С благодарностью и почтительными приветами искренне Ваш ученик Миссии».
Приходится удивляться, насколько умны слоны. Они совершенно точно знают, когда нет никакой угрозы со стороны охотника. Однажды Департамент по охране дичи дал мне задание уничтожить стадо слонов, которое наносило ущерб кокосовым плантациям в деревне Лунга-Лунга, расположенной на границе Кении и Танганьики. Слоны проводили день в Танганьике, а ночью пересекали границу и опустошали плантации на территории Кении. В обычных условиях задача уничтожения этих разбойников не представляла особой трудности. Однако в данном случае был затронут сложный юридический вопрос. Департамент по охране дичи Кении не мог уполномочить охотника действовать на территории Танганьики. Если бы Департамент стал вести дело с соблюдением мелочей юридической процедуры, к концу волокиты все плантации были бы уничтожены. Поэтому передо мной была поставлена задача — уничтожить слонов на территории Кении. Это можно было сделать только ночью, поскольку слоны, казалось, понимали, что в Танганьике они находятся в безопасности, и к рассвету переходили границу.
Вместе с Мулумбе я отправился в деревню Лунга-Лунга, расположенную вблизи побережья Индийского океана на расстоянии около пятидесяти миль к югу от Момбасы. Около деревни протекает небольшая речка Умба. Кокосовые плантации простирались до самой речки, и пальмы нависали над самой водой. Сейчас плантация находилась в плачевном состоянии. Деревья, которые выращивались в течение многих лет, были изломаны слонами, земля усеяна скорлупой кокосовых орехов и пальмовыми листьями.
Вместе с Мулумбе я некоторое время изучал следы слонов. Это были молодые самцы-холостяки, достигшие половой зрелости и изгнанные из стада старыми, более крупными самцами. Эти молодые самцы образовали своего рода клуб и бродили по джунглям, ожидая того времени, когда они наберутся сил, чтобы бросить вызов и отбить у старых слонов самок.
Я знал, что охотиться на слонов ночью бесполезно. Их надо удержать на плантации до рассвета. Это трудная задача, поскольку при первой же тревоге все стадо бросалось на территорию Танганьики. После долгих размышлений я придумал, что нужно сделать.
Плантация, которую опустошали молодые слоны, была не более 500 ярдов длиной и 200 ярдов шириной. Я сказал, чтобы местные жители обложили край плантации, обращенный к границе Танганьики, валом из хвороста; пробираясь к кокосовым пальмам, слоны смогут пройти через него. Но, когда они попытаются вернуться, жители запалят хворост. Я полагаю, что стадо не осмелится прорываться через пламя, чтобы скрыться на территории Танганьики, а если нам удастся задержать слонов до наступления рассвета, я смогу начать отстрел.
В этот вечер я сидел у хижины с тростниковой крышей, наблюдая, как ветерок раскачивал пальмы, и вспоминал молодость, проведенную в Шотландии. Немало ночных экспедиций задумывал я в то время, ставил силки на зайцев или сети на куропаток. Сейчас, собственно, я занимался тем же, только дичь была несколько крупнее.
В конце концов писк москитов загнал меня внутрь хижины на койку.
Часа в три утра я услышал тревожный крик местного жителя, который вызывал моего заряжающего. Я вскочил с койки. Слоны уже пришли на плантацию. Вместе с Мулумбе мы собрались в несколько секунд. Ночь была темная, как внутренность пузырька с чернилами. Однако наш проводник бежал в темноте, как среди бела дня. Мулумбе легко следовал за ним. Я же попадал в каждую ямку, встречавшуюся на моем пути, мысленно моля бога, чтобы он не дал мне вывихнуть ногу.
Стадо было на другой стороне речки Умба. Мы перешли ее вброд по песчаному дну. Возбуждение заставило нас совершенно забыть, что речка кишит крокодилами. Когда мы вышли на другой берег, я ясно услышал, как слоны ломали пальмы.
Со всех сторон из темноты стали появляться жители деревни, горя желанием начать охоту. Я организовал бригаду поджигателей и расставил их на равных промежутках вдоль вала из хвороста. Когда все заняли свои места, я дал команду поджечь хворост.
Сухие прутья вспыхнули, как бензин. В какой-то миг встала целая стена пламени, которая прыгала в обе стороны вдоль южной стороны плантации, насколько хватало взгляда.
Ну и зрелище это было! При виде пламени ошарашенное стадо более чем из двадцати слонов замерло безмолвными изваяниями. Многие из них стояли с задранными вверх хоботами, застигнутые в момент ломки пальм. Вдоль стены пламени полуголые люди плясали и кричали, размахивая горящими факелами и возвещая слонам, что скоро наступит возмездие за их злодеяния. Слоны не издали ни единого звука. Они явно обдумывали, как выйти из огненного полукруга. Стадо могло бы повернуть и бежать в глубь Кении, а потом, сделав большой круг, миновать пламя. Но я рассчитывал на то, что они направят свои силы и разум на то, чтобы вернуться в Танганьику прямым путем. Мои расчеты оправдались. После нескольких секунд нерешительности стадо бросилось на нас, делая отчаянную попытку прорваться на родную территорию.
Наступил критический момент. Если стадо сейчас прорвется, нам никогда не удастся его настигнуть. Открыть по слонам огонь я не смел. Звуки выстрелов в момент, когда слоны уже находились в паническом состоянии, только придали бы им силы. Отличился Мулумбе. Схватив горящий факел из рук одного из местных жителей, он крикнул бригаде поджигателей, чтобы она следовала за ним. Пренебрегая опасностью, он бросился на стадо, размахивая своим факелом и крича, как сирена. Остальные поджигатели бросились вслед за ним, бросая факелы в наступающих слонов, Слоны заколебались, а затем повернули по направлению к плантации.
Как долго не наступает рассвет! Никогда еще, казалось, часы не тянулись так медленно. Я вглядывался в направлении океана, надеясь увидеть серый просвет на небе, предшествующий восходу солнца. Наконец, я услышал воркование голубей, сидящих на деревьях, и понял, что ждать осталось не так уж долго. Жители деревни утомились, но я подбадривал их. Они подбрасывали хворост в костры и снова кричали и размахивали факелами.
Часов в 5 стадо сделало новую попытку прорваться через огонь. На этот раз слоны разделились на две группы и бросились на стену горящего хвороста с разных сторон. Жители хватали из огня горящие головешки, забыв о боли, и бросали в наступающих слонов. И на этот раз удалось отогнать стадо. Со стороны второй группы слонов до меня донесся плеск, очевидно они намеревались перейти речку вброд. Это было к лучшему. Плеск воды давал мне ясное представление о том, где они находятся. Уже достаточно рассвело, и можно было ясно видеть. Я заметил, что коричневые тела тихо продвигаются слева от нас. Вторая группа хотела обойти дальний конец огненной стены и бежать.
Теперь наступило время начать отстрел. Я послал Мулумбе к стаду, находившемуся справа от речки Умба, сам же прыгнул сквозь стену пламени и пошел вперед, чтобы перехватить другую группу. Идти было нетрудно, так как слоны плотно утоптали землю, пока бродили в темноте. Я шел медленно, стараясь не обнаружить себя. Прямо перед собой примерно в сорока ярдах я увидел пять слонов-самцов. Выстрелами из обоих стволов я тут же уложил двух животных. Пока я перезаряжал ружье, один из оставшихся в живых слонов развернулся и бросился па меня. Вот тут-то и сказался основной недостаток двустволки. Часто бывает так, что время, необходимое для перезарядки ружья, решает вопрос жизни и смерти охотника. Невероятно быстро приближающаяся голова слона внушала неприятное чувство. Наконец, мне удалось замкнуть ружье и выстрелить. Слон упал, не вздрогнув.
