Северная часть полуострова образует прямоугольник, северная сторона которого шире южной, а западная — восточной (см. карту № 6); самая примечательная особенность здешней природы — горы. К востоку округлые вершины хребта Стара Планина (или Гемские горы) вздымаются в среднем на 750 м; самый высокий пик достигает 2376 м. Более труднопроходимые Родопы ощутимо выше: многие пики превышают 2000 м. Дальше к западу в направлении с юга на север протянулись Динарские Альпы. За многие сотни лет известняк, из которого они состоят, вследствие эрозии образовал острые утесы и изъязвленные склоны, зачастую покрытые унылым колючим кустарником, — словом, это типичный для Западных Балкан карстовый ландшафт. Близ гор расположены три обширные низменности: Дунайская — севернее, Фракийская — к юго-востоку и Македонская — между Родопами и Динарами. Другой характерной особенностью полуострова является наличие значительного числа аллювиальных котловин на возвышенностях, где в узких долинах между горными пиками благодаря дождевой воде и тающим снегам, вызывающим эрозию, образовались слои плодородной почвы.
Ландшафт стал определяющим фактором в истории этого края. Прежде всего очевидно, что равнины и котловины на возвышенностях — это отстоящие друг от друга земледельческие области, вероятно, густонаселенные. В здешних краях многие горные районы исключительно труднопроходимы, а зимы суровы; это ограничило сообщение на дальние расстояния всего лишьдвумя главными путями. Важнейший путь с севера на юг пролегает по долинам рек Моравы и Вардара; он проходит через современный Скопье (римский Скупи), соединяя придунайские земли с Фессалониками на побережье Эгейского моря. С северо-запада на юго-восток протянулась вторая дорога; она также начинается в долине Моравы, однако затем поворачивает налево, к Нишу (римский Наисс), проходит по плодородным горным долинам за столицей Болгарии Софией (римская Сердика), а затем минует перевал Сукков, достигая плодородной горной равнины Средна Гора и выходя на Фракийскую низменность. В период римского владычества именно по этому пути передвигались войска. Ландшафт также влиял на местные сообщения. Родопы почти невозможно пересечь, например, в направлении с северо-востока на юго-запад, а продвижение с юга и с севера через Гемские горы ограничено пятью основными путями: Искырским ущельем на западе, Троянским и Шипкинским перевалами в центре и Котленским и Рискинским к востоку.
Перейдя Дунай в 376 г. н. э., готы проникли в римский мир. Римляне установили свою власть над этой территорией с ее особым ландшафтом более чем за 300 лет до этого, если говорить о северной ее части; что касается южной, то это произошло почти 500 годами ранее, когда в 146 г. до н. э. они завоевали Македонию и превратили ее в римскую провинцию. В основном римляне скорее примерялись к природным условиям, а не пытались бороться с ними. Однако было одно существенное исключение. В стороне от двух естественных путей, по которым осуществлялись перемещения на далекие расстояния, они продолжили две дополнительные дороги с востока на запад через Балканы. На юге знаменитая Эгнациева дорога (via Egnatia), построенная еще в 130 г. до н. э., тянулась вдоль Эгейского побережья от Константинополя до Фессалоник (достаточно легкий участок пути), но затем упорно устремлялась через Динары и достигала Адриатики в Дурресе (римский Диррахий). Севернее в конце I в. н. э. римские военные инженеры прорубили дорогу через сплошной твердый камень близ Железных ворот (где Дунай прорывается через южные отроги Карпатских гор), чтобы установить связь с районами Нижнего и Среднего Придунавья. Балканы были связующим звеном между Западом и Востоком, и империя не скупилась на строительство дорог в этих краях. Даже в 376 г. основная функция Балкан с точки зрения перспектив империи состояла в том, чтобы служить мостом между двумя ее половинами, и множество сил тратилось на поддержание в порядке дорог, а также поселений и путевых станций вдоль них. Таким образом одновременно осуществлялись защита путников и материальное обеспечение, благодаря которому оказывались возможны столь быстрые коммуникации, как описывает Феофан.
В соответстви и с потребностя миимперии трату средств из центральных фондов на Балканах следовало производить в двух областях. Дунайская низменность к северу от Гемских гор являлась приграничным районом империи в течение трех столетий к тому времени, как гунны учинили беспорядки к северу от Черного моря. Поначалу легионы в основном базировались в Оске (Oescus) и Новах (Novae). К IV в. Маркианополь — главная штаб-квартира в данной области, чьи стены окружали территорию в 70 гектаров, — осуществлял контроль над операциями в приграничной зоне, тогда как множество крепостей (одни побольше, другие поменьше) обороняло водный рубеж и усеивало местность позади него. Многие из тех гражданских поселений, что были побольше, к этому моменту также получили стены и, соответственно, дополнительные военные функции. В областях, расположенных южнее, расходы диктовались скорее политическими, нежели военными императивами. К юго-востоку от полуострова император Константин возродил древнегреческий полис (город-государство) — Византий под именем Константинополь; к третьей четверти IV в. он приобрел все качества новой имперской столицы. Город был окружен мощными стенами и украшен прекрасными общественными постройками; его инфраструктура также потребовала значительных финансовых вливаний: речь идет о портовых сооружениях и зернохранилищах, благодаря которым город мог принимать флот, привозивший хлеб из Египта, и акведуках длиной более 100 километров, пронизавших холмы, дабы обеспечивать водой растущее население весьма засушливой местности. Константинополь представлял собой крупнейший центр, экономические запросы которого были очень велики. К тому же, в добавление ко всем имперским фондам, тратившимся на него, деньги водились у многих жителей. Богатые нуждались в домах в черте города и изящно обустроенных местах отдыха за городом, так же как во всевозможных услугах. В IV в. Юго-Восточные Балканы процветали как никогда прежде, и деньги из Константинополя лились рекой в близлежащие общины на Фракийской низменности.
На Балканах также существовали и другие римские общины, чьи культурные и прочие особенности, связывавшие их с Римом, сформировались в результате более органичного развития, продолжавшегося многие годы. Некоторые римские города стояли на месте более древних. Многие общины близ Адриатики имели долгую доримскую историю; еще более справедливо это было по отношению к Македонии и побережью Черного моря, где прошлое таких городов, какФессалоники, Филиппополь, Анхиал и Одесс, уходило корнями во времена классической Греции. Эти края могли похвастаться и полностью отвечавшими римским образцам городами со стандартным набором общественных зданий, и цветущей провинцией, с удовольствием и чрезвычайно широко использовавшейся землевладельцами, проживавшими там на роскошных виллах. Отчасти эти общины можно рассматривать как побочный результат затрат Рима на оборону. Многие городские советы в этих областях состояли из потомков легионеров-ветеранов; многие поместья когда-то появились в результате обычных земельных дарений государства солдатам, выходившим в отставку. Однако римская жизнь в регионе имела и свой собственный экономический потенциал, слишком существенный, чтобы объяснить его исключительно тратами государства. То же было справедливо и в отношении центрального коридора, шедшего от Филиппополя через Средну Гору и Сердику к Моравской низменности. Здесь расходы, на которые пошло государство, опять-таки дали некоторые экономические и социальные результаты, но Pax Romana обеспечил развитие аутентичной для римского общества жизни, в том числе и в большей части аллювиальных котловин. Двойное препятствие в виде гор и климата, которое повлекло за собой формирование значительно меньшего числа городов, нежели во многих других областях Европы (соответственно в процентном соотношении количество обрабатываемых земель здесь также было значительно меньше), не помешало Балканам развиться в подлинно римский мир.
