Строительство северной стены уже близилось к завершению, а двойная южная стена приближалась к морю, когда сиракузян, сместивших своих полководцев и начавших переговоры с Никием, сильно приободрило прибытие коринфянина Гонгила с триремой. Он привез вести, что в Сиракузы направляются корабли из Коринфа, с Левкаса и Амбракии и что Гилипп уже в Сицилии. Тем временем Гилипп, который с четырьмя кораблями прибыл в Тарент, а оттуда переправился в Гимеру, шел к городу по суше во главе смешанной 3-тысячной армии, состоящей из пелопоннесцев, союзников из Селинунта, Гимеры и Гелы и небольшого числа сикелов. Он взобрался на Эпиполы в Эвриеле, так же как в свое время сделали афиняне, прорвался через незаконченную часть северной афинской стены и соединился с сиракузской армией, сделавшей вылазку ему навстречу. Пропустив в город Гонгила и Гилиппа, афиняне совершили серьезный промах; Никий недооценил их значение.
Гилипп с новой энергией взялся за оборону Сиракуз. Он повел поперечную стену из Теменит в сторону незаконченной части афинской северной стены и одновременно атаковал афинян. В итоге он сумел ввести в бой сиракузскую кавалерию и разбил афинскую армию. На следующую ночь он продлил свою контрстену за линию северной афинской стены и тем самым предотвратил опасность блокады Сиракуз. Кроме того, Гилипп сумел захватить Лабдал, укрепленную базу снабжения к северу от Эпипол. Тогда Никий решил перенести свой основной лагерь к Большой гавани южнее Племмирия. Там он построил три форта для защиты кораблей и складов. Но морякам перемена пришлась не по душе: до пресной воды далеко, а за стенами лагеря на них нападала вражеская конница. Теперь в руках Никия находились круглый форт, двойная стена, ведущая от него к Большой гавани, и сама Большая гавань. Сиракузяне удерживали выход к северу от круглого форта, а их конница господствовала на окрестных равнинах. Гилипп объехал остальную Сицилию в поисках подкреплений, а в Малую гавань прибыло еще 20 кораблей – Никий не сумел их перехватить. Сиракузский флот начал упражняться на виду афинского флота, в котором значительно поубавилось моряков и невозможно было провести кренгование кораблей.
Теперь осада угрожала самому Никию. Он отправил в Афины срочную депешу, которая пришла в город в начале зимы. Никий откровенно писал, что попал в тяжелое положение. Его афинские моряки становились неуправляемыми, большинство иностранных моряков дезертировали, а флот лишался превосходства над врагом. Афинская армия зависела от поставок из италийских полисов, которые в любой момент могли перейти на сторону врага. Весной сиракузяне ожидали подкреплений из Сицилии и с Пелопоннеса, которые позволили бы им стать хозяевами положения. Никий советовал афинянам либо отозвать экспедицию, либо послать еще одну армию, столь же мощную и не испытывающую нужды в деньгах; в любом случае он просил освободить его от командования вследствие болезни. Народное собрание решило отправить еще одну экспедицию, но не освобождать Никия от должности. В помощь ему назначили двух командиров: Эвримедона, который отбыл с 10 кораблями в середине зимы, и Демосфена, который должен был повести главный отряд в 413 г. Таким образом, афиняне еще глубже увязли в Сицилийской кампании, несмотря на то что война приближалась к их дому.
Пока основные силы афинян находились в Сицилии, Афины провели ряд операций со своей базы в Македонии, которой служила Метона, входившая в Афинскую империю, но на привилегированном положении. Зимой 416/15 г. афинские войска начали опустошать Македонию, после чего вынудили Пердикку вступить в союз с Афинами.
В 414 г. Пердикка, большая армия фракийцев и афиняне совместно напали на Амфиполь, но не добились успеха. Еще больше сил Афины тратили на поддержку своего союзника Аргоса, который вел войну со Спартанским союзом. Обе стороны применяли тактику опустошения, и в 414 г. аргивяне убедили афинян выслать флот из 30 кораблей для разграбления побережья Лаконии. Эту агрессивную акцию трудно было оправдать ссылками на оборонительный союз Афин и Аргоса. Отношение Афин к договору о мире и союзе со Спартой стало очевидным, а кроме того, Афины не пожелали выполнять требование Спарты о передаче спорных вопросов в арбитраж. Коринф и его колония Сиракузы уговаривали Спарту начать вторжение в Аттику. Агрессия Афин против Милоса и Сицилии вызывала у союзников Спарты тревогу. В итоге Спарта и ее союз решили возобновить освободительную войну. Теперь они могли прибегнуть к более эффективной стратегии. Идея захвата укрепленного поста в Аттике витала в воздухе в 432–431 и 422–421 гг.; но для удержания такого поста в течение года с одновременным проведением в Аттике регулярных операций пелопоннесцам и беотийцам необходимо было обладать значительным военным превосходством над афинской полевой армией. Подобное превосходство впервые было достигнуто в 422 г., и еще раз теперь, когда Афины отправили крупные силы в Сицилию. В соответствии с рекомендациями Алкивиада Спарта велела своим союзникам готовить железо, инструменты и каменщиков для фортификации Декелеи и собирать войска для отправки в Сицилию. Предстояла война на два фронта.
