С его содержанием были ознакомлены несколько гауляйтеров, два министра, генерал-губернатор Польши, высшие руководители СС и полиции на Востоке и начальники главных управлений СС. Ознакомление осуществлялось под расписку и с возвратом самого текста.
Соображения Гиммлера касались вопросов обращения с восточными народами. Будучи сформулированы бюрократическим языком, они означали уничтожение этих народов в угоду немцев господ.
Главная задача восточной политики должна была заключаться, по мнению составителя документа, в разделе бывшей Польши с ее много численными народами (поляки, украинцы, белорусы, евреи, горалы, кашубы, лемки) на возможно большее число отдельных территорий, отборе людей, наиболее подходящих в расовом отношении, и уничтожении остальных. «Население генерал-губернаторства, — утверждал Гиммлер, — в результате осуществления этих мер через десять ближайших лет резко сократится и не будет представлять собой ничего ценного, а лишь простую рабочую силу, которая может направляться в Германию на необходимые работы… Шаг за шагом народы Востока должны вытесняться с их земель; евреев, например, целесообразно переселить в Африку или какую-нибудь колонию… Вместе с тем можно добиться исчезновения таких понятий, как украинец, горал или лемке. Это же касается и поляков».
Но как уничтожить целые народности? Для этого, оказывается, следует устранить лидеров и «процедить» молодежь. Полноценные в расовом отношении дети должны быть вывезены в рейх и онемечены. Остальных же надо систематически оглуплять. Гиммлер предлагал: «Для ненемецких народов Востока высшее образование должно быть отменено, вполне достаточно и четырехлетних школ. В этих школах их обучат простому счету, скажем, до пятисот, написанию имени и вдолбят необходимость послушания немцам, а также быть порядочными и добросовестными ребятами. Учить их читать совсем необязательно».
Более бестактно и пoшло выразить оккупационные, захватнические намерения национал-социалистской Германии было, пожалуй, нельзя. В них отчетливо прослеживалось продолжение старой немецкой политики «дранг нах Остен».
Однако за разглагольствованиями Гиммлера скрывалось и нечто большее. В его памятной записке прозвучала претензия предоставления контроля за осуществлением восточной политики руководству СС и даже требование, которое было сформулировано группенфюрером СС Отто Хофманом, представителем управления по расовым вопросам и переселению: «Восток должен принадлежать СС!»
Военные успехи гитлеровской Германии вначале позволили СС занять такое положение, что Гиммлер почувствовал себя истинным господином восточных территорий. Он даже посчитал, что его старая мечта создания своего рыцарского ордена на прусской земле близка к осуществлению. Здесь можно было бы организовать орденское государство, которое стало бы прочной плотиной и мощным заслоном на пути славянских потоков, гарантом освоения плодородных земель немецким крестьянством.
Гиммлер уже давно готовил себя к священной миссии: повести немцев на Восток и сделать их крестьянами.
«Вы даже себе не представляете, насколько я счастлив, — заявил он как-то своему лечащему врачу Феликсу Керстену, возвратившись из штаб-квартиры фюрера. — Фюрер не только меня выслушал, но и одобрил все, о чем я ему доложил. Сегодня самый счастливый день в моей жизни».
Так о чем же докладывал фюреру этот сияющий от счастья человек? Оказывается, о проекте создания на Востоке системы полувоенных крестьянских поселений под эгидой СС: «Немецкий народ был народом крестьян и должен снова возвратиться к своей основной субстанции. Восток как раз должен послужить усилению этой народной черты и стать источником постоянного поступления живой крови для его обновления».
Еще в молодости он видел себя в роли великого немецкого крестьянского вождя. В его искаженном представлении историческая картина средневекового заселения восточных земель представлялась как триумф биологического засилия темноволосых и круглолицых особей. Этим и объяснялась его бредовая идея, заключавшаяся в том, что благо Германии — это создание своеобразной феодализированной крестьянской аристократии на Востоке. И он не уставал пропагандировать идею немецкого заселения Востока. Шеф СС вдалбливал эсэсовцам мысль о том, что немцы снова должны вернуться к земле, обеспечив себе новое жизненное пространство.
СС еще в 1934 году взяла бразды правления переселенческой политикой в свои руки. Группенфюрер СС Дарре, начальник управления по расовым вопросам и переселению, был назначен министром сельского хозяйства. Штандартенфюрер СС Хорст Рехенбах возглавил комиссию по переселению. Руководящие сотрудники продовольственного ведомства стали почетными фюрерами СС. Однако их социальные утопии не выдержали столкновения с реалиями современного индустриального общества. А это послужило началом разногласий между Дарре и Гиммлером. В феврале 1938 года Гиммлер даже сместил его с поста начальника управления СС из-за излишней теоретизации проекта аристократии крови и земли. Сам же Гиммлер терпеливо выжидал, пока фюрер не завоюет новые просторы, на которых рейхсфюрер СС намеревался создать крестьянство великогерманской империи.
Когда Гитлер в марте 1939 года присоединил чехов из оставшейся части Чехословакии к рейху, Гиммлер воспринял это как шанс возврата к своим старым планам. В июне он отправил тогдашнего начальника управления по расовым вопросам и переселению, оберфюрера СС Курта фон Готтберга, в Прагу, где тот должен был обосновать земельное ведомство. В его задачу входила конфискация угодий чешских землевладельцев в наиболее благоприятных сельскохозяйственных районах протектората Богемии и Моравии и заселение опустевших хозяйств немцами. И хотя Гитлер назвал цифру в шесть миллионов чехов, подлежавших переселению, Готтберг не сумел достичь своей цели. Заработавшая на полных оборотах машина вооружений, опиравшаяся, в частности, на чешские промышленный и рабочий потенциалы, не позволила осуществить переселенческую программу в намечавшихся объемах. Пражское земельное ведомство ограничилось поэтому подготовкой к переселению в Богемию и Моравию лишь отдельных эсэсовских семей.
Только Вторая мировая война открыла перед антиславянским мистиком Гиммлером страну его мечтаний. Правда, войти в нее ему пришлось сначала, как говорится, с заднего хода. Польская кампания показала, что фюреру требовался не апостол переселенчества, а грозный полицейский для наведения порядка.
Адольф Гитлер принял решение «закрыть польский вопрос». Война с Польшей ему была нужна не только для насильственного присоединения Данцига и возврата «польского коридора», но и для осуществления идеи, высказанной им в свое время в книге «Майн кампф»
[127]:
