Таким образом, впервые в немецкой военной истории появился преступный, по существу, приказ, известный как «приказ о комиссарах», который возлагал на командиров войсковых частей обязанность не рассматривать пленных политкомиссаров и офицеров секретных служб в качестве солдат, а расстреливать их на месте как политических преступников или же передавать полиции безопасности для экзекуции. Поскольку ни один из генералов не осмелился противоречить Гитлеру, ими было принято негласное решение передавать вышеупомянутых русских гиммлеровской полиции для дальнейшего решения их судьбы.
4 апреля генерал-квартирмейстер Вагнер представил Гейдриху на согласование свой проект соглашения о роли оперативных групп в восточной кампании, по которому сухопутные войска фактически соглашались на их ничем не ограниченные действия.
Проект предусматривал обеспечение войсками в армейских тыловых районах оперативных групп «передвижением, размещением и снабжением всем необходимым». В дисциплинарном же плане и решении специфических задач они будут подчинены главному управлению имперской безопасности. За командующими армиями оставалось право запрещения действий оперативных команд в случае, если эти действия могут нарушить ход проведения военных операций. Гейдриха вполне устраивало положение проекта, где говорилось, что «оперативные группы будут иметь право в рамках своих задач и под собственную ответственность проводить экзекуции местного гражданского населения». И он подписал это соглашение. Путь для его спецкоманд был открыт.
Дало ли тем самым командование сухопутных войск согласие на расправу с евреями? Ни в коем случае. Военные либо не знали, либо делали вид, что ничего не знают о распоряжении Гитлера в отношении евреев. Задачи оперативных групп были сформулированы Вагнером следующим образом: «Обеспечение в армейских тылах сохранности документов, архивов, картотек подозрительных лиц, организаций и групп; задержание лидеров эмигрантов, саботажников, террористов. В тылу сухопутных войск — обнаружение и уничтожение вражеских элементов и предотвращение враждебной деятельности со стороны населения; информация командования о политическом положении в оккупированных районах».
Исходя из этого, можно полагать, что военные видели в гейдриховских подразделениях обычные контрразведывательные органы, призванные бороться с противником в прифронтовых районах. Специальные же политические задачи, которые должны выполняться оперативными группами, генералов, мягко говоря, не интересовали и оставлялись ими на усмотрение сотрудников Гейдриха.
Да и Гейдрих вначале постепенно вводил в действие оперативные группы. В апреле 1941 года на совещании начальников управлений и отделов главного управления имперской безопасности речь шла о «жесткости предстоящих задач». На захваченных русских территориях надлежало «наводить мир и порядок силами и средствами полиции безопасности и СД». Он, в частности, заявил: «Мне нужны люди, подходящие ответственно к выполнению своих задач, и я надеюсь, что все начальники управлений и отделов готовы безоговорочно предоставить себя в распоряжение командования».
Начальник управления уголовной полиции Артур Нёбе выступил вперед, щелкнул каблуками и доложил: «Группенфюрер, на меня вы можете целиком положиться!»
Гейдрих с удовлетворением кивнул головой: это ведь был командир первой оперативной группы, правда, еще несформированной.
Оставшиеся в живых друзья Нёбе впоследствии подчеркивали добровольность его поступка. Впрочем, Ханс Бернд Гизевиус в своей книге «Где же был Нёбе?» утверждает, что тот поступил так лишь по рекомендации руководства группы сопротивления Бека-Гёрделера.
Более того, автор высказывает мысль, что крупномасштабные зверства и гнусные преступления оперативной группы Нёбе начались уже после возвращения его в Германию. Так это было или нет, но за оперативной группой Нёбе числятся 45 000 погубленных евреев. Другу Нёбе, произнесшему на заседании Нюрнбергского военного трибунала речь в его защиту, американский обвинитель Роберт Кемпнер задал вопрос: «Скажите же вы, представитель группы немецкого Сопротивления, сколько в таком случае необходимо ликвидировать евреев, чтобы это считалось преступлением против человечности?»
Истина заключалась в более простом объяснении: бригадефюрер СС Нёбе рассчитывал своим поступком заслужить Железный крест 1-й степени и подкрепить несколько пошатнувшееся по отношению к нему расположение Гейдриха. К тому же он тогда не думал, что «командировка на фронт» будет связана со столь массовыми преступлениями и убийствами.
Но как бы то ни было, Нёбе остался единственным добровольцем среди командиров оперативных групп. Остальные же согласились, имея каждый на это личную причину: Отто Олендорф, впавший в немилость у Гиммлера, дважды отказывавшийся от направления на фронт, не хотел прослыть трусом; бригадефюрер СС Вальтер Шталеккер, перешедший до того в министерство иностранных дел, хотел возвратиться в главное управление имперской безопасности; сидевший в Восточной Пруссии бригадефюрер СС Отто Раш усмотрел в этом назначении шанс получить по возвращении какой-нибудь руководящий пост в Берлине.
Судьбе было угодно, чтобы массовая ликвидация евреев осталась на совести Нёбе и Олендорфа. Их коллеги, начальники управлений РСХА, Франц Сикс и Хайнц Йост сумели уже через несколько недель пребывания на фронте вернуться в Германию. Генрих Мюллер, Бруно Штреккенбах, Вальтер Шелленберг и Ноккерман умыли, как говорится, руки, не пожелав прослыть героями.
Не лучше обстояло дело и с командирами среднего звена — начальниками оперативных и специальных команд, которых Гейдрих набирал из самых различных служб. В результате среди них оказались академики, чиновники министерств, прокуроры, даже протестантский священник и один оперный певец. Некоторым из них удалось впоследствии выскочить на ходу из машины смерти. Профессор Сикс показал: «Целый ряд офицеров среднего звена уходили со своих должностей в составе оперативных групп, и за это никто не был расстрелян».
Обершарфюрер СС Матиас Граф, отказавшийся в России принять командование спецотрядом, был, однако, арестован и отправлен в рейх.
Среди рядового и унтер-офицерского состава желающих служить в оперативных группах было мало. Гейдриху пришлось буквально прочесывать все службы гестапо, уголовной полиции и СД, чтобы сформировать полнокровные команды. В отдельных случаях он набирал людей в полиции общественного порядка и войсках СС. А берлинский батальон полиции был даже расформирован и повзводно направлен в различные оперативные группы.
В мае 1941 года у Гейдриха было около 3000 человек, из которых он сформировал четыре оперативные группы. Шталеккер был назначен командиром оперативной группы А, имевшей задачу следовать за группой армий «Север» в страны Прибалтики — до Ленинграда. Нёбе возглавил оперативную группу В, которая должна была действовать в зоне ответственности группы армий «Центр» — на территории между Прибалтикой и Украиной. Раш получил оперативную группу С, предназначенную для обеспечения тыловых районов группы армий «Юг» в западной, северной и восточной частях ее зоны ответственности. Олендорфу досталась оперативная группа Д, обеспечивавшая южные районы зоны ответственности группы армий «Юг» — на территории между Молдавией и Крымом.
