Тем временем в Греции антиспартанские вожди Фив Исмений и Андроклид, организовав сильные партии в Фивах и некоторых городах Беотийской лиги, летом 395 г. развязали войну между Фокидой и Локридой, а затем убедили Беотийскую лигу откликнуться на просьбу Локриды о помощи. Когда фокийцы обратились к Спарте, эфоры велели Беотии не вторгаться в Фокиду и передать вопрос в арбитраж Спартанского союза. По наущению Исмения Беотийская лига отказалась подчиняться, вторглась в Фокиду и в конце лета 395 г. опустошила ее. Тогда Спарта и ее союзники объявили войну и начали собирать силы для вторжения в Беотию. Вероятно, именно во время переговоров между Беотийской лигой и Спартой персидский агент, родосец Тимократ, преподнес щедрые дары антиспартанским вождям в Фивах, Коринфе и Аргосе и сообщил антиспартанским лидерам в Афинах (которые не приняли от него деньги), что персидский флот готов начать наступление. Его визит вселил надежду в фиванцев и афинян, и в конце лета или осенью 395 г. Афины заключили «вечный» оборонительный союз с Беотийской лигой и отдельно с Локридой.
Едва были оформлены эти союзы, как Спарта начала наступление. Планировалось одновременное вторжение. Лисандр должен был действовать из Фокиды, а Павсаний – выступить из Пелопоннеса. Однако Лисандр прибыл первым во главе армии, которую собрал в Гераклее и соседних городах Трахиды, а также в Фокиде и Орхомене (Орхомен отложился от Беотийской лиги). Не дожидаясь Павсания, он напал на Галиарт, попал в ловушку между защитниками города и фиванской армией и вместе со многими своими людьми погиб под стенами города. Основная часть его войска заняла сильную позицию и отбила фиванскую атаку. Но ночью многие союзники Спарты дезертировали. Павсаний, придя из Платеи со своей армией, обнаружил, что на помощь беотийцам уже прибыла афинская армия и что враг имеет огромное преимущество в коннице. Он собрал на совещание своих старших офицеров. Те больше стремились к тому, чтобы выручить тела Лисандра и его людей, чем к решающему сражению. Когда беотийцы отказались выдавать мертвых, если Павсаний не пообещает отступить, он дал свое согласие, и спартанская армия отошла.
Вернувшись в Спарту, Павсаний предстал перед судом за ведение кампании. Его приговорили к смерти, но он бежал в Тегею, где жил в изгнании. Он без боя погубил престиж Спарты в центральной Греции, и последствия его оплошности вскоре стали очевидны. За зиму к повстанцам присоединились Коринф (отказавшийся присылать подкрепление Павсанию), Аргос, Акарнания, Левкас, Амбракия, Эвбея и Халкидийская лига. Был разгромлен спартанский гарнизон в фессалийском Фарсале, а трахидская Гераклея выдана предателями беотийцам, которые умертвили пленных спартанцев и отдали город соседним племенам. Затем с их помощью беотийцы вторглись в Фокиду и разбили спартанскую и фокийскую армии. Спарта, ожидая, что силы конфедератов войдут на Пелопоннес, в начале 394 г. решила отозвать Агесилая и основную часть его армии. Таким образом, война за свободу греческих государств в Азии была забыта. Основными причинами ее неудачного исхода были отсутствие единого командования на суше и на море, некомпетентность Фиброна, Деркиллида и Агесилая, политическая агрессивность Спарты, щедрая раздача Персией золота и готовность Фив, Коринфа, Афин и Аргоса пойти на соглашение с Персией.
Те, кто осуждал проперсидский коллаборационизм, в данном случае имели полное право осудить Фивы, Коринф, Афины и Аргос. Конечно, Спарта и Афины с равной готовностью пошли бы на сговор с Персией, схватившись не на жизнь, а на смерть в Пелопоннесской войне, но в 395 г. Спарта воевала за независимость Ионии, когда государства-коллаборационисты нанесли ей удар в спину. Они покрыли себя бесчестьем, не последовав примеру Спарты, которая около 459 г. отвергла предложения Мегабаза.
