Так начинался пролог драмы, стоившей миру 55 миллионов человеческих жизней.
Сама идея операции изначально принадлежала Райнхарду Гейдриху. Так, в период судетского кризиса в 1938 году шеф СД высказал следующее предложение: с помощью инсценированных стычек на границе, рейх должен обеспечить себе предлог для вторжения в Чехословакию. И только капитуляция Запада перед угрозами Гитлера, закрепленная Мюнхенским соглашением, помешала реализации плана Гейдриха. Предстоящее столкновение с Польшей позволило шефу СД вновь внести свою старую идею в повестку дня. Уже в начале августа Гейдрих знал, как заставить мир поверить в то, что именно Польша спровоцировала Германию на нападение.
План Гейдриха заключался в следующем: в ночь перед вторжением специальные группы СД, выступающие под видом подразделений польских солдат и ополченцев, должны изобразить ряд инцидентов по периметру польско-немецкой границы. Перед псевдо-поляками были поставлены следующие задачи:
— на несколько минут захватить немецкую радиостанцию в местечке Гляйвиц (ныне Гливице, Польша) и прокричать в прямом эфире на польском языке несколько антигерманских тирад;
— осуществить нападение на контору лесничества близ города Пичен севернее Кройцбурга;
— в местечке Хохлинден, на участке границы между Гляйвицем и Ратибором, уничтожить таможенный пункт.
Согласно замыслам Гейдриха затеянная им «военная игра» должна была выглядеть полностью реалистичной: какие же «бои» без погибших?
«Подобные неопровержимые доказательства польского нападения необходимы не только для иностранной прессы, но и для немецкой пропаганды», — считал шеф СД.
Возникал вопрос: где взять трупы? Циник Гейдрих решил и эту проблему: доставку «тел погибших» следует возложить на концентрационные лагеря. В день "X" во славу третьего рейха в «погибших» суждено было превратиться нескольким десяткам заранее умерщвленных посредством инъекции заключенных. Затем человеческие «консервы» (так определял их бесчеловечный язык гестапо) надлежало доставить на место кровавого спектакля в Верхнюю Силезию.
В первые дни августа Гиммлер и Гейдрих ознакомили с этим планом фюрера. Идея эта Гитлера захватила. Вскоре телексы управления СД отстучали командованию 23-го и 45-го штандартов СС, дислоцированных в районе населенных пунктов Гляйвиц — Бойтен — Оппельн, срочный приказ: безотлагательно направить в распоряжение Вильгельмштрассе 102 лиц, владеющих польским языком, для выполнения специального задания.
В это же время к начальнику полиции безопасности и СД был вызван оберфюрер СС Херберт Мельхорн. Посвятив его в план, Гейдрих поручил ему подготовку акции в районе Хохлинден. Следующим в кабинет Гейдриха проследовал штурмбанфюрер СС Альфред Науйокс, старый его соратник по дням становления СД. Ему была поручена операция по захвату гляйвицкой радиостанции.
Цель операции (…необходимо переложить вину за грядущие события…), Науйокс понял с полуслова. Гейдрих приказал штурмбанфюреру СС отобрать шесть человек понадежнее и направиться в Гляйвиц; там обосноваться, произвести разведку местности и ждать специального сигнала. Таким сигналом к началу операции должна была послужить фраза: «Бабушка умерла». Гейдрих предупредил подчиненного:
«Первое: по поводу этой истории вы не имеете права связываться ни с каким немецким учреждением в Гляйвице. Второе: никто из вашей группы не должен иметь при себе документы, доказывающие его принадлежность к СС, СД, полиции или удостоверяющие подданство германского рейха».
10 августа Науйокс, отобрав пять человек из своей службы и прихватив переводчика для «зажигательного радиовыступления», отбыл в Гляйвиц. Там группа разместилась в двух гостиницах. Сам Науйокс остановился в «Хаус Обершлезиен». После этого он занялся заданием. Разведка на местности показала, что радиостанция находилась за городом, на Тарновицком шоссе, за высоким двухметровым проволочным ограждением, причем территория радиостанции и прилегающие к ней два здания фактически не охранялись.
Тем временем Гейдрих собрал у себя другие ключевые фигуры предстоящей операции для заключительного совещания. Роли были распределены следующим образом: начальнику управления внешней разведки, бригадефюреру СС Хайнцу Йосту, надлежало раздобыть польское обмундирование; оберфюреру СС Отто Рашу
[124] поручалось возглавить нападение на Пиченское лесничество, а оберфюреру СС Мельхорну, предварительно очистив территорию вокруг местечка Хохлинден от расположенных там подразделений вермахта, координировать действия «нападавших» и «защитников». Оберштурмбанфюрер СС Оттфрид Хелльвиг
[125] с группой переодетых в польскую форму эсэсовцев должен был с юга (со стороны границы) атаковать Хохлинден, а штандартенфюрер СС Ханс Труммлер
[126], командовать «пограничниками», защищающими городок. На шефа гестапо оберфюрера СС Генриха Мюллера возлагалась задача по доставке и распределению «консервов» на «поле боя».
К середине августа все приготовления были закончены, о чем Гиммлер и Гейдрих поспешили доложить Гитлеру. Приказом фюрера для СД открылся доступ к секретным вещевым складам вермахта. Сохранилась запись в дневнике ведомственной группы абвера от 17 августа 1939 года:
«Фюрер поручил руководителю управления абвера адмиралу Канарису следующее: предоставить 250 комплектов польского обмундирования для мероприятия рейхсфюрера СС Гиммлера».
В соответствии с этим распоряжением капитан Динглер, офицер абвера при штабе VIII военного округа в Бреслау (Вроцлав), получил указание передать польскую форму уполномоченному СД, а также польское оружие и солдатские книжки. Бригадефюрер СС Йост отдал распоряжение доставить полученное в помещение школы СД в городке Бернау, севернее Берлина, на территории которой эсэсовцы, отобранные для операции, репетировали «ночное нападение польских войск».
