Книга Падение Римской империи, страница 36. Автор книги Питер Хизер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Падение Римской империи»

Cтраница 36

Судя по деревням, эти холмы некогда были местом жительства процветающего сельского населения, которое могло позволить себе строить не только дорогие жилые дома, но и просторные общественные здания. В те древние времена население этого региона было значительно более многочисленным, нежели когда-либо в позднейшие эпохи, и, очевидно, жителей кормило сельское хозяйство; Чаленко полагал, что они изготавливали на продажу оливковое масло. Подлинно революционным стало открытие Чаленко, что впервые этот регион достиг процветания в конце III — начале IV в., оно продолжалось в V, VI и VII вв., и ничто не свидетельствовало об упадке. В тот самый момент, когда, согласно общепринятой модели, позднеримское государство пило из крестьян кровь, взимая непомерные налоги, здесь, в сельскохозяйственном регионе, жители благоденствовали — свидетельства тому были неопровержимы .

Дальнейшая археологическая работа, включавшая в себя раскопки, позволила исследовать уровни сельских поселений и деятельность земледельцев на обширных территориях и в разные моменты римской истории. В общих чертах можно сказать, что эти исследования подтвердили: сирийские деревни Чаленко были далеко не единственным примером процветания сельского населения в поздней Римской империи. В центральных провинциях Северной Африки (в особенности в Нумидии, Бизацене и Проконсульской Африке) в это время также наблюдается рост сельского населения, количества деревень и объемов производства. На это также пролили свет раскопки в Тунисе и Южной Ливии, где процветание продолжалось вплоть до V в. Раскопки в Греции дают сходную картину. Одним словом, повсюду на Ближнем Востоке IV–V вв. оказались периодом максимального развития деревни, а не минимального, как мы привыкли считать в соответствии с традиционными взглядами. Изыскания, проведенные в пустыне Негев на территории современного Израиля, показали, что эта чрезвычайно удаленная от центра территория также процветала в IV в. под властью империи. В общих чертах то же самое заметно и в Испании и Северной Галлии, тогда как новая оценка данных о деревенских поселениях римской Британии показала, что численность ее населения в IV в. достигала показателей, которые мы вновь наблюдаем на этих территориях только в XIV в. Еще не решен вопрос о том, каковы цифры, соответствовавшие этому максимуму, но то, что в позднеримский период Британия была плотно населена по меркам древности и Средневековья, сегодня не вызывает сомнений . Фактически единственными территориями в IV в., чей уровень благосостояния был далек от максимального уровня, наблюдаемого за всю историю Рима, были Италия и несколько северных европейских провинций, в особенности Галлия Бельгика и Нижняя Германия, находившиеся близ Рейна. Даже здесь, однако, оценки плотности населения были радикально пересмотрены в недавние годы.

Что касается причины бедности двух последних северных провинций, то, возможно, она лежит в деструктивных процессах III в. Прирейнская область в этот период подвергалась опустошительным набегам; одновременно большие силы были затрачены на решение персидской проблемы, и, возможно, изобилие в этих областях так никогда и не восстановилось. Можно найти и хотя бы частичное объяснение методологической проблемы. Обзоры раскопок пластов римского периода при идентификации и определении времени существования поселений строятся на датированных находках керамики, производившейся на продажу. Если население прекращало покупать эти изделия, вернувшись к керамике местного производства, датировать которую невозможно (а также в особенности если в то же время они больше использовали в качестве строительного материала дерево, нежели традиционный для Рима камень, кирпич и черепицу, которые также обнаруживаются при раскопках), то они становятся, так сказать, археологически невидимыми. Это и случилось в некоторых областях Северной Европы по крайней мере к середине V в., а потому вполне возможно, что кажущаяся недостаточной заселенность северных областей прирейнской территории вызвана не существенным уменьшением количества жителей, но в первую очередь этими новыми обычаями. Вопрос еще не получил однозначной оценки.

Случай Италии — принципиально иной. Как подобает сердцу государства-завоевателя, в раннеимперский период Италия благоденствовала. Причина заключалась не только в том, что потоки добычи затопляли ее территорию, но и в том, что здешние производители керамики, вина и других товаров продавали их в западных провинциях и господствовали на рынке. Кроме того, италийская сельскохозяйственная продукция не облагалась налогом. Однако с развитием экономики завоеванных провинций это первоначальное господство оказалось потесненным за счет развития конкурирующих предприятий, расположенных ближе к центрам потребления, в результате чего их транспортные расходы были намного ниже. К IV в. этот процесс зашел довольно далеко, а со времен Диоклетиана сельские хозяйства Италии вынуждены были платить такие же налоги, как и на остальной территории Европы. По этим причинам экономика полуострова была обречена на некоторый упадок в IV в., и неудивительно, что мы находим здесь больше окраинных областей, не вовлеченных в производство. Но, как мы видели, относительный упадок в Италии и, возможно, также Северо-Восточной Галлии был более чем компенсирован экономическим успехом на остальных территориях. Несмотря на усиление налогового бремени, сельские области поздней империи переживали экономический подъем . Революционное значение этих находок трудно преувеличить.

Если посмотреть на свидетельства в источниках с этой точки зрения, то они вполне совместимы с археологическими. К примеру, законы, вынуждавшие работника оставаться на одном месте, могли действовать лишь там, где плотность сельского населения была достаточно высока. В противном случае общий недостаток рабочих рук привел бы к тому, что землевладельцы соперничали бы друге другом из-за крестьян и стремились принять беглецов и защитить их от закона. Если коснуться более общих проблем, то понятие «покинутых земель» (agri deserti) было придумано в IV в. для описания земель, с которых не собирались налоги. Оно вовсе не обязательно подразумевало, что земли, обозначенные таким образом, когда-либо прежде обрабатывались вообще, и, конечно, большой участок в Северной Африке, упоминаемый в законе 422 г., состоял по большей части из пустынь и полупустынь, расположенных во внутренних областях, где никогда нельзя было нормально вести сельское хозяйство. Также налоговый режим поздней империи с его повышенными требованиями не является несовместимым с оживлением сельского хозяйства. Крестьяне, которые вели натуральное хозяйство, стремились производить только то, в чем нуждались, и достаточно для того, чтобы обеспечить себя и своих иждивенцев, а также выплачивать все дополнительные пошлины, такие как рента. В этой ситуации часто давал о себе знать некоторый экономический застой. Он заключался в том, что сельские хозяйства могли произвести дополнительное количество продуктов питания, но отказывались от этого: ведь у них не было ни условий для их хранения, ни, вследствие высокой стоимости перевозок, возможности их продать. В подобном мире налогообложение (если не делать налоги чрезмерными) могло реально повысить объемы производства: налог, введенный государством, — это еще один вид пошлин, которые необходимо вносить, и хозяйства выполняли немало дополнительных работ, чтобы произвести дополнительное количество продукции. Лишь в случае значительного повышения налога, приводившего к тому, что жители начинали голодать, или снижения плодородия их земель в течение длительного времени подобные сборы наносили экономике ущерб.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация