сопровождении двух солдат его отправили в Можайск. Как поместили в одном доме с группой немецких агентов – было их человек 30. Называет фамилии и приметы этих людей. Как в декабре их всех перевели в разведшколу под Смоленском – в местечко Красный Бор.
Курс обучения был недолгим – с 20 декабря по 3 января.
«Нас учили немецкие офицеры, как нужно собирать шпионские сведения о расположении и вооружении частей Красной Армии, штабов и складов с боеприпасами. Метод занятий был следующий:
Каждый день с утра один офицер часа два читал лекции, потом поодиночке спрашивал, как слушатели усвоили пройденное, а перед концом дня вызывает два человека на практические разговоры. Один из нас представляет разведчика, а другой рядового красноармейца или колхозника, у которого первый в осторожном разговоре выпытывает сведения о расположении, численности и вооружении частей Красной Армии.
На лекциях нам говорили, что при встрече с красноармейцами мы должны представляться им как местные жители, а при посещении местных жителей заявлять им, что мы якобы красноармейцы, отставшие от своих частей. По мере того, как слушатели усваивали методы работы разведчиков, немцы их отправляли на сторону советских войск».
Сразу после Нового года – 3 января – Клубкова вызвали в штаб разведшколы. «Вы хорошо усвоили методы разведки, – покровительственно сказал ему офицер, – Скоро мы пошлем вас в советский тыл».
Пришедший фотограф запечатлел Клубкова в фас и профиль – для отчетности. На него заполнили очередную анкету, взяли отпечатки пальцев. Никакой клички, правда, не присвоили, но зато приказали заполнить подписку о сотрудничестве.
На рассвете 7 января 1942 года в 20 километрах юговосточнее райцентра Борятино диверсант был переброшен за линию фронта. Вместе с Клубковым на задание отправился и его напарник – некто Музыченко.
Из протокола допроса 11-12 марта 1942 г.:
«Вопрос: Расскажите подробно, что вам известно в отношении Музыченко?
Ответ: С Музыченко Николаем Егоровичем я познакомился, находясь на курсах немецких разведчиков в Красном Бору. Мы с ним вдвоем проживали в одной комнате в течении 13-14 дней.
Музыченко мне рассказывал, что он сам украинец, родом из Черниговской области, что его отец раскулачен. До войны он работал на сахарном заводе, около Чернигова – весовщиком.
Он мне рассказывал, что он добровольно сдался в плен немцам 11 октября 1941г. около г. Вязьмы, после чего через пересыльные пункты попал на немецкие курсы разведчиков в Красный Бор. Тогда же он мне говорил, что уже до этого он трижды перебрасывался в расположение войск Красной Армии и собирал ценные шпионские сведения, за что немцами награжден золотыми часами. Часы он мне показывал.
Вопрос: Обрисуйте внешние приметы Музыченко.
Ответ: Музыченко среднего роста, толстый, черный, хромает на правую ногу, видимо был ранен, точно не знаю, лицо широкое, круглое, нос прямой, когда идет – качается.
В шпионской связке Клубков-Музыченко последний выполнял роль резидента. Именно ему Клубков должен был передавать собранные сведения о наступающих частях Красной Армии в Борятинском районе. Особенно немцев интересовала военная техника.
Сколько у русских танков и пушек в районе? Где они расположены? Как передвигаются?
Разумеется, такие данные трудно получать на стороне. Клубкову было приказано внедриться в разведотдел Западного фронта – туда, где он служил раньше. Работа военной разведки занимала фашистов куда сильнее, чем передвижения наших частей.
«Оставшись на службе в разведотделе, я должен был собрать сведения, сколько РО (разведотдел – Примеч. авт.) готовит диверсионных групп, фамилии людей, куда, кто и с каким заданием переброшен, – признавался Клубков. – Кроме того, я должен был сам попасть в одну из направляемых в тыл к немцам группу красноармейцев, а там выдать эту группу немцам».
Легко сказать – «…оставшись на службе в разведотделе». Разведка – это не полевая кухня, просто так туда не попадешь. Тем более человеку, побывавшему в плену. Впрочем, немцы еще слишком слабо представляли себе методы работы «СМЕРШа». То, что любой, находившийся за линией фронта человек, автоматически попадает в число врагов, станет им понятно лишь позднее. Пока же, в начале войны, они наивно полагали, что бывший разведчик, вернувшийся в родные пенаты, имеет все шансы возвратиться обратно в строй.
Клубков, однако, выполнил все инструкции. Перейдя линию фронта, он расстался с Музыченко и зашагал в сторону райцентра Борятино, но, не дойдя километров семь, был задержан красноармейцами и доставлен в штаб неизвестного ему полка.
Человек с петлицами младшего политрука внимательно выслушал его рассказ о побеге из плена и под конвоем послал Клубкова в штаб дивизии – в Борятино.
Новый допрос – на этот раз куда как серьезнее. И вновь история Клубкова кажется офицерам убедительной. Вместе с другими бывшими пленными его направляют на пересыльный пункт в Козельск, а оттуда на формировочный пункт в Москву. Наверное, на этом шпионская карьера предателя и закончилась бы: он, конечно же, не хотел собирать никаких разведданных, предпочитая забыть все случившееся, в том числе ждущего его в деревне Каменка резидента Музыченко, как страшный сон. Но вмешался Его Величество Случай.
