14 августа 394 г., когда Агесилай готовился к вторжению в Беотию, произошло частичное солнечное затмение. В этот день Агесилай получил известие, что флот Писандра разбит в Книде, а Писандр погиб. Агесилай сообщил своему войску, что флот Писандра одержал великую победу, и повел своих людей в Беотию. Там, на равнине у Коронеи, они оттеснили и разгромили силы Беотии, Аргоса, Афин, Коринфа, Эвбеи, Локриды и Эниании. Отличились лишь фиванцы. В начальной фазе боя они разбили орхоменцев и оттеснили их к лагерю. Когда фиванцы возвращались, Агесилай не стал, подобно Аристодему в битве при Немее, ждать момента, чтобы атаковать их фланг, а сомкнул свои ряды и встретил их лицом к лицу. Сцепившись друг с другом щитами, гоплиты «напирали, бились, убивали и умирали сами». Благодаря своей массе, отличному владению копьем и стойкости глубокий строй фиванцев не только устоял, но и прорвался через спартанские ряды и присоединился к конфедератам, занявшим оборонительную позицию на горе Геликон. Не считая этого важного эпизода, битва при Коронее снова доказала превосходство спартанского оружия. Прошло еще двадцать три года, прежде чем кто-либо снова осмелился встретиться с регулярной спартанской армией в решающем сражении.
В последовавшей длительной войне Агесилай проявил себя выдающимся полководцем. Он пользовался огромной популярностью как среди граждан Спарты, так и среди наемников. Под Коронеей он вел свои войска в бой и был ранен. Он превосходно владел искусством отвлекающих маневров, засад и стремительных рейдов, а из последней кампании в Азии вернулся с добычей на тысячу талантов. Поскольку второй царь – Эгесиполис, сын Павсания, – был молод и не столь популярен, Агесилай командовал спартанскими армиями много лет и приобрел такой опыт и престиж, какой редко выпадал на долю ежегодно назначавшихся полководцев в других государствах. Приведя свою армию из центральной Греции на родину, он взял на себя задачу прорваться через Истм. У греков искусство обороны намного превосходило искусство нападения. Массивные стены Коринфа и Акрокоринфа были неприступными. Две параллельные стены, идущие из Коринфа к Лехею в Коринфском заливе, перекрывали путь к Истму, но некие коринфяне – сторонники олигархии, по-видимому, в 392 г. открыли в них проход, в который вошли спартанцы. Они отразили контратаку, пробили в стенах бреши и поставили гарнизоны в Сиде и Кроммионе в северной Коринфии. Стены были снова заняты и восстановлены афинской армией, но Агесилай в 391 г. вновь прорвался сквозь них, покорил в 390 г. северо-западную Коринфию, захватив значительную добычу и поставив гарнизон в Энах. Однако Коринф и Аргос по-прежнему угрожали его линиям коммуникаций, а в самый момент его успеха в северо-западной Коринфии спартанская бригада (mora) была почти полностью уничтожена под Лехеем. Тогда Агесилай отступил. Его гарнизоны в Энах, Сиде и Кроммионе вскоре пали, и, хотя Лехей держался, Агесилай отказался от попытки прорваться через Истм. В 389 г. он пересек залив и разграбил Акарнанию, которая в 388 г., не желая нового вторжения, заключила мир и союз со Спартой. На этом сухопутная война зашла в тупик.
