– Услуги, Ружон. Важные и нужные – вот что дороже всяких денег и даже игровых долгов.
– Я прибавлю… – сказал Брейн.
– Прибавляй, – согласился майор, и лодка пошла быстрее.
– Давайте уже погружаться, – предложил Ружон. – А то у меня часть шасси в воздух выходит – непонятно, как оно в воде себя вести будет.
– Погружаюсь, – сказал Брейн.
– Давай, только следи за глубиной, мы не в море.
– Слежу, – сказал Брейн и вывел на большой экран отдельным окном профиль дна озера в радиусе полкилометра.
– У меня вопрос, – сказал Ружон и обернулся на стоявшего сзади майора.
– Они сейчас спят. После того как Томас исправил программу, мы активизируем их в ночное время. Я ответил на твой вопрос, курсант?
– Так точно, сэр. Спасибо.
Началось погружение, и судно пошло еще плавнее. Ружон продолжал тестировать шасси.
– Можно перейти на полный? – спросил Брейн, который чувствовал себя все увереннее.
– Ну давай, – согласился майор, и Брейн подключил на вал всю мощь двигательных установок. Теперь лодка неслась с такой скоростью, что приходилось то и дело разворачиваться до того, как они выскочат на прибрежную критической глубину. Кроме того, за лодкой взвивался такой мощный поток, что со дна поднимались и песок, и илистые отложения. За четверть часа, что команда испытывала судно, они перебаламутили все озеро до такой степени, что обычная видимость в воде упала с тридцати метров до нуля.
Лишь после этого майор отдал команду возвращаться, хотя Ружон просил разрешения выстрелить из какого-нибудь оружия.
– Ну хотя бы из самого слабенького!
– Да ты о чем просишь-то? Тут самое слабенькое нам половину озера испарить сможет.
– А как же мы тренироваться будем?
– На терминалах потренируетесь, подходящая программа у меня имеется.
К столовой возвращались на том же прогулочном каре, но поехали в объезд и обошлись без приключений на раскисшей колее. Штаны, в которых плавали, почти высохли.
Поскольку время обеда прошло, требовалось подождать, когда им его приготовят персонально. И оказалось, что кроме них в зале находилась и Марта.
Брейн не стал обращать на нее внимание, мысленно продолжая оставаться на трофейной лодке, которая произвела на него впечатление. Отчасти это было свидание с родиной, ведь на панели управления были начертаны пиктограммы, которые он когда-то изучал.
После обеда Брейн вернулся к себе и лег спать, хотя было лишь пять часов. Проспав до десяти, он проснулся отдохнувшим, но все же каким-то мятым, поэтому решил встряхнуться с помощью тренировки.
Надел костюм, настроился и начал с самых простых ботов, чтобы только разогреться.
Они валились один за другим, и Брейн быстро переходил на следующие уровни.
Наконец он добрался до самого высокого, внутренне готовясь к схваткам, связанным с настоящим риском, но, запустив, наконец, самый сложный уровень, Брейн не увидел перечня игроков, из которых можно было выбрать соперника.
Тогда он вышел из уровня и вошел снова – ничего не изменилось.
Брейн снял шлем, снова подключил его и опять зашел в уровень, однако там снова было пусто.
«Ага!» – вспомнил он и, поставив тренировку на паузу, снял шлем и пошел искать экстрактор, поскольку Саманта куда-то его спрятала.
Он нашел его в дальнем шкафу, где лежали какие-то вещи – должно быть, еще прежних жильцов.
Брейн опасался, что Саманта этот прибор как-нибудь повредит, но экстрактор оказался в порядке. Брейн установил его посреди гостиной, включил и, немного подумав, выставил на максимум.
Постоял рядом, прислушиваясь к ощущениям, но ничего не происходило, зато когда он надел шлем, увидел очень реалистичную заставку в виде пламени и поверх заставки пункты меню с галочкой напротив паузы.
Сняв галочку, Брейн опять вышел на предельный уровень, однако вместо выбора соперников перед ним открылась очень реалистичная панорама какого-то шоссе посреди леса с машиной на обочине. Кажется, это был светлый фургон.
Брейн попробовал пойти по шоссе, и у него получилось подобраться к фургону со стороны задней погрузочной двери.
Решив открыть ее и посмотреть, что внутри, Брейн вдруг услышал голос:
– Кто там?
– Я… я пришел…
Брейн не знал, как сформулировать причину визита, но с той стороны засмеялись, даже, кажется, на два голоса.
– Что я сказал смешного?
– Ничего. Но мальчики не выйдут играть.
– Почему?
– Он еще и притворяется, – сказал другой голос.
– А вот мы ему перегрузочку…
В следующее мгновение Брейна выбросило из программы, и, сдернув шлем, он обнаружил, что из экстрактора идет черный дым и вместе с ним по комнатам распространяется резкий запах.
Распахнув ближайшее окно, а потом еще и дверь, Брейн начал снимать тренировочный костюм.
Там, в панораме, ему казалось, что это шоссе, лес и фургон он видит впервые, однако теперь Брейн думал иначе.
88
Всю следующую неделю Брейн работал по единому расписанию – подъем на полчаса раньше обычного, встреча с майором Корсаком перед столовой, короткий опрос со стороны майора и столь же краткие ответы Брейна.
Корсак интересовался его самочувствием в традиционном понимании, а также выяснял состояние его специфических характеристик, понятных только Корсаку и Брейну.
– Как модель сегодня? Хорошо видишь?
– Неплохо. Но расплывается верхний левый сектор.
– Точно левый?
– Точно вроде. Да, точно левый.
– Смотри, тут можно здорово ошибиться. Граница лево-право тут размыта, не поймешь, где прямое, а где зеркальное отражение.
– Я это уже заметил.
– Ну пойдем.
Пока они шли по тропинке к бункеру, разговоры вели только о погоде: какие низкие облака, озоновый туман над озером, трава к земле прижалась – верная причина магнитного рассогласование верхних подпочвенных слоев.
Собственно, трава их не особенно заботила, но питающие озеро родники выходили из этих самых слоев, и потому их состояние меняло характеристики воды в озере: динамическую вязкость, размеры кластеров молекул воды и много еще чего, что потом во время занятий на трофейной лодке, которую Брейн с Ружоном прозвали «Баррага», очень влияло на статистику результатов.
Случалось, что показатели двухдневной давности были лучше, чем теперешние, хотя со всей очевидностью мастерство экипажа заметно повысилось. Вот тут-то и играло свою роль изменившееся состояние озерной воды, и особенно это было заметно на сверхрежимах, когда лодку разгоняли до полного хода, и в этом режиме Ружон пытался выпускать оружейное шасси так, чтобы это давало меньшие курсовые отклонения корабля, ну и, разумеется, вибрации.
