Афинский совет должен был на этом собрании рекомендовать судебную процедуру. Калликсен под влиянием друзей Ферамена предложил немедленно проголосовать «за» или «против» коллективной казни полководцев. На тех, кто указывал, что это предложение незаконно и что по крайней мере один командир тоже был в воде, когда был отдан приказ, кричали и заставили их замолчать; многие заявляли, что мешать народу поступать так, как он желает, чудовищно. Некоторые из пританов – членов совета – отказались проводить это голосование как незаконное; но всех их, за исключением Сократа, настаивавшего, что надо поступать по закону, тоже запугали и вынудили взять свои слова обратно. Контрпредложение – судить полководцев поодиночке – не прошло повторного голосования, и была применена процедура, предложеенная Калликсеном. Шестерых полководцев всех вместе осудили и немедленно казнили.
В данном случае афинское народное собрание под влиянием истерии и демагогии пренебрегло всеми писаными и неписаными законами, которые дали Периклу основание заявить, что демократия является образцом для всего мира. Ужасы войны и возможность поражения подорвали непредвзятость афинских граждан и ожесточили их чувства. Позже они горько сожалели о содеянном и привлекли к суду тех, у кого пошли на поводу. Но непоправимое было уже сделано. Противники демократии получили новый предлог для ее критики. Их поддерживали принципиальные люди, предпочитавшие держаться подальше от столь деградировавшей политики. Афинские суды лишились репутации беспристрастных, ведь богатые часто становились их жертвами, а Анит, полководец, ответственный за потерю Пилоса в 409/08 г., подкупал судей в массовом порядке.
После битвы при Аргинусских островах спартанцы предложили перемирие. Они были согласны освободить Декелею и заключить мир на условиях status quo. Но афиняне, подстрекаемые Клеофоном, отказывались вести переговоры, пока спартанцы не освободят все города Афинской империи. Союзники требовали от продолживших войну спартанцев назначить Лисандра командующим пелопоннесским флотом. Поскольку спартанские законы запрещали дважды вручать одному и тому же человеку верховное командование, спартанцы прибегли к юридической уловке: они назначили адмиралом Арака, а Лисандра – вице-адмиралом с полной властью над всем флотом. Лисандр получил щедрые субсидии от своего друга Кира, снарядил флот примерно в 200 кораблей и повел свои силы морем и сушей к Геллеспонту, где взял штурмом Лампсак и, последовав примеру Калликратида, освободил всех свободнорожденных пленных. Афинский флот из 180 кораблей под командованием Конона и Филокла в августе подошел к Эгоспотамам, открытому пляжу напротив Лампсака, отделенному от него проливом шириной в две мили. Афиняне стремились начать сражение, чтобы открыть дорогу для транспортов с зерном, направлявшихся из Черного моря в Афины. Четыре дня подряд они пересекали на рассвете пролив и вызывали Лисандра на бой у Лампсака, но Лисандр не выходил из гавани. Вечером каждого дня, когда афинский флот отходил к Эгоспотамам и команды добывали на берегу пропитание на ужин, Лисандр посылал свои самые быстрые корабли наблюдать за тем, что происходит, а до их возвращения держал свой флот наготове. На четвертый день из своей крепости явился Алкивиад и посоветовал афинским полководцам переместить флот в Сест, но они не обратили на его слова внимания, и он удалился. На пятый день оба флота действовали, как и прежде; но в этот раз, как только команды афинян сошли на берег и рассеялись, быстроходные корабли Лисандра, находясь посреди пролива, подняли на мачте щит. Это был сигнал. Лисандр на полной скорости направил свой флот через пролив. Афиняне оказались застигнуты врасплох еще в большей мере, чем у Оропа в 411 г. Спаслись лишь 8 кораблей под командой Конона и государственное судно «Парал». Остальные корабли – все 171 – были захвачены пустые или полупустые, а лагерь взяла штурмом пелопоннесская пехота.