В этих операциях Спарта широко использовала наемников, отчасти потому, что желала сберечь жизни своих граждан, но главным образом потому, что наемники приносили больше пользы. Тяжеловооруженный гоплит в открытом бою был медленным и неуклюжим. Пелтаст-наемник с легким щитом, дротиком и кинжалом превосходил гоплита проворством. Его вооружение было усовершенствовано в IV в. афинским командиром наемников Ификратом, который удлинил дротик и переделал кинжал в короткий меч, пригодный для рукопашной схватки. В прошлом гоплиты, не имея поддержки легкой пехоты, несли от пелтастов и застрельщиков огромные потери, что мы видим на примере Этолии, Сфактерии и Аттики. Теперь же отряд пелтастов Ификрата доказал свое значение в бою под Лехеем. Бригада спартанских гоплитов возвращалась в Лехей во главе кавалерийского отряда, когда на них со всех сторон набросились пелтасты, нанося удары по флангам, отступая перед атаками и дротиками поражая гоплитов, которые потеряли погибшими 250 человек. В Акарнании отряд во главе с Агесилаем также жестоко пострадал от акарнян, вооруженных как пелтасты. Впоследствии Спарта использовала своих граждан-гоплитов главным образом в решающих кампаниях. Они проявили себя с наилучшей стороны, опустошив Арголиду под командованием Агесилая в 391 г. и под командованием Агесиполиса в 388 г.
Со стороны конфедератов основную тяжесть боев и потерь несли Коринф и Аргос. Беотийцы после битв при Немее и Коронее почти не участвовали в сражениях. Афиняне, чьи гоплиты понесли столь тяжелые потери в битве при Немее, выставляли только наемников-пелтастов под командованием Ификрата. Кроме победы над спартанской бригадой, эти пелтасты совершали набеги на Аркадию и успешно нападали на Сикион и Флий; но после 390 г. (когда Афины восстановили свои Длинные стены) они были отозваны для службы за морем. Напряжение войны вскоре раскололо Коринф на две партии. В 392 г., подстрекаемые Аргосом, Афинами и Беотией, демократы во время священного праздника напали на своих противников и убили 120 человек у алтарей и в храмах. Это святотатство вызвало всеобщее негодование, которое спасло уцелевших сторонников олигархии от аналогичной расправы. Затем демократические вожди Коринфа объединили свое государство с Аргосом, вероятно, по принципу изополитии, состоявшему в том, что граждане Коринфа получили гражданство Аргоса и наоборот, но Аргос вследствие своих размеров стал лидером союза. Тогда олигархические вожди Коринфа сдали Длинные стены Спарте, бежали из Коринфа и вместе со спартанцами составили гарнизон Лехея. Вероятно, в 389 г. Аргос предпринял дальнейшие шаги по аннексии Коринфа, который прекратил существование как независимое государство. Сам Аргос также нес тяжелые потери. Он потерпел несколько поражений в боях, и его земли были опустошены. Но его демократическое правительство держалось стойко, а вековечное соперничество со Спартой способствовало единству государства. Беотийская лига, защищенная с суши Аргосом и Коринфом, а с моря – Афинами, могла беспрепятственно усилить свои позиции в центральной Греции. Не сумев вернуть Орхомен в лигу, беотийцы в 487 г. были менее склонны к миру, чем прочие конфедераты.
В морской войне решающее значение играли персидские деньги. Щедрое финансирование позволило Конону собрать большую эскадру, в которой служили греки-эмигранты и греческие моряки-наемники. В решающей битве под Книдом в августе 394 г. эта греческая эскадра повела персидский флот в бой и разгромила спартанский флот. Когда Писандр погиб, сражаясь на своем флагмане, корабли его союзников бежали в Книд. Из 85 трирем флота были захвачены или утоплены 50. Персия снова, как заметил Калликратид во время Декелейской войны, помогала грекам уничтожать друг друга. Персидский флот впервые после битвы при Микале смог без опаски войти в Эгейское море. Фарнабаз и Конон обошли островные и приморские государства в восточной части Эгейского моря, изгоняя спартанских гармостов и гарнизоны, но по совету Конона обещая уважать автономию греческих полисов. Подобными средствами политической пропаганды и щедрым использованием золота Персия надеялась контролировать греческие государства и предотвратить возвышение какой-либо державы, которая могла бы объединить Грецию и напасть на Персию. Персия вполне удовлетворялась этой негативной целью, не намереваясь покорять неуправляемые государства самой Греции.
