– Она успела заскочить туда… за двери…
– Чего? – удивленно переспросила Саманта, глядя на заросшую плесенью и мхом каменную стену. – Тут ничего нет, Томас, это просто камень.
Она даже подошла к стене и похлопала ладонью, услышав эхо пустоты, находившейся за стеной. Возможно, когда-то здесь и были двери, но сейчас – только стена.
Брейн встряхнул головой и снова посмотрел на Саманту:
– Видение какое-то было.
– Здесь такое иногда случается.
– Я пойду домой.
– Да, это для тебя сейчас самое лучшее, – согласилась доктор Нильсен и осталась на месте, провожая Брейна взглядом, пока он не скрылся за очередным поворотом кирпичной тропы.
67
Он вышел из парка чуть в стороне от площадки перед столовой и сразу увидел майора Корсака. Тот помахал ему и пошел навстречу.
– Уже вернулись? – усмехнулся Брейн.
– Да, удалось переделать все дела быстро.
– Вы никуда не уезжали.
– Уезжал, Томас, уезжал. Перекусить не хочешь?
– Я недавно завтракал.
– Два с лишним часа назад.
– Вы не уезжали.
– Да, я не уезжал.
– Но пустили слух, что уехали надолго.
– Ты же знаешь, что так положено. У меня нет времени проверить тебя по полной программе, а нам нужны хоть какие-то гарантии.
– Думали, я не догадаюсь?
Майор вздохнул:
– Я же говорю – хоть какие-то. По тебе видно, что ты опытный агент, Томас, но на тебя нет полного досье. Я пытался использовать все самые изощренные незаконные методы, чтобы добыть в Метрополии хоть что-то сверх той тонкой тетрадочки, что на тебя имелась в полицейских ведомствах, но наскрести удалось только следы об удалении всех сведений о тебе.
– Я не понимаю, зачем они так поступили, – пожал плечами Брейн. – Я делал все, что от меня требовали. Я неплохо справлялся и надеялся как-то легализоваться, чтобы просто выжить.
– Ладно, закроем тему. В конце концов, проверку ты прошел.
– Я прошел лишь очередной этап проверки, – поправил майора Брейн.
– Не капризничай. Не хочешь перекусить – пойдем, я покажу тебе пару трюков, – сказал Корсак, хитро улыбнувшись, и потянул Брейна за локоть.
– Каких еще трюков?
– Идем-идем, тебе понравится.
И Брейн последовал за майором.
Они обошли административный корпус, и за ним, в зарослях колючего кустарника, где вились какие-то серебристые мошки, обнаружилась короткая тропинка, которая вела ко входу в подвальное помещение.
Тяжелая стальная дверь подалась легко и без скрипа, хотя выглядела старой. Зажегся свет, и они спустились по ступеням в помещение, заставленное разного рода оборудованием – от исследовательского физического до компактных станков-роботов, из чего Брейн сделал вывод, что это бывшая лаборатория технического обеспечения. Но теперь она не работала, видно было, что оборудованием давно не пользовались.
– На это барахло не обращай внимание, давай пройдем к стенке, – обронил майор. В этот момент включился тайный привод, и две створки, оказавшиеся той самой стеной, начали разъезжаться, а за ними показалась слегка мутноватая прозрачная перегородка. И когда створки открылись полностью, Брейн понял, что это очень толстое – порядка десяти сантиметров – бронированное стекло.
– Ну и что там, за этой защитой?
– Сейчас увидишь, – пообещал Корсак и, сняв с полки какой-то шарообразный объект, подал Брейну.
– О! Сфера! Да она тяжелая! Что там внутри – вода?
– Вода под давлением.
Сообщив это, майор забрал сферу и, выдвинув предметный бокс, положил ее внутрь. После чего бокс убрался в стену, и все было готово для начала эксперимента.
– Ну, что скажешь?
– Вы хотите взорвать сферу в вакууме.
– А что за вакуум?
– Ну… – Брейн взглянул на ряд датчиков под потолком. – Четыре единицы. Вполне себе космический вакуум.
– Отлично! А теперь – старт!
С этими словами Корсак вдавил белую кнопку, и за стеклом взорвалась выброшенная из предметного бокса сфера с водой.
– Круто, – сказал Брейн, припоминая, что подобные фокусы показывали еще в старших классах школы, где он учился.
Запустились насосы, выравнивая нарушенный парами воды баланс, и вскоре датчики снова показали «четыре единицы».
– Скажи мне, Томас, что будет, если там, за стеклом, окажется человек без герметической защиты?
– Ну, будет эффект взрывной разгерметизации. Внутреннее давление порвет тело на фрагменты.
– Не совсем на фрагменты, однако хорошего, конечно, мало. Но давай проведем более серьезные испытания. Сейчас я отдам тебе мои куртку и рубашку, чтобы потом не говорил, что у меня в одежде был спрятан компенсатор.
Брейн принял снятые Корсаком вещи, не до конца понимая, к чему тот клонит.
– Полагаю, мои штаны останутся вне подозрений? – усмехнулся майор, становясь перед матричной дверью в глухой стене, которая вскоре выехала ему навстречу, как еще один большой предметный бокс, в котором могли разместиться сразу два человека.
– Эй, майор! Не нужно этих жертв! Я верю в вашу крутость!.. – крикнул Брейн, поняв, что задумал Корсак.
Но было поздно. Предметный бокс раскрылся, Корсак шагнул внутрь – и колба закрылась, делая недоступным хоть какое-то общение, при том, что Брейн прекрасно видел Корсака – его чуть ссутуленную фигуру и застывшую усмешку, будто у статуи, которую двигают к жерлу печи – на переплавку.
Щелкнуло реле – и большой колпак прозрачной колбы откинулся. Брейн увидел, как забугрились на теле мышцы, стали заметны натянувшиеся жилы и проступившие кровеносные сосуды.
Датчики показали присутствие газов, паров воды и аммиака. Ненадолго включились насосы, выравнивая давление.
Брейн затаил дыхание: казалось, ему тоже передавалась часть тех ощущений, которые сейчас испытывал Корсак. Это было безумие и чистое самоубийство, датчики по-прежнему показывали «четыре единицы», и по всем законам линейной физики Корсака должно было разорвать. Но он оставался цел, хотя теперь, спустя пятнадцать секунд, его начало потряхивать.
Глядя на это, Брейн уже сам начал испытывать физические страдания. Он был опытным оперативником и бывалым бойцом, но сейчас он не знал, что предпринять и как помочь Корсаку. Любое его действие могло погубить майора.
Но вот колпак с грохотом встал на место, заработали штуцеры, нагоняя под него воздух. Это продолжалось около пяти минут, после чего предметный стол выехал из вакуумной камеры, и дверца открылась.