Лисандр, собрав несколько десятков тысяч пленных, призвал союзных командиров определить их судьбу. Афинянам припомнили все их зверства. Только недавно две триремы из Коринфа и с Андроса под командой Филокла разбились об утес, и афинское народное собрание приказало отрубить всем пленным морякам правые руки. Лисандр согласился с решением союзников. Он казнил всех пленных афинян – их насчитывалось около 3 тысяч, – за исключением их полководца Адиманта, выступавшего против приказов народного собрания. Остальных пленных отпустили. Начиная с этого момента Лисандр, двигаясь по Эгейскому морю, отсылал всех пленных афинян и клерухов в Афины, чтобы увеличить население осажденного города, и возвращал на Милос, Эгину и в другие государства изгнанных оттуда жителей. К ноябрю 405 г. его флот начал блокаду Пирея, а пелопоннесские армии под командованием спартанских царей Агиса и Павсания стали лагерем под стенами города.
Ксенофонт описывает сцену в Афинах после битвы при Эгоспотамах: «Была ночь, когда прибыл «Парал», привезя вести о катастрофе, и от Пирея вдоль Длинных стен в город понеслись причитания: каждый рассказывал своему соседу о случившемся. В ту ночь никто не спал, оплакивая не только погибших, но и свою судьбу, поскольку все ожидали, что с ними обойдутся так же, как они обошлись с народом Милоса, Гистиеи, Скионы, Тороны, Эгины и многих других мест». На следующий день народное собрание решило готовиться к обороне города. Когда началась блокада, все граждане, лишенные прав, были амнистированы; афинское гражданство было даровано также самосским демократам – единственным, кто не перешел на сторону Спарты.
В декабре запасы продовольствия подошли к концу. Народ просил заключить мир, если при этом позволено будет сохранить стены и стать союзниками Спарты, но эфоры требовали уничтожения части Длинных стен. Тогда Клеофон провел указ, по которому любой предложивший принять эти условия подлежал казни. Народ назначил Ферамена вести переговоры с Лисандром. Он отсутствовал три месяца, в течение которых многие умерли с голоду, а Клеофон был казнен за дезертирство, в чем его обвинили члены олигархического клуба. Когда Ферамен вернулся, его и еще девять человек назначили полномочными представителями на переговорах о капитуляции; и именно они присутствовали на совещании Спартанского союза.
Представители Коринфа, Фив и других государств предложили провести в Афинах andrapodismos, то есть убить всех взрослых мужчин и поработить женщин и детей, что Афины практиковали на Милосе и в других местах. Но Спарта отказалась уничтожать город, столь доблестно сражавшийся за греков во время Персидских войн. Послы вернулись с условиями, которые афинский народ принял с облегчением: уничтожение Длинных стен и пирейских укреплений, сдача всего флота, кроме 20 кораблей, эвакуация империи, возвращение изгнанников и подчинение Спарте во всех вопросах внешней политике. В апреле 404 г. Лисандр вошел в гавань Пирея, и его отряды начали с большим энтузиазмом под музыку флейт разрушать Длинные стены, «веря, что в этот день в Грецию вернулась свобода».
Таким образом, война закончилась полным поражением Афин. По мнению Фукидида, оно произошло вследствие ошибок афинского народа и избранных им вождей – ошибок, вызванных эгоистическими интересами народа, их фракций и вождей. У них было в изобилии силы, храбрости и инициативы, но не хватало солидарности, самоотверженности и дисциплины, которые принесли бы им победу. Спартанский союз восторжествовал не только вследствие афинских ошибок. Его члены, крупные и мелкие, стойко выдерживали лишения и стояли до конца за дело свободы, вдохновляясь не столько материальными интересами, сколько патриотическим идеализмом. Его лидер Спарта зачастую действовала с опозданием и была неизобретательна в стратегии, но она совершила не так много тех ошибок, которые, по мнению Фукидида, столь часто становятся на войне решающими. Прежде всего она сохраняла самообладание, умеренность при успехах и рассудок при несчастьях, что позволило ей возглавить союз своевольных государств и доказать свое военное превосходство. Греческому миру Пелопоннесская война не принесла ничего хорошего. Способности греков противостоять внешним силам был нанесен тяжеелый, возможно смертельный удар. Будущее Греции виделось в мрачном свете из-за ненависти ожесточенных войной государств друг к другу и фракций в этих государствах, предпочитавших вражду патриотизму. И тем не менее, в IV в. греческие государства, и не в последнюю очередь Афины, поразительно быстро сумели дать ответ на политические и культурные проблемы своей эпохи.
