Когда послы «четырехсот» доставили в Афины послание Алкивиада, оно произвело желаемый эффект. Приободрившиеся умеренные, которых возглавляли Ферамен и Аристократ, начали настаивать на назначении Совета пяти тысяч; они не столько вдохновлялись политическими идеалами, сколько понимали, что дни олигархии сочтены и те, кто свергнет власть «четырехсот», в будущем могут стать вождями демократии. Экстремисты же решили впустить спартанцев в столицу на любых условиях. Их первые послы так и не добрались до Спарты: команда государственного корабля «Парал» арестовала их и передала аргосским демократам. Но из Афин отправились новые послы, а вслед за ними и вожди заговора – Антифон, Писандр, Фриних и другие. Пока они отсутствовали, экстремисты спешили с укреплением Ээтионеи – волнолома, с которого небольшие силы могли контролировать вход в Пирей. Фриних по возвращении был убит в афинской Агоре, а в сентябре 411 г., когда пелопоннесский флот появился в Сароническом заливе и разорил Эгину, Аристократ и Ферамен, уверенные в поддержке большинства гоплитов, сумели разрушить форт в Ээтионее, избежав столкновения со сторонниками «четырехсот».
Линию укреплений города теперь занимали две вооруженные группировки: в Афинах – экстремисты и в Пирее – умеренные. Поскольку враг угрожал и с суши, и с моря, были назначены «каталогизаторы» для составления списка Совета пяти тысяч, а обе партии договорились провести народное собрание в театре Диониса и уладить разногласия. Но в назначенный день пришли известия, что пелопоннесский флот движется от Мегары вдоль берега Саламина, и люди поспешили в Пирей, чтобы помешать высадке десанта. Когда пелопоннесцы направились в сторону Суниона, афиняне поспешно вывели в море флот на подмогу патрульным кораблям у Эвбеи. Их эскадры из 42 и 36 кораблей стояли в Оропе и Эретрии примерно в семи милях друг от друга, когда эретрийцы дали пелопоннесцам сигнал к атаке: они знали, что афинские моряки разбрелись в поисках пропитания. Пелопоннесцы застали афинян врасплох, уничтожили 22 афинских корабля и подняли Эвбею на восстание.
В результате этой катастрофы Афины оказались без защиты. Пелопоннесцы могли бы захватить Пирей или вынудить афинский флот на востоке Эгейского моря бросить свои базы и вернуться домой. Но они упустили эту возможность. В Афинах народ сместил «четырехсот» и установил правление Совета пяти тысяч. Вожди экстремистов бежали к Агису в Декелею, а один из них, завладев пограничным городком Эны, передал его Беотии. Совет пяти тысяч управлял столицей с сентября 411-го по июль 410 г. Он предложил вернуться Алкивиаду и другим изгнанникам, сотрудничал с самосской демократией и энергично вел войну. Революционный период, столь губительный для свободы многих государств, благодаря таким политикам, как Фрасибул, Алкивиад и Ферамен, а также вследствие умеренности гоплитского класса в Афинах и моряков на Самосе, прошел в Афинах без серьезного кровопролития и без вражеской интервенции.
Во время правления «четырехсот» было разработано законодательное обоснование их власти, но, по-видимому, оно так и не было воплощено в жизнь. Однако по нему можно судить о программе олигархов-экстремистов. Совет пяти тысяч, существовавший только в теории как обладатель политических прав, должен был отбирать кандидатов в совет из граждан, достигших тридцатилетия, голосуя по филам; из этих кандидатов отбиралось, возможно жребием, по сорок от каждой филы; они составляли Совет четырехсот «в соответствии с обычаями предков» – вероятно, имеется в виду солоновский Совет четырехсот. Совет должен был получить самые широкие полномочия: избирать десять полководцев, назначать магистратов, осуществлять проверки и контролировать законодательство, за исключением вопросов гражданского права. Советников и полководцев можно было назначать неоднократно, других магистратов – нет. Эта программа была разработана в то время, когда революционный Совет четырехсот уже пришел к власти как временный орган, и на нее ссылались во время кризиса в сентябре 411 г. В одном из пунктов программы подразумевалось, что занимавшие тогда свои должности полководцы были избраны Советом пяти тысяч, а два других пункта были связаны с предполагавшейся передачей власти Совету пяти тысяч.
