– Так точно.
– Будем считать, что им повезло. Иначе бы ты их всех просто закопал.
– Просто закопал, – кивнул Ружон и улыбнулся: – Раундап – это ваша выдумка?
– Ты за кого меня принимаешь? – развел руками майор. – За Мерлина какого-нибудь?
– Я видел это так близко, что до сих пор мурашки по спине. Точно не ваша задумка, сэр?
– Да ну тебя, Ружон, я сам едва не обделался, узнав, что раундап вырвался на волю. Ты же помнишь, что это за фигня?
– Ну, кое-что помню из академического курса, – соврал Ружон.
– И как тебе содержание курса?
– Вообще-то страшно, сэр.
– Ладно, вернемся к нашим собакам.
– К нашим овцам, – напомнил Ружон.
– От тебя нигде не спрячешься, – усмехнулся майор. – Нет, это не я устроил кашу с этим монстром, хотя, признаться, это оказалось очень кстати. И для тебя чем-то вроде подходящей тренировки.
– Вам тренировка, а я потерял пятьсот монет на переодевании.
– Наплюй и забудь, ты же не из своего кармана платишь. Пока ты бегал, я подбил кое-какие результаты – наша наблюдательная сеть сработала очень хорошо. Полицейские коллеги рвали и метали, надеясь найти руководителя этих бессвязных дурачков, которых на улицах можно было накосить целые сотни. Ты меня слышишь, Ружон?
– Да, сэр.
– В случае необходимости можно выпустить даже тысячу имитаторов агентов слежения. Понимаешь меня?
– Вообще-то это страшно, сэр.
– Что здесь страшного?
– Страшновато, что наш противник понимает, как мы его обманываем. Зачем вы меня вызвали?
– Затем, чтобы увидеть тебя, дорогой мой. Чтобы понять, что ты действительно готов.
– Но, сэр, есть же защищенная связь! – не удержался Ружон.
– Как же я по защищенной связи увижу твои глаза? Как я определю твою решимость? – развел руками майор Корсак.
– И вот ради этого я к вам добирался? – поразился Ружон.
– А что, поддержание уверенности начальства в решимости подчиненных уже не повод?
Ружон вздохнул. С одной стороны, Корсак был прав, а с другой – вся эта беготня казалась ему расточительством – разбазариванием ресурсов.
– Ну вот, сэр, вы меня увидели. Что теперь?
– У тебя все в порядке?
– Так точно, сэр, у меня все в порядке, у меня все наготове. У меня нет проблем с формированием материальной базы операции.
– Вот и прекрасно. Я спокоен, а значит, ты можешь отправляться к себе. Буду ждать от тебя доклад после выполнения операции.
16
После этого Ружон был совершенно свободен в своих действиях. Очередной проводник доставил его от квартиры майора Корсака к точке перевалки, где его подхватил другой. В этот раз ограничились всего двумя ступенями посредников, и вскоре Ружон оказался на людной улице где-то в центре города, где все еще были заметны следы продолжающейся операции по поимке раундапа.
Пока Ружон шел, ему дважды попались броневики службы биологической защиты. Они стояли как сторожевые башни, напоминая, что в городе еще не все спокойно.
В какой-то момент Ружону показалось, что за ним снова следят – среди череды прохожих то и дело попадались подчеркнуто равнодушные лица. Осмотревшись в очередной раз через отражение в витрине, он решил заскочить в ближайший магазин, надеясь воспользоваться выходом во внутренний двор.
В магазине оказалось многолюдно, происходила какая-то распродажа, поэтому Ружону удалось незаметно проскочить в служебное помещение и оттуда выбраться во внутренний двор.
Он уже собирался выйти на другую улицу, но тут услышал голоса из проходной арки, куда собирался бежать.
Пришлось воспользоваться одним из строительных вагончиков, которые оставались после недавней реконструкции здания.
Хлопнула дверь, Ружон прижался к стене и уловил носом запах озона. Это было странно для помещения, в котором отсутствовала вентиляция. Здесь были свалены какие-то старые спецовки и запыленные инструменты.
Свет попадал через окошко, которое было наполовину замазано краской. Ружон прислушивался к внешним звуком, но вдруг ему показалось, что он услышал легкое потрескивание, доносившееся с другого конца вагончика.
Это было похоже на разряды при замыкании электропроводки.
Потом послышался скрип напольных плит, как будто на них надавливали с огромной силой.
Кто-то тяжелый пробовал медленно продвигаться вдоль стены. Почему вдоль стены? Потому что там полы прогибаются меньше и шаги получаются тише.
Сдерживая дыхание, Ружон осторожно выглянул из-за дверного косяка и обомлел – он видел расходящиеся волны красноватого излучения, которые исходили от неясного объекта. Звуки, издаваемые этим существом, мало походили на звуки, издаваемые живым человеком или даже животным. Никакого дыхания, никакого сопения, а какой-то скорее индустриальный шум. Пощелкивание, глухое постукивание, звук проворачивания каких-то валов.
У него не было даже секунды, чтобы принять решение, ведь раундап его определенно заметил. Его заметило существо, потерявшее половину себя самого и остро нуждавшееся в ресурсе для восстановления.
Он мог воспользоваться любой подходящей органикой. Возможно, старое тряпье, имевшееся здесь, имело натуральное происхождение, и раундапу этого бы хватило, однако человеческие тела ему подходили больше. Он мог бы найти их достаточно прямо на улице, но там его ожидали броневики с излучателями жесткого поля и облаченные в магнитотронную броню штурмовики.
Ружон выхватил «девятку», сделал несколько быстрых выстрелов в раундапа, увидев яркие вспышки в тех местах, где пули испарялись, натыкаясь на высокоэнергетическую материю объекта.
В ответ Ружон получил ударный импульс, который, к его счастью, пришелся в притолоку.
Попавший под импульс обычный стройматериал сдетонировал словно взрывчатка, и Ружона отшвырнуло с такой силой, что он спиной вышиб входную дверь, а следом разлетелась и половина вагончика.
Похоже, он получил контузию, однако, еще находясь в состоянии аффекта, Ружон поднялся и, подхватив обожженную «девятку», неуверенно двинулся к арке, прислушиваясь к тому, что происходило на улицах.
А там наперегонки включались сирены полицейских машин и сигнализации на брониках бойцов санитарно-биологической защиты.
Когда он зашел в арку, там уже оседала пыль, а вдоль стен были разбросаны клочья обмундирования, куски оснастки и радиоэлектронных плат.
Слева, привалившись к стене, сидел один из штурмовиков. Это был крепкий суперколвер. Его шлем лежал рядом, а он смотрел перед собой в стену напротив, где валялись рваные фрагменты того, кто недавно был его товарищем.