Агис ранней весной 413 г. повел армию в Аттику. Он опустошил приграничную равнину и укрепил Декелею, которую можно было видеть из Афин, находившуюся почти на полпути между городом и беотийской границей, на главной дороге к Эвбее. Тем временем отряды гоплитов на торговых кораблях направились через открытое море в Сицилию; Спарта послала 600 неодамодейцев и илотов, Беотия – 300 человек, Коринф – 500 и Сикион – 200. Их отбытие прикрывал коринфский флот из 25 трирем, который напал на афинскую эскадру, базировавшуюся в Навпакте. В Афинах снарядили два флота. 30 кораблей должны были взять на борт аргосских гоплитов и опустошить лаконийское побережье, а 65 кораблей под командой Демосфена – перевезти в Сицилию 1200 афинских гоплитов и столько бойцов из подчиненных государств, сколько можно набрать. Оба флота должны были совместно действовать против Лаконии. Демосфен помог выбрать и укрепить перешеек напротив Киферы, а затем отправился в Сицилию. Ресурсы Афин оказались полностью исчерпаны: в море находилось не менее 255 афинских кораблей, а жалованье выплачивалось 45 тысячам воинов.
Но и эта помощь едва не опоздала. Гилипп и Гермократ убедили сиракузян вывести флот в море и напасть на врага. Гилипп ночью вывел свою армию в сторону Племмирия. Сиракузский флот атаковал на рассвете двумя эскадрами – первая из 35 трирем действовала в Большой гавани, а вторая из 45 трирем пришла из Малой гавани. Афиняне поспешно спустили на воду 60 кораблей и схватились с вражескими эскадрами, прежде чем те успели соединиться. Воины афинской базы собрались на берегу, наблюдая за ожесточенной схваткой, когда Гилипп внезапно атаковал 3 форта и захватил их; при этом погибло много афинян. На море сиракузяне сперва побеждали, но их корабли вскоре начали сталкиваться друг с другом, и афиняне взяли верх. В итоге сиракузяне потеряли 11 кораблей, а афиняне – три. Но захват морской базы в Племмирии был намного важнее. В руки сиракузян попала оснастка для 40 трирем, запасы зерна и множество ценностей. Теперь, когда они заняли форты в Племмирии, их корабли могли с обеих сторон угрожать входу в Большую гавань. Чтобы окончательно блокировать афинян, они отправили 12 кораблей в Италию для перехвата поставок продовольствия и леса.
Успехи сиракузян привлекли на их сторону многие сицилийские государства, и Гилипп решил снова напасть на афинян в июле, прежде чем те получат подкрепления. Сиракузяне срезали носы своих кораблей и укрепили их распорными бимсами, чтобы иметь возможность таранить афинские корабли в нос. Афиняне, полагавшиеся на превосходство в скорости маневра, позволявшее им таранить вражеские корабли в борт, строили свои корабли с узкими носами. В открытом море подобная тактика приносила им успех, но в данном случае сражение происходило в тесной Большой гавани. Сиракузская армия сперва подступила к афинской двойной стене – один отряд выступил из города, а второй из Олимпия, а затем их флот из 80 кораблей вышел против 75 кораблей афинян. Ни в тот день, ни на следующий боя не было. Но еще через день афинский флот атаковал, и сиракузяне, тараня вражеские корабли в носовую часть, утопили 7 кораблей и вывели из строя еще больше; кроме того, сиракузяне метали дротики с близкого расстояния и убили многих гребцов. Афинский флот от полного разгрома спасла лишь предусмотрительность Никия: он загородил импровизированную гавань торговыми кораблями, подняв на их реях массивные железные глыбы, которые можно было сбросить на любой неприятельский корабль, попытавшийся проникнуть в гавань. За этими укреплениями потрепанный афинский флот и нашел убежище. Сиракузяне собирались атаковать снова, когда в Большую гавань вошел Демосфен с 73 триремами, 5 тысячами гоплитов и полчищами легких пехотинцев, как греков, так и варваров.
