Папа римский присутствовал и на коронации Наполеона в соборе Парижской Богоматери. Он совершил помазание Наполеона и его жены, императрицы Жозефины, благословил императорские регалии – державу, жезл правосудия, шпагу и скипетр. Но Наполеон сам возложил на свою голову корону, копию той короны, которую некогда папа римский возложил на Карла Великого – подобие открытого лаврового венца, которыми римляне увенчивали победителей.
Глава седьмая
ЯЗЫКИ
ВРимской империи широко были распространены два языка – греческий на востоке и латынь на западе. На греческом языке, хотя и в несколько иной форме, говорят жители современной Греции и греки, расселившиеся как по восточному Средиземноморью, так и по всему миру. На латинском же языке сейчас в повседневном общении не говорит никто. Латынь часто называют мертвым языком, но в таком случае нужно признать, что мертвец этот оказался на удивление живучим.
Изначально на латинском языке говорили жители Рима и небольшой области вокруг него. По мере роста влияния Рима распространялась и латынь, пока несколько сотен лет спустя на этом языке не заговорила вся западная часть империи. Граница между зонами распространения греческого и латинского языков проходила по территории современной Сербии, так что латынь охватывала не только территорию современных Италии, Франции и Испании, но и часть Балкан. В Британии, впрочем, она не получила распространения. Хотя римляне и дошли до этого острова, на нем сохранялись кельтские языки. В остальных же частях Римской империи местные языки постепенно вымирали, сменяясь латинским.
Римские власти напрямую не навязывали латынь. Можно сказать, что у них не было определенной языковой политики (жесткая языковая политика в определенном смысле служит признаком слабости государства). Искоренить один язык и насадить вместо него другой чрезвычайно трудно. Никто в Древнем мире и не пытался это сделать. Римская империя была довольно открытым государством в том смысле, что она позволяла лидерам завоеванных народностей становиться частью римской элиты, полководцами и даже императорами. В 212 году римское гражданство было предоставлено всем жителям империи, после чего они подпадали под защиту римского права. Многие местные языки за последующие три-четыре столетия исчезли естественным образом, ведь латынь была языком администрации, закона, армии и торговли.
Тот язык, на котором говорили в дальних провинциях империи, не был официальной латынью, латынью ученых, правоведов и политиков, то есть не был тем языком, который сейчас изучают в школах или университетах. На этой латыни говорили солдаты, местные чиновники и торговцы. Еще до распада империи латинский язык разделился на диалекты: в Италии местные жители говорили несколько иначе чем в Галлии (современной Франции). После же распада местные диалекты превратились в отдельные языки, которые сейчас называются романскими языками. Само их название свидетельствует о том, что они зародились в Древнем Риме, там же, где и берет свое начало романская архитектура.
Основные романские языки – это французский, италь янский и испанский. Возьмем для примера слова, обозначающие «лошадь». По-французски «лошадь» будет cheval, по-испански – caballo, по-итальянски – cavallo. Примечательно, что в классическом литературном латинском языке нет похожего слова, и лошадь древние римляне называли equus. Его следы имеются в английском языке, в котором лошадь обозначается германским словом horse, но в котором есть и слово equestrian, означающее «конный» или «всадник». В английском языке вообще много слов латинского происхождения, и используются они, как правило, для передачи более торжественного или официального смысла по сравнению со словами германского происхождения. В латинском языке слово equus тоже было «официальным», а в разговоре чаще использовалось слово caballus, означавшее нечто вроде «лошадки», «конька» или «клячи». Именно от этого слова и произошли романские слова, обозначающие лошадь: cheval (французский), caballo (испанский), cavallo (итальянский). Заметно, что испанское и итальянское слова по своей форме гораздо ближе к латинскому слову, чем французское.
Французы очень ревностно относятся к чистоте своего родного языка. Французская академия, например, тщательно подходит к вопросу заимствования слов из английского. Можно ли во французском языке использовать слова t-shirt («футболка») и bulldozer («бульдозер»)? И если можно, то какого рода они будут – мужского или женского; lе t-shirt или lа t-shirt? (самих англичан этот вопрос совершенно не заботит, потому что у них нет такого деления слов по родам). Очевидно, было бы по меньшей мере неблагоразумно говорить французам, что тот язык, который они так защищают, представляет собой испорченную латынь.
Слова в латыни меняли свою форму, и значение слова в предложении зависело от того, какое к нему присоединялось окончание. Так, например, «год» по-латыни будет annus. «Господин» (также в значении «Господь Бог») будет dominus. Если мы хотим сказать «в год Господа нашего» (так раньше обозначали года нашей эры, считая их от рождения Иисуса Христа), мы должны поменять окончания этих слов так, чтобы получилось словосочетание anno domini. От сокращенного написания этой фразы и получилось обозначение AD, которое ставят после годов нашей эры в английском языке. Если бы англичанин захотел сказать на своем языке «в год Господа», то ему для этого потребовалось бы не два, а целых шесть слов: in the year of the lord
[4]. Вот почему латынь так хорошо подходит для составления девизов и крылатых выражений – это очень емкий и информативный язык, в котором не нужно вставлять ничего дополнительного между словами, несущими главное значение. В нем не только не нужны артикли, но часто бывают излишними и предлоги перед словами.
Порядок слов в латыни не имеет особого значения. Можно переставить слова местами – domini anno – и фраза по-прежнему будет означать то же самое. Если поменять порядок слов в английской фразе (in the lord of the year или of the lord in the year), то смысл ее изменится или вовсе утратится.
В латинском языке, конечно, имелись слова вроде «в», «у», «от» и тому подобные, употребление которых, как и употребление окончаний, было регламентировано правилами. Простые люди, особенно жители дальних провинций, говорившие на латыни, но не имевшие никакого представления о грамматических правилах, часто затруднялись с выбором окончания и потому все чаще вставляли между значимыми словами всякие предлоги. Постепенно окончания были и вовсе отброшены, и отношения между словами в предложении выражались уже с помощью коротких вспомогательных слов. Вот почему в современных романских языках нет склонения, то есть изменения слов по падежам, а порядок слов играет важную роль.
Артиклей в латыни не было, но если человек хотел подчеркнуть, что речь идет о конкретном предмете, он говорил: «Я хочу купить это яблоко» или «дайте мне этот персик». «Этот» по-латыни было ille, а «эта» – illa. В разговорной речи они использовались все чаще и чаще, пока во французском языке не сократились до le и la, которые нужно ставить перед каждым существительным в зависимости от рода. В испанском им соответствуют el и la, а в итальянском il и la. Происхождение артиклей в романских языках легко понять, если представить себе, как на рынке торговцы и покупатели оживленно обсуждают достоинства разных товаров, тыкая в них пальцем.