Программа будущего государственного устройства при Совете пяти тысяч была создана, вероятно, в то же самое время, и послы «четырехсот» цитировали ее на Самосе. Возможно, она стала основой для фактически принятого при Совете пяти тысяч законодательства, которое было должным образом ратифицировано после падения «четырехсот». 100 чиновников (по 10 от каждой филы) должны были составлять список из 5 тысяч человек, избранных из числа людей старше 30 лет, принадлежавших к трем высшим классам собственников. Затем эти 5 тысяч человек делились на четыре совета, один из которых действовал как исполнительный с законодательными полномочиями, а три остальных – как совещательный орган; выбор исполнительного совета проводился ежегодно жребием. 5 тысяч проводили предварительный отбор кандидатов, а затем окончательно выбирали из них высших должностных лиц в военной, финансовой и административной сфере – все они выбирались на год из членов исполнительного совета. Второстепенных должностных лиц избирали жребием из членов трех остальных советов. Исполнительный совет должен был собираться через четыре дня на пятый. Им руководили девять архонтов, в обязанности которых входило штрафовать отсутствующих – по драхме за сессию, если только их отсутствие не было санкционировано советом. Процедура работы совета была тщательно расписана. Полководцы имели преимущество при вынесении на обсуждение военных вопросов, а пять председателей принимали решение голосованием. Предусматривалось, что в военное время проведение пленарной сессии трех советов могло оказаться затруднительным; на этот случай члены исполнительного совета имели право кооптировать по одному человеку с совещательным голосом. Исполнительный совет должен был обращать особое внимание на финансовые вопросы; советники за свою службу не получали жалованья
[54].
Авторы этой программы, вероятно, вдохновлялись примером четырех советов «равноправной олигархии», которые правили в полисах Беотийской лиги. В военное время они обладали большими достоинствами, которые отмечали Фукидид и Аристотель. Они сберегали финансы, осуществляли централизованное управление государством, доверяли политическое руководство наиболее ответственным элементам общины и берегли живую силу для военных действий. Поскольку 5 тысяч человек составляли немногим больше половины афинян соответствующего возраста, принадлежавших к высшим классам, предполагалось, что остальные, несущие службу за морем, в должный срок примут участие в работе правящего государственного органа. Имея такое государственное устройство, Афины, возможно, предотвратили бы постигшую их в итоге катастрофу. Но в 411–410 гг. демократия на Самосе сохранила свою независимость, низший класс, составлявший персонал флота, со временем заявил претензии на решающий голос в государственных делах и повернул страну в сторону полной демократии.
5. Борьба за морское господство
Пока в Афинах правили олигархические фракции, самосская демократия обороняла империю. В критический период раскола пелопоннесцы не нападали на флот на Самосе. Так случилось вследствие некомпетентности Астиоха, нерешительность которого была характерна для многих спартанских флотоводцев, вследствие двуличия Тиссаферна, который задержал субсидии и не выполнил своего обещания вызвать 147 финикийских кораблей с их базы в Аспенде в Памфилии, и вследствие волнений среди союзников Спарты и жителей Милета, флот которых бездействовал. Наконец, Астиоха сменил Миндар. В сентябре 411 г. он решил отвести свой флот к сопернику Тиссаферна – Фарнабазу. В это время у пелопоннесцев стояло 16 кораблей в Абиде на Геллеспонте; в северной части Эгейского бассейна бунтовал Византий, а Тасос был на грани восстания. Главный флот афинян находился на Самосе (13 кораблей вместе с Алкивиадом отправились с визитом к Тиссаферну), несколько кораблей на Лесбосе и эскадра из 18 кораблей в Сесте на Геллеспонте. Когда Миндар достиг Хиоса, афинский флот перешел с Самоса на Лесбос, но Миндар незаметно проскользнул между материком и Лесбосом, достиг Геллеспонта и захватил 4 корабля из афинской эскадры, плывшие из Сеста в открытое море. Затем Миндар сосредоточил на Геллеспонте пелопоннесский флот из 86 кораблей. Тогда афинские командиры Фрасибул и Фрасилл привели свои основные силы и остатки эскадры из Сеста. Они поставили свои 76 кораблей на якорь у Элея.
