Итак, если говорить кратко, здесь мы наблюдаем ту проблему, с которой теперь столкнулся Запад. Авит пользовался поддержкой вестготов, а также поддержкой, по крайней мере некоторых, галльских сенаторов и какой-то части римской армии в Галлии. Однако, столкнувшись с оппозицией италийских сенаторов и в особенности с оппозицией командующих италийской полевой армией, эта коалиция не имела шансов победить. К началу 460-х гг. масштабы разразившегося на Западе кризиса, вызванного крушением империи Аттилы, стали очевидны. Было слишком много заинтересованных «партий» и недостаточно «призов», за которые они боролись. Однако Константинополь решился последний раз испытать судьбу.
Глава девятая
Конец империи
Некоторые историки порицали Константинополь за то, что он ничего не предпринял для спасения погибавшего Запада. Из Notitia Dignitatum (см. гл. V) мы узнаем, что восточноримские вооруженные силы, оправившиеся после поражения при Адрианополе, к концу IV в. включали в себя полевую армию в составе 131 легиона, распределенных между четырьмя военными группировками: одна держала фронт против персов, другая размещалась во Фракии и две — в центре (так называемые презентальные войска, от латинского выражения, означающего «находящиеся в боеготовности имперские силы»). Таким образом, мобильные войска империи насчитывали от 65 до 100 тысяч человек
. Кроме того, римский Восток располагал многочисленными подразделениями пограничных войск (limitanei). К тому же археологические раскопки последних 20 лет показали: нет ни малейшего намека на то, что характерный для IV в. расцвет сельского хозяйства в главных восточных провинциях — в Малой Азии, на Среднем Востоке и в Египте — на протяжении V в. постепенно сошел на нет. Некоторые полагают, что, таким образом, Восточная империя располагала необходимыми средствами, для того чтобы осуществить успешное вторжение на Запад, однако она этого не сделала. Сторонники наиболее радикальных суждений на сей счет предполагали, что в Константинополе были рады видеть варваров, осевших на территории Западной империи, из-за того пагубного воздействия, которое данная ситуация оказывала на военный потенциал Запада, ибо оно исключало всякую возможность появления там амбициозного претендента на верховную власть, который захотел бы свергнуть своего восточного «коллегу» и объединить империю. Это не раз случалось на протяжении IV в., когда императоры Константин и Юлиан объединяли под своей властью империю, изначально используя в качестве базы для борьбы за власть именно Запад
. Однако на самом деле, если учесть те проблемы, с которыми Константинополю пришлось столкнуться на границах Восточной империи, сведения о его попытках оказать помощь Западу в V в. вполне заслуживают внимания.
Константинополь и Запад
Военно-политическое положение Восточной Римской империи было прочным, однако значительные контингенты войск приходилось постоянно держать на двух ключевых участках восточной границы — в Армении и Месопотамии, где Рим противостоял Персии. Если бы вы спросили любого римлянина IV в., откуда исходит главная угроза безопасности империи, то услышали бы в ответ: из Персии, от ее властителей из династии Сасанидов. Начиная с III в., когда сасанидский переворот произвел это удивительное превращение, Персия была второй сверхдержавой античного мира. Как мы уже видели, новая военная угроза со стороны Сасанидов ввергла Римскую империю в состояние военного и финансового кризиса, который продолжался около 50 лет. Ко времени Диоклетиана, в 280-е гг., империя мобилизовала необходимые силы и средства, однако процесс подготовки адекватного ответа очевидному могуществу ее восточного соседа был долгим и тяжелым. Кроме того, усиление Персии сделало в большей или меньшей степени неизбежным то, что отныне один император постоянно находился на Востоке, и, таким образом, превратило разделение власти в характерную особенность имперской политической структуры позднеримского периода. В результате этих трансформаций Рим начал восстанавливать утраченные позиции, и в IV в. уже не повторялись такие бедствия III в., как захват персами Антиохии.
Когда оцениваешь уровень военной помощи Восточной империи Западу в V в., важно учитывать, что в целом сведенная к минимуму около 300 г. угроза со стороны Персии никогда не исчезала совсем. Даже если военные действия велись реже, — да и борьба тогда сводилась в основном к бесконечным изнурительным осадам и незначительным территориальным приращениям, — Сасаниды неизменно присутствовали в стратегических планах восточноримских политиков и полководцев. В результате неудачи предпринятого в 363 г. похода Юлиана в Персию, а также в условиях затянувшейся войны на Дунае, развязанной гуннами в середине 370-х гг., последующие римские императоры дважды были вынуждены пойти на заключение с сасанидскими правителями мирных договоров, о которых те в другое время могли только мечтать. После поражения Юлиана император Иовиан пошел на унизительные уступки территорий и баз в Месопотамии. Валент сделал несколько предварительных заявлений и даже предпринял некоторые шаги, чтобы вернуть эти земли, однако после его гибели при Адрианополе Феодосий не только подтвердил тот факт, что римляне смирились с этими утратами, но и заключил соглашение, касающееся Армении — еще одного серьезного предмета разногласий, и вновь в целом в пользу Персии (см. карту № 3)
.
Эти уступки обусловили наступление относительно мирной фазы в римско-персидских отношениях, поскольку цели Сасанидов на данном этапе были в основном достигнуты. Во всяком случае, Персия столкнулась с набегами кочевников на двух участках своей северной границы: на востоке в Трансоксании (современный Узбекистан) и на Кавказе, где у Константинополя тоже имелись свои интересы. Пути через Кавказ вели в глубь римской территории, если повернуть направо, и в глубь персидских владений, если двигаться прямо. Гунны двинулись в обоих направлениях. Великий гуннский поход 395 г. обернулся опустошением не только римских провинций к югу от Черного моря, но и неожиданно обширных территорий Персидской державы. Так началась новая эпоха компромиссов, когда обе империи перед лицом гуннской угрозы пришли к беспрецедентному соглашению о совместной обороне. Персы должны были возвести укрепления и разместить гарнизон в ключевом Дарьяльском ущелье на Кавказе, а римляне обязались помочь оплатить издержки. Римско-персидские отношения в этот период были настолько безоблачными, что возник миф, будто персидский шах усыновил Феодосия II по просьбе его покойного отца императора Аркадия, чтобы тем самым обеспечить мальчику спокойное восшествие на престол (тому было всего лишь шесть лет, когда умер его отец).
Однако все это вовсе не означало, что Константинополь мог позволить себе сокращение своих вооруженных сил. Возможно, численность войск в V в. несколько сократилась, а на строительство укреплений выделялось меньше средств; тем не менее главные силы по-прежнему приходилось держать на восточной границе. Notitia Dignitatum, чей «восточный» раздел датируется примерно 395 г., т. е. уже после соглашения по Армении, сообщают нам о полевой армии в составе 31 легиона (около четверти от их общего количества), дислоцированной на Востоке, наряду со 156 подразделениями пограничных войск, размещенных в Армении и в провинциях, лежавших в непосредственной близости к месопотамскому фронту (из 305 подразделений по всей Восточной империи). И это в период относительной стабильности! Время от времени случались конфликты с Персией, которые иногда приводили к военным действиям, как в 421 и 441 гг. Единственной причиной, по которой персы не извлекли существенных выгод из ситуации, когда в 440-х гг. Константинополь был занят борьбой с гуннами, по-видимому, явилась их собственная борьба с кочевниками
.
