Однако Афины не могли и не хотели финансировать флот Фрасибула из собственных ресурсов. Поэтому он установил 10-процентный налог на все грузы из Черного моря и существовавший в последние годы Афинской империи 5-процентный налог на экспорт и импорт. Тем временем в Афинах доходы государства стали использоваться для выплаты государственного жалованья. В некоторых союзных государствах Фрасибул разместил гарнизоны и в целом поддерживал демократические правительства. Эти шаги послужили для Персии и эгейских государств ясным признаком, что Афины намереваются создать вторую Афинскую империю. В конце 390-го или в начале 389 г. Фрасибул направился на юг от Геллеспонта. На Лесбосе, где все города, кроме Митилены, удерживались Спартой, он захватил ряд городов, а с остальных собрал достаточно дани, чтобы заплатить своим войскам. Получив подкрепления из Митилены и с Хиоса, он стал собирать деньги угрозами и набегами, доходя до Аспендоса на реке Эвримедон. Однако там его убили, когда он наказывал грабителей (389). Афины добились в эти годы крупнейших успехов благодаря его энергии, но его методы оттолкнули многих потенциальных союзников, а неудача в борьбе с Деркиллидом была серьезной промашкой в стратегии.
В течение 389-го и 388 гг. небольшие афинский и спартанский флоты вели нерешительные сражения в Геллеспонте, у Родоса и в Сароническом заливе, где спартанцы, базируясь на Эгине, нанесли большой ущерб афинскому судоходству. Обе стороны использовали наемников как морских пехотинцев и, отчаянно нуждаясь в деньгах, добывали их поборами и набегами. Афиняне не сумели восстановить свое былое превосходство на морях и распыляли свои ресурсы, послав корабли в акарнанские Эниады. Спартанцы действовали более смело: например, Горгопас и Телевтий совершили удачные ночной и дневной набеги на Пирей.
Поскольку война на море и на суше зашла в тупик, Спарта еще раз попыталась склонить Персию на свою сторону. Зимой 388/87 г. она отправила на переговоры своего наварха Анталкида. Артаксеркс имел все основания пересмотреть свою политику. В 391 г. Эвагор, покорив почти весь Кипр, восстал и в союзе с Египтом установил блокаду азиатского побережья. В том же году Афины, которых поддерживала Персия, отправили эскадру из 10 кораблей на помощь Эвагору, а Спарта, которой Персия противостояла, перехватила их. В 388 г. Афины разрешили Эвагору нанять на службу командира афинских наемников Хабрия и некоторое число пелтастов, а кроме того, передали под его начало отряд афинских гоплитов и несколько трирем, которые весьма отличились в войне с Персией. Артаксеркс явно поддерживал не ту сторону. Договорившись о мире в Греции, он мог бы положить конец афинской интервенции на Кипре и нападениям Спарты на Азию, получить доступ на рынок греческих наемных солдат и моряков и сосредоточить силы для борьбы с Эвагором.
Весной 387 г. Анталкид доложил, что добился союза с Персией, который будет оставаться в силе, пока Афины и их союзники не согласятся принять условия Артаксеркса и заключить мир. Получив поддержку и субсидии от Тирибаза, Анталкид прошел по суше к Абиду, перехитрил афинских командиров на Геллеспонте и собрал флот из 80 кораблей, 20 из которых прислали из Сицилии и Италии Дионисий и прочие правители; команды для них набрали благодаря содействию персидских сатрапов. Теперь Анталкид контролировал Геллеспонт, подобно Лисандру в 405 г., а второй спартанский флот с Эгины блокировал Афины. Осенью 387 г. Тирибаз вызвал послов из греческих государств и огласил им условия, предложенные Артаксерксом для урегулирования конфликта в Греции: все государства Азии, включая два острова – Клазомены и Кипр, – должны стать подданными Персии, а все государства Греции, и большие и маленькие, должны получить автономию, за исключением Лемноса, Имброса и Скироса, остающихся во владении Афин. Затем Тирибаз зачитал ультиматум Артаксеркса, гласивший, что Персия при помощи любых государств, согласных на эти условия, будет воевать с любым несогласным государством «на суше и на море, кораблями и деньгами».
