Сабин застыл на месте, обдумывая услышанное.
— Невозможно. Мы нашли голову Бадена, пусть и не все тело.
— Да. — Ни один бессмертный не пережил бы такого. Голова — не тот орган, который можно было отрастить вновь. Другие части тела — да, но не голову. — Мы также знаем, что его демон сейчас бродит по земле, обезумев от потери своего хозяина. И без ларца Пандоры его не отыскать.
— Как меня бесят эти сказки. Ты, конечно, наказал охотника за ложь.
— Разумеется, — сказал Парис с удовлетворенной улыбкой. — Ему пришлось проглотить язык.
— Может, посадим этого в клеть? — предложил Аэрон.
Клеть Принуждения. Древний могущественный артефакт, который, возможно, поможет им отыскать ларец Пандоры. Любой, помещенный в Клеть, делал все, что приказывали воины, без исключений. Вернее, почти без исключений. Когда Аэрона обуяла жажда крови, он умолял заключить его в Клеть. Он хотел, чтобы кто-то приказал ему держаться подальше от женщин семьи Форд.
Но перед ним тогда появился Кронос и сказал:
— Думаешь, я бы создал что-то настолько могущественное, как эта Клеть, и позволил, чтобы ее использовали против меня? Мои приказы нельзя отменить. Даже с Клетью. Только поэтому я и согласился оставить ее здесь. А теперь довольно. Пора действовать.
Аэрон моргнул и очутился в спальне Рейеса с ножом в руке, шея Даники казалась такой восхитительно доступной…
— Нет, — сказал Сабин. — Мы же договорились.
Они не покажут Клеть охотникам — даже обреченным на смерть, — чтобы те никогда не увидели, на что способен этот артефакт. Просто на всякий случай.
— Узнали что-то еще? — спросил Сабин, меняя тему.
Но Аэрон увидел блеск в глазах воина. Охотнику придется умереть, он слышал о Клети.
— Мы лишь получили подтверждение того, что сказали нам те женщины. Их насиловали, они беременели, а их детей должны были воспитать так, чтобы в один прекрасный день они выступили против нас. Охотники где-то держат этих полубессмертных детей, но Грег не желает спасти свои пальцы и рассказать нам, где находятся дети.
Рыдания стихли, охотник был так напуган, что у него сжалось горло. В любой момент он мог умереть.
Схватив охотника за шею, Парис опустил его голову к ногам, при этом веревка, связывающая его запястья, натянулась.
— Дыши, черт бы тебя побрал. Или, клянусь богами, я заставлю тебя дышать через другое отверстие.
— По крайней мере, у него еще есть связки, — сухо заметил Сабин. Он поднял кинжал с изогнутым лезвием к свету и дотронулся до кончика. На его пальце тут же выступила кровь. — В отличие от его приятеля в камере слева.
— Виноват, — сказал Парис, не чувствуя раскаяния. В его голубых глазах горел огонек безумия.
— Как же он ответит на наши вопросы, если не может говорить?
— Пусть спляшет, — раздался ответ.
Сабин фыркнул.
— Ты мог бы воспользоваться своими способностями.
Его способность соблазнять действовала даже на мужчин.
— Мог, но решил не делать этого, — проворчал Парис. — И сейчас не собираюсь, даже не проси. Я слишком ненавижу этих ублюдков, чтобы тратить на них свое очарование, даже ради информации. Я еще должен рассчитаться с ними за свой плен.
Сабин взглянул на Аэрона, молча спрашивая: «Почему ты его не остановил?»
Аэрон пожал плечами. Он понятия не имел, как вести себя с тем жестоким, злобным воином, в которого превратился Парис. Неужели остальные чувствовали то же самое по отношению к нему?
— Итак, сейчас мы хотим узнать, где находятся дети? — спросил Сабин. — Верно?
— Да, — ответил Аэрон. — Один из охотников признался, что они все разного возраста, от младенцев до подростков. И да, они уже давно насилуют бессмертных. Им все сходило с рук, потому что они сумели хорошенько спрятаться. Та пещера в Египте раньше была храмом Всех Богов. Ее охраняют, хотя и неизвестно, кто именно… и неизвестно, как мы прошли эту защиту.
— По идее, эти дети должны быть быстрее и сильнее охотников. Ах да, и вот еще что. Большинство инкубаторов, как назвал их тот ублюдок… большинство из них были бессмертными, которых нашла Эшлин.
Эшлин обладала уникальной способностью слышать все разговоры, которые когда-либо велись в том или ином месте. До приезда в Будапешт она работала, — черт, да она всю жизнь свою работала — во Всемирном институте парапсихологии, агентстве, использовавшем ее способности для охоты на бессмертных. Для проведения «исследований», как они ей гово рили.
— Не стоит говорить ей об этом, — добавил Аэрон. — Она расстроится.
Она и так едва смирилась с тем, что, сама того не зная, работала на охотников. Если она узнает, что ее способности использовали, чтобы вывести новую породу охотников, это станет настоящим ударом для хрупкой беременной женщины.
— Мы скажем Мэддоксу, и пусть он сам решает, что из этого ей можно рассказать.
— Прошу вас, отпустите меня, — с отчаянием взмолился Грег. — Я передам другим сообщение. Любое сообщение, какое захотите. Даже предупреждение. Я скажу им, чтобы они держались от вас подальше. Чтобы оставили вас в покое.
Сабин достал из бархатного мешочка пузырек с мутноватой жидкостью:
— Зачем нам передавать предупреждение через тебя, если я и сам могу это сделать? — Он поддел крышку большим пальцем и смочил кончик кинжала. Раздалось шипение.
Грег попытался отодвинуть стул, на котором сидел, но он был прикреплен к полу.
— Ч-что это такое?
— Это такая особенная кислота, которую я создаю сам. Она проедает плоть, выжигает внутренности. Все — сосуды, мышцы, кости. Этот металл — единственное, что может ей противостоять, потому что он доставлен прямиком с небес. Ну так как, ты скажешь нам то, что мы хотим знать? Или я воткну это лезвие тебе в ногу и начну подниматься выше?
Слезы потекли по дрожащему, искаженному страхом лицу мужчины, капая на его рубашку и смешиваясь с запекшейся кровью.
— Они в учебном центре. Его называют Высшей школой охотников. Это отделение Всемирного института парапсихологии. Интернат, где дети содержатся отдельно от матерей. Их учат сражаться, идти по следу. Учат ненавидеть ваш род за миллионы людей, которых вы убили своими болезнями и ложью. Миллионы людей, покончивших с собой по вашей вине.
Замечательно. Теперь он говорил как настоящий охотник. Аэрон ненавидел ему подобных.
— И где же находится этот центр? — прямо спросил Сабин.
— Я не знаю. Честное слово, не знаю. Вы должны мне верить.
— Прости, но я не верю. — Сабин медленно приблизился к пленнику. — Давай-ка посмотрим, не смогу ли я освежить твою память?
Глава 10
Если хоть еще один вопль, полный боли, выворачивающий наизнанку внутренности, проникнет в спальню Сабина, Гвен сама кого-нибудь убьет! Ей казалось, что это продолжается целую вечность. Не помогала даже смертельная усталость, сжимавшая ее в своих объятиях, давящая на веки, затуманивающая разум, превращающая происходящее в нескончаемый кошмар. Но она была решительно настроена держать глаза и уши открытыми, на тот случай, если один из Владык решит заглянуть к Гвен и причинить ей вред.
