С помощью фирмы «Сафари-Лэнд» я организовал для французского графа и его жены роскошный сафари: обеспечил их большими удобными палатками, состоявшими из нескольких «комнат» с будуарами и ваннами. Супругов обслуживали восемь местных жителей. Я взял с собой запасы, которых хватило бы для небольшой гостиницы. Прежде чем выступить, граф дал мне ясно понять, что единственным видом довольствия, которым он интересовался, было виски. Поэтому наши запасы виски превышали запасы патронов, что очень пригодилось в пути. Можно было обойтись без патронов, но остаться без виски было опасно: граф мог умереть на моих руках.
Через несколько дней после выступления из Найроби я заметил замечательного льва с черной гривой и показал его своим клиентам. Едва графиня увидела льва, как завизжала и потребовала, чтобы мы немедленно вернулись в Найроби. Граф трясущимися руками поднял ружье и с опасением спросил:
— А вдруг я выстрелю и не убью его. Что тогда?
— Он может броситься на нас, но тогда я его уложу выстрелом из моего ружья, — объяснил я графу.
— Виски, — сказал он и возвратился в лагерь.
На этом и кончилась охота графа на львов. Но в тот же вечер супруги пригласили меня выпить вместе с ними.
— Мне пришла в голову прекрасная мысль, — заявил граф. — Ведь вы охотник, не так ли? Так вы и охотьтесь. Я же останусь здесь, а вы мне доставите несколько хороших трофеев, чтобы я мог показать их своим друзьям.
Я согласился, что это прекрасное предложение, которое позволит нам сэкономить время и доставит меньше хлопот. Я добыл им несколько отличных трофеев. Графиня в охотничьей одежде с винтовкой в руке позировала перед фотоаппаратом, все время допытываясь:
— Охотник, как я выгляжу?
Я мало разбирался в подобных вопросах, но всегда заявлял, что она выглядит прекрасно, и мой ответ, казалось, доставлял ей удовольствие. Графиня потребовала, чтобы ее муж также позировал над убитыми животными, но он лишь в редких случаях был в состоянии высидеть, пока щелкнет затвор аппарата.
В течение своей жизни я неоднократно наблюдал довольно любопытное явление: некоторые люди, попадая в заросли кустарников, теряют голову. Они забывают обычные условности, считая, что полностью оторвались от цивилизации и обязанностей, связанных с ней. Женщины чаще, чем мужчины, поддаются этому странному состоянию. Я знаю хорошо воспитанную леди, поведение которой шокировало даже местных жителей, людей с весьма свободными взглядами на вещи. У некоторых женщин это выражается в увлечениях. Как правило, объектом этих ухаживаний становится охотник-профессионал, представляющий собой весьма яркую фигуру: он деловит, храбр и колоритен.
В Кении долго помнили скандальную историю, получившую широкую гласность, — леди безрассудно привязалась к профессиональному охотнику.
Эта трагедия произошла в конце прошлого или в начале нынешнего столетия. Охотник обладал безукоризненной репутацией. Его знали во всем мире. Однажды ему пришлось сопровождать в сафари богатого человека и его привлекательную жену.
Когда сафари вернулся в Найроби, мужа не было. Охотник заявил, что клиент застрелился из револьвера в состоянии исступления. Однако охотнику не удалось заставить замолчать местных юношей — пошел слух, что богач был подло убит. Власти послали полицейского следователя для расследования этой истории. Офицер пошел по следу сафари, откопал труп и обнаружил, что человек застрелен в затылок из нарезного ружья крупного калибра. Тем временем охотник-профессионал покинул страну вместе с женой убитого. Насколько мне известно, о них больше никто ничего не слышал. Полагаю, что американский писатель Эрнст Хемингуэй именно этот случай положил в основу своего рассказа «Короткая и счастливая жизнь Френсиса Макомбера».
После этой истории фирмы стали внимательно следить за поведением охотников-профессионалов по отношению к их клиентам. Любой подозрительный поступок, который мог послужить поводом для скандала, считался достаточным основанием для того, чтобы лишить охотника патента на охоту и тем погубить его на всю жизнь. Хотя такое внимательное наблюдение, без сомнения, является полезным, но иногда оно ставит охотника-профессионала в весьма затруднительное положение.
Мне однажды пришлось сопровождать немецкого барона и его очень красивую жену. Он безумно ревновал ее. При баронессе постоянно находился нанятый мужем отставной майор немецкой армии. Надо сказать, что майор не даром получал свои деньги: он не выпускал баронессу из виду. Это был вполне надежный, но неуклюжий человек. Когда он шел, то так топал ногами, что пугал всех зверей. Это раздражало баронессу, которая серьезно увлекалась охотой. Если она приказывала майору удалиться, он отказывался уходить, постоянно бросая на нас подозрительные взгляды. Сам барон редко ходил в кустарник. Баронессу и меня всегда сопровождал майор. В результате охота редко бывала удачной. Однажды во второй половине дня я сообщил баронессе, что недалеко от лагеря находится донга, в которой могли водиться львы. За ужином она рассказала мужу о донге, добавив:
— По мнению охотника, заросли там столь густые, что если пойдут трое, охота может оказаться опасной.
В этот момент баронесса ударила меня ногой под столом.
Я кивнул головой и сказал:
— Да, я сомневаюсь, что троим удастся там поохотиться.
Я вообще не умел лгать. Майор вытаращил на нас глаза и твердо заявил, что будет нас сопровождать, независимо от густоты зарослей.
На следующее утро мы отправились к донге. Львов там не оказалось, но мы обнаружили прекрасный экземпляр дикого африканского кабана. Майор стоял на одной стороне оврага, а баронесса — на другой. Я вошел в донгу, чтобы выгнать зверя. Едва я успел сделать несколько шагов, как вдруг услышал крик баронессы:
— Хантер, скорее сюда!
Опасаясь, что на баронессу напал лев, я бросился к ней, сдвинув предохранитель ружья. Прорвавшись сквозь мелкий кустарник, я увидел почти совершенно раздетую баронессу. На какое-то короткое мгновение я подумал, что баронесса сошла с ума. Тут я заметил, что она в отчаянии сбрасывает муравьев, которые наползли на нее. Надо сказать, что африканские муравьи — ужасные насекомые, длиной в полдюйма и с челюстями, похожими на кусачки. Однажды мне пришлось подвергнуться нападению этих насекомых, и я так же сбросил с себя всю одежду, чтобы добраться до них. Никто не в состоянии терпеть их ужасные укусы.
Потребовалось несколько минут, чтобы очистить тело баронессы от муравьев. После этого мне пришлось почесать ее кожу тыльной стороной ножа, чтобы извлечь головки насекомых. Дело в том, что муравьи скорее дадут разорвать себя на части, чем ослабят свои сжатые челюсти. Дама едва успела одеться, как сквозь кусты прорвался майор.
— Что тут происходит! — закричал он.
— Мы с Джоном воевали с муравьями, — небрежно бросила баронесса.
Майор неприязненно посмотрел на нас, но ничего не мог возразить. Позже я сел на землю — меня трясло, как в лихорадке. Стоило майору появиться на несколько минут раньше, он бы доложил об этом барону, и я бы навсегда потерял патент на охоту. При таких обстоятельствах никто бы не поверил ни даме, ни мне. Таковы опасности, которые приходится переживать охотнику в африканской степи во время охоты с клиентами.