Послы вернулись в Грецию и сообщили об этих условиях в своих государствах. Условия приняли все, за исключением Фив, которые предложили подписать договор от имени Беотийской лиги. Агесилай отказался удовлетворить их просьбу. Весной 386 г. он объявил набор войск Спартанского союза. Тогда Фивы уступили. После этого все государства Греции, включая Коринф и все беотийские государства по отдельности, поклялись соблюдать «Царский мир». В Коринф вернулись из ссылки олигархи, и он снова вошел в Спартанский союз. Так закончилась третья великая война. В то время как Афины дважды постигла неудача, Спарта преуспела. Ее власть распространилась над государствами полуостровной Греции и островов, истощенными войной, тянувшейся несколько поколений, и раздираемыми внутренними разногласиями. Своим успехом Спарта была обязана не превосходству в силе, а персидской помощи. Истинным победителем в войне был царь царей.
Глава 2
Самодержавная политика Дионисия и Спарты (386–368)
1. Расцвет Спартанской империи
Когда греческие государства заключили мир, многие наемные солдаты и моряки поступили на службу к Артаксерксу и Эвагору. Персия была уже практически вытеснена из вод Юго-Восточного Средиземноморья. В греческих государствах Кипра Эвагор набрал экипажи для 70 трирем, а его армия состояла из 6 тысяч граждан и множества наемников; из Тира и других финикийских городов он получил 20 трирем, из Египта – деньги, зерно и войска, а недовольные правители Персидской империи, такие, как Гекатомн, правитель Карии, также посылали ему солдат. Персидские командиры Оронт и Тирибаз избрали своей базой Ионию. Там они собрали армию и флот (экипаж которого, вероятно, в большой степени состоял из греческих моряков), перебрались в Киликию, а оттуда на Кипр. В течение двух лет войны Эвагор увеличил свой флот примерно до 200 кораблей, в том числе 50 египетских. Он почти одолел силы вторжения, перерезав им линию снабжения, но в великой морской битве около Китиона Эвагор потерпел поражение от персидского флотоводца Глоса, а его столица Саламин была осаждена. Во время осады Эвагор получил новую помощь из Египта и отправил послов в Спарту, пытаясь заключить союз против Персии. Вскоре после этого, вероятно в 382 г., он заключил соглашение с Оронтом, персидским главнокомандующим. Но тогда персидский адмирал Глос пошел против своего начальника. Имея в своем распоряжении большой флот и персидскую казну, он заключил союз с Египтом и Спартой и недолгое время был хозяином морей, пока его не убили. Принявший после него командование Тахос основал город на побережье между Кимой и Клазоменами, но его преждевременная смерть положила конец этому начинанию. Сменившие Глоса и Тахоса командиры были из Ионии, Писидии, Карии и других приморских областей, где в неспокойные времена часто орудовали наемники и пираты. Сила Персии на море и в Греции имела одну общую черту: она основывалась на готовности греческих солдат, моряков и политиков получать от Персии жалованье и сражаться друг с другом.
Во время Коринфской войны на сговор с Персией пошли все ведущие государства материковой Греции. С помощью Персии конфедераты вынудили Спарту прекратить освободительную войну в Ионии, а Спарта с помощью Персии заставила конфедератов покориться своей воле, пожертвовав ионийцами, которых она больше не могла защищать. Такие политические теоретики, как Исократ, и простые люди были недовольны разобщенностью Греции и предательством ведущих государств, особенно Спарты, из-за чего греки сражались с греками, а Персия стала арбитром в греческих делах. Практичные политики, имеющие дело с повседневными потребностями и амбициями своих государств, не видели в сотрудничестве с Персией опасности: деньги царя царей, считали они, точно такие же, как у всех, только их намного больше, а их курс устойчивее. Две эти точки зрения отражены в одном из анекдотов Плутарха. Когда некий грек заметил по поводу Анталкидова мира: «Горе Греции, раз спартанцы подружились с персами», Агесилай ответил: «Это скорее мидяне подружились с лаконийцами». Тот факт, что Спарта претендовала на роль защитника автономии и вождя греческих государств, одновременно уступив Ионию Персии, разумеется, был одной из причин ее непопулярности. Но главной причиной был агрессивный империализм, который она проявляла к греческим государствам в целом.
