Каждый день я изучал данные аэрофотосъемки, из которых следовало, что немцы собрали практически все имевшиеся в их распоряжении плавсредства для высадки морского десанта на Британские острова».
Устоит или не устоит Великобритания? Во многом это зависело от военных поставок из США. Черчилль лично обратился к президенту Франклину Делано Рузвельту с отчаянным посланием: «Немцы захватили все побережье Франции, с которого они могут атаковать нас бомбардировщиками и подводными лодками. Кроме того, мы находимся под постоянной угрозой вторжения с моря. Господин президент… вы должны немедленно что-то предпринять».
Англичанам нужны были эсминцы и корветы для обороны в проливе Ла-Манш. А это означало сокращение противолодочных и эскортных сил конвоев как раз в тот момент, когда германские субмарины готовились окончательно перерезать снабжение Англии с моря. К июню 1940 года Королевские ВМС могли выделить в среднем два корабля сопровождения на каждый конвой…
Так начинался тот период, который позже германские подводники назвали «счастливыми временами».
Действуя с французских баз, командиры германских субмарин стали записывать на свой боевой счет просто невероятное количество потопленных судов. Их успехи вызывали жгучую зависть молодых командиров, проходивших в это время учебу. «Они опасались, — вспоминал Дёниц, — что не попадут в действующий флот, так как война может скоро кончиться. Я отвечал им: „Только не торопитесь! Война еще успеет вам надоесть. Не забывайте, что мы воюем против сильнейшей морской державы мира“».
Одним из первых в боевой поход из Лорьяна отправился Отто Кречмер на своей новой подлодке U-99. Она была гораздо мощнее прежней и относилась к средним лодкам VII серии. Приказ Дёница был вполне в его духе: «Атакуйте и атакуйте. Будьте бесстрашны и не теряйте мужества…»
Фолькмар Кёниг попал на U-99 в возрасте 20 лет, молодой фендрих цур зее
[25] так отзывался о своем командире: «Кречмер был очень умным, очень хладнокровным. Он всегда знал, до какой степени можно рисковать».
U-99 пересекла Бискайский залив и двинулась на север к западным подходам к Британским островам. Дизельного топлива хватило бы и на месяц пребывания в море, но эта продолжительность ограничивалась запасом торпед, находившихся на борту, — 11 штук.
Если бы лодке повезло и охота оказалась удачной, она могла бы довольно скоро вернуться в Лорьян. А до тех пор 66-метровая «стальная труба» оставалась родным домом для 43 человек.
Экипаж U-99 был молодым и сплоченным. Большую часть его составляли 20-23-летние парни. Командиру только что исполнилось 28 лет, и за глаза его звали «стариком».
Подлодка разделялась на шесть отсеков. В походе половина экипажа размещалась в носовом торпедном отсеке. Здесь была сосредоточена основная боевая мощь субмарины — 4 торпедных аппарата, хранились запасные торпеды (четыре единицы). Для погрузки торпед имелся торпедопогрузочный люк, погрузочное и внутритранспортное устройства. Этот отсек являлся и жилым, над запасными торпедами находились матросские койки. Теснота, конечно, была ужасная. Зато с каждой израсходованной торпедой становилось просторней.
Кёниг вспоминал:
«Мы делили свои койки с товарищами. Пока один находился в течение четырех часов на вахте, у другого было время отдохнуть. Когда вахта сменялась, товарищ занимал еще теплую койку».
Около каждой койки стоял маленький шкафчик для личных вещей. Его содержимое свидетельствовало о спартанском образе жизни подводников. Необходимости в чистой смене белья, бритвах и даже мыле не было. Через несколько дней после отплытия из Лорьяна внешний вид и матросов, и офицеров сильно менялся. Усталость, напряжение, отсутствие солнечного света, невозможность побриться делали обитателей «стальной трубы» бледными, бородатыми, под глазами появлялись темные круги. Одежда становилась влажной, пропитывалась машинными маслами и соляром. Запасы пресной воды предназначались только для питья. Конечно, можно было умыться морской, но она вызывала зуд, раздражение кожи, поэтому мало кто из подводников умывался. На лодке имелось два крошечных гальюна, но поскольку один использовали под кладовую, вторым пользовались все 40 человек
[26]. На «у-ботах» стоял специфический «аромат».
«То была смесь всевозможных запахов, — вспоминал Кёниг. — Доминировал запах соляра, но также воняло кухней и немытыми человеческими телами. Смешайте все эти запахи, выдержите этот коктейль несколько дней; вот ним и будет запах подлодки».
Некоторые обильно поливались одеколоном, чтобы заглушить эту вонь, но большинство к ней быстро привыкали.
Сразу за торпедным отсеком располагался офицерский кубрик, где ночевали и питались девять человек. Условия здесь были чуть-чуть лучше. У Кречмера имелась даже своя «каюта» — крошечное пространство, отделенное от кубрика занавеской. В «каюте» с трудом помещалась койка, откидной столик и встроенный шкафчик. Обедал командир имеете с офицерами за столом, стоявшим в проходе, так что прием пищи часто прерывался людьми, входящими и выходящими по делам службы из торпедного отсека.
В офицерском кубрике помещались также рабочие места радиста и акустика.
Мозгом субмарины являлся центральный пост. Здесь находились посты погружения и всплытия, управления горизонтальными и вертикальными рулями, один из двух перископов — зенитный. Выше располагалась боевая рубка, место командира в бою, с командирским перископом, прибором вычисления курса торпед. Рубка соединялась с центральным постом круглым люком с тяжелой крышкой. Еще один люк вел на открытый командирский мостик на ограждении рубки. В кормовой части ограждения стояла 20-мм автоматическая зенитная пушка, перед ограждением, на палубе, 88-мм неуниверсальное орудие, вспомогательное вооружение «у-бота».
К следующему отсеку — жилому помещению унтер-офицеров примыкал камбуз. В распоряжении кока имелись электроплита, два небольших духовых шкафа, варочный котел емкостью в 40 литров. Коки на субмаринах были мастерами своего дела, ведь готовить приходилось в условиях непрекращающейся качки. Однако пища была на удивление хорошей, это помогало подводникам преодолеть тяготы их нелегкой службы. Да и снабжались «у-боты» по высшей категории. Немецкий пехотинец ахнул бы, увидев все это разнообразие колбас, копченостей, овощей, фруктов, сыров, вина, которыми перед походом забивали все свободное пространство субмарины. Попадались и деликатесы: настоящий шоколад, кофе. Впрочем, продукты долго не хранились, в сырой и душной атмосфере они быстро покрывались плесенью, загнивали, добавляя зловония в атмосферу «у-бота». На вторую неделю плавания все уже питались консервированным хлебом, а на третью консервы превращались в основной продукт питания.
За камбузом находился двигательный отсек. Здесь стояли два дизельных двигателя общей мощностью до 3200 лошадиных сил, два электродвигателя для движения под водой мощностью по 375 лошадиных сил.
