– Вы тоже не стали отменять операцию…
– Поняв, что вас будут встречать, я заменил жестяную капсулу на подводный танк, полагая, что, если вы пройдете этот самый опасный рубеж, в других местах вас точно не остановят. По договоренности во время начала вашего прорыва я был уже среди союзников и в их полной власти. Я примерно понимал, что они предпримут, и надеялся, что если вы пройдете на остров, то станете моим козырем.
– М-да, ничего не меняется в работе спецслужб.
– Да ладно тебе, я рисковал, как и вы. И вот когда ты прижал их десант на берегу, они обратились ко мне со слезной просьбой. Я выдвинул им ряд требований относительно нашей безопасности, обговорил количество и уровень заложников, чтобы их потерю не посчитали незначительной. И вот, как видишь, это сработало.
– А какой во всем этом был смысл, можно узнать?
– Нельзя, но тебе скажу. Джунгары нанесли драккенам чувствительный удар, думая, что это они разнесли базу в горах. Теперь не избежать большой войны между ними, а когда они изнемогут в этой междоусобице, мы начнем добивать их. Ну и услуга, которую я оказал джунгарам, стоит дороже, чем деньги. Особенно учитывая, что ты мог положить половину их десанта.
Брейн кивнул, уже не вникая в смысл слов Корсака. Тяжелая работа, похоже, была позади, и хотелось просто расслабиться.
– Тут вот еще какое дело. На острове имелся резерв – около роты, но все они оказались выведены из строя. А еще ракетная станция, комплекс связи, другая аппаратура – и все это было разрушено.
– Я ничего про это не знаю, вроде там вдали кто-то бегал. Но я тогда не мог отвлечься, – сказал Брейн и взъерошил волосы.
– Подстричься надо.
– Что?
– Я говорю, тебе подстричься не мешало бы, – повторил Корсак.
– Да, подстригусь обязательно. И побреюсь.
– Посмотри вот на это фото, его мне меньше часа назад всучили союзнички. Потребовали каких-то объяснений.
– Что это? – спросил Брейн, никак не улавливая какой-то закономерности в нагромождениях мусора и распростертых тел. – Это то, что разрушили в дальнем конце острова?
– Да не разрушили, а разнесли вдребезги. Ангары, как видишь, разорваны словно салфетки.
– Постойте… Но это же…
– Да-да, из всего этого ужаса выложен портрет молодой девушки. Она тебе не знакома?
– Откуда? Нет, конечно, – покачал головой Брейн, снова вглядываясь в лицо, прорисованное почти с полиграфической четкостью. – Какой масштаб?
– Ну, само лицо метров восемьдесят на шестьдесят.
– Поразительно, – произнес Брейн и, вернув странный портрет, откинулся на спинку кресла. Монотонный гул успокаивал его, и Брейн стал погружаться в целительный сон, но на последней границе сна и бодрствования он вдруг дернулся и посмотрел на Корсака широко открытыми глазами. Он дошел до места, где сходились обе дороги, и теперь вспомнил все, что с ним происходило здесь и там.
– Я вспомнил, сэр. Это Кэсиди, она…
– Нет-нет, – поднял руки Корсак, словно защищаясь. – Не хочу в это вникать, потому что, полагаю, это как-то связано с твоими полетами, да?
– Вы это замечали?
– Это все замечали. Ружон даже опасался, что ты можешь не сработать в нужный момент, но потом тебе вроде полегчало.
– Да, полегчало.
– Скорее, с этими твоими полетами связано еще одно…
– Что?
– В твоем досье, которое находится на сервере Министерства внутренних дел нашего регионального управления, появилось дополнение, что ты участвовал в операции против «каменных ящеров» и лично уничтожил их в рукопашной схватке.
– Сэр, это не я, это…
– Нет, – снова защитился руками Корсак. – Меня эти пострадавшие не интересуют. Дело в другом. В Метрополии умер адмирал Марк. Ты слышал о таком?
– Может, и слышал, – пожал плечами Брейн.
– Очень был важной шишкой и многих придерживал за штаны. Теперь в службах безопасности, силовых ведомствах начнется новая дележка полномочий и пойдут зачистки, от должностных до буквальных.
– Ну допустим. Нам что с того?
– На тебя прислали вызов. Хотят видеть в Метрополии, и, учитывая, что ты весь такой нестандартный, возможно, тебя на всякий случай спишут.
– И что делать?
– Поедешь служить в другое место, как специалист по борьбе с «каменными ящерами». Но под другим именем. Нам в управление безопасности как раз такая заявка прислана.
– Значит, все же в Метрополию?
– Да, но ты поедешь не в столицу, где тебя жаждут сожрать злодеи, а в другой город и оттуда рикошетом на новое место службы. Тебе там будут рады, очень уж эти «каменные ящеры» там всех достали.
– Ну, это выход, – согласился Брейн. – Только как вспомню условия, в которых нас сюда переправляли, словно куски мыла…
– Какие куски? Ты заслуженный и редкий специалист, капитан, отмеченный наградами.
– Вы сделаете мне такие бумаги?
– Что значит «сделаю»? Это все официально будет проведено через делопроизводство управления. Так что ты поедешь первым классом, а военная казна будет счастлива оплатить тебе это путешествие.
Брейн сидел как отключенный, и майор толкнул его под локоть:
– Ты опять, что ли, летаешь?
– Нет, сэр, перевариваю. Я только из операции вышел, а вы на меня такое свалили.
– Ладно, поспи пока. У нас пересадка через четыре часа.
– Спасибо, сэр, – сказал Брейн и стал поудобнее устраиваться в кресле.
– Да, кстати, у вас там, на родине, как было принято звания отмечать?
– Напиваются, – пожал плечами Брейн.
– Значит, напьемся?
– Напьемся.
– Ну и договорились.