5. Коринфская война и «царский мир»
В начале лета 394 г. конфедераты начали Коринфскую войну. Они получили уникальную возможность нанести удар по Спарте, пока армия Агесилая еще не вернулась из Азии. Но, собравшись в Коринфе, они потеряли драгоценное время, ведя споры по несущественным мелочам. Тем временем спартанцы уже выступили. Они вызвали подкрепления из Мантинеи и Тегеи и скапливали свои силы в Сикионе, пока конфедераты все еще мешкали в Коринфии, дискутируя по поводу старшинства командования и планов битвы. Спартанские силы насчитывали около 20 тысяч гоплитов, набранных со всего Пелопоннеса, за исключением Флия, который попросил о перемирии на время праздника;
6 тысяч из них были спартанцами под командованием Аристодема, который осуществлял верховное командование всей армией. Кроме того, у него было 600 спартанских всадников, 300 критских лучниковнаемников и многочисленная легкая пехота. Конфедераты набрали около 24 тысяч гоплитов (Аргос выставил 7 тысяч, Афины – 6, Беотия – 5, Коринф – 3 и Эвбея – 3 тысячи); у них было около 1500 человек конницы и больше легких пехотинцев, чем у противников. В предварительных столкновениях спартанцы оттеснили конфедератов на оборонительную позицию у реки Немея, где местность была неудобной для действий конницы, а сами удерживали равнину, на которой произошло решающее сражение между гоплитами. Конфедераты не имели одного главнокомандующего: командование и почетную позицию на правом фланге ежедневно получал очередной союзник. В июне или в июле, когда беотийцы занимали правый фланг, а афиняне на левом фланге стояли лицом к лицу с ужасными спартанцами, беотийцы отдали приказ к атаке.
Любой гоплитский строй, наступая, смещался вправо, так как каждый боец своим правым боком, не прикрытым щитом, старался держаться как можно ближе к соседу. В данном случае эта тенденция усугубилась действиями беотийцев. Построив своих людей необычайно глубоким строем – более шестнадцати человек, – они уклонялись вправо и тянули за собой весь строй. Афиняне на левом фланге, опасаясь разрыва в строю, были вынуждены следовать за общим движением. Спартанцы, быстро увидев свой шанс, отклонились вправо, так что их войско на крайнем правом фланге обхватило афинян и немедленно развернулось, чтобы ударить им по флангу и в тыл. Остальная часть спартанского строя, за исключением бригады из ахейской Пеллены, не выдержала натиска врага, обладавшего численным превосходством, и бежала, преследуемая по пятам противником. Однако сами спартанцы, нанеся большой урон шести афинским полкам, окруженным ими, развернулись, сохраняя строй, и по очереди атаковали с фланга все отряды конфедератов, возвращавшихся из погони, – сперва аргивян, потом коринфян и, наконец, беотийцев. В начальной фазе битвы союзники Спарты потеряли около тысячи человек, в то время как потери конфедератов в итоге составили почти 3 тысячи. Сами спартанцы утверждали, что они потеряли всего восьмерых. Итог битвы снова доказал колоссальное превосходство спартанских гоплитов во главе со способным командующим.
Конфедераты перешли к обороне (они прочно удерживали Коринфию) и приготовились атаковать Агесилая на марше через центральную Грецию. Оставив 4 тысячи человек для защиты греческих государств в Азии, Агесилай тем временем пересек Геллеспонт и устроил смотр своим войскам, прежде чем вести их через Фракию и Македонию. В Амфиполе он узнал о победе Спарты под Немеей; в Фессалии разбил конницу фессалийцев – союзников беотийцев. В Трахиде и Фокиде Агесилай получил подкрепления от своих союзников и усилил своих неодамодейцев половиной спартанской бригады, составлявшей гарнизон в Орхомене, и полной спартанской бригадой, присланной морем из Сикиона.
