Ответа не последовало, но он по-прежнему чувствовал на себе обжигающий взгляд.
Стиснув зубы, Аэрон подошел к двойным дверям, выходящим на балкон.
Снаружи его тут же окутал теплый воздух, напоенный ароматами природы. Деревья, окружавшие крепость, тянулись к небу. Вдалеке он видел красные черепичные крыши городских лавок и соборов. Нежные горячие руки больше не касались его, и он был благодарен за это. Он вовсе не разочарован, заверил себя Аэрон.
Он сделал решительный шаг с балкона. Падал вниз, вниз. Один взмах крыльев, и он поднялся в воздух. Еще один — и он взлетел выше. Повернул налево, направляясь на север. Когда впереди показался фасад крепости, он увидел Сабина, выскакивающего из внедорожника с истекающей кровью Гвендолин, безжизненно повисшей на его руках.
Аэрон хотел остановиться, помочь, но вместо этого быстрее замахал крыльями. Сначала Парис. Сейчас и всегда Парис на первом месте.
Глава 16
Сабин хотел оставить в живых хотя бы одного охотника, чтобы подвергнуть его допросу и, может быть, немного помучить. Но когда они выстрелили в Гвен, это желание исчезло. Вторая пуля была случайностью, но гнев уже поглотил его, такого гнева он еще никогда не испытывал. Он резал их как скот, одного за другим, вскрывая им глотки быстрым взмахом своего кинжала. И все равно этого ему казалось недостаточно.
По пути в крепость он позвонил Люсьену, который перенес на место сражения Мэддокса и Страйдера, чтоб они привели все в порядок, а потом вернулся за Гидеоном и Камео, чтобы обшарить местность в поисках других охотников, которые могли скрываться поблизости. Увы, но тех и след простыл. Впрочем, это не означало, что охотников там не было, просто они умели прятаться.
Сабин хотел растерзать еще дюжину-другую.
Всего несколько раз за последние два дня Гвен приходила в себя. Она была так слаба, что Сабин колебался, не в силах принять решение: отвезти ее в городскую больницу или оставить в крепости? Он много раз задавал себе этот вопрос и в конце концов всегда выбирал второй вариант — оставить ее в своей спальне. Она не человек. Доктора скорее причинят ей вред, чем принесут пользу.
Но почему она не исцелялась быстрее? Она же бессмертная, гарпия. Анья знала их племя и заверила Сабина, что гарпии залечивают раны так же быстро, как и Владыки. Но даже когда он удалил пули, раны Гвен продолжали кровоточить.
Пронянчившись с ней все утро, Даника и Эшлин предложили поместить Гвен в Клеть Принуждения и заставить ее исцелиться. Охваченный надеждой, он последовал их совету. Но Гвен стало только хуже. Клеть должна была работать совсем не так, и Сабин понял, что им только казалось, будто они знают возможности этого артефакта. На деле же им предстояло еще многое узнать.
Сабин пытался призвать Кроноса, но тот явно его игнорировал. Будь прокляты эти боги! Являются только тогда, когда им что-то нужно. Он поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет появления сестер Гвен. Уж они-то точно знают, что делать, — если, конечно, сначала не перебьют всех обитателей крепости. Номер, который прежде набирала Гвен, сохранился в его телефоне, поэтому он тоже набрал его, собираясь всего лишь попросить совета и сказать девочкам, чтобы поторопились. Но женщина, ответившая ему, чуть не воспламенилась, обнаружив, что ей звонит не сестра. И когда он не смог позвать к телефону Гвен, в адрес его мужского достоинства посыпались угрозы.
Не слишком хорошее предзнаменование.
— Тебе что-нибудь нужно? — произнес голос за спиной, и Сабин вздрогнул от неожиданности.
Обычно даже паук не мог подкрасться к нему незаметно. А теперь это мог сделать кто угодно. Чертовы охотники. Они прятались в городе, следили за ним, ждали, когда он отвлечется, чтобы похитить Гвен. И он даже не засек их.
— Сабин?
— Да.
Он лежал на кровати, Гвен свернулась калачиком возле него. По крайней мере, она перестала стонать от боли. «Это моя вина, это я подставил ее». Хуже того, он пообещал ей, что охотники никогда больше не причинят ей вреда. Разве не так? Если нет, то он должен был бы это сделать. Чувство вины пожирало его изнутри.
«Неужели ты ожидал другого?»
Демон сосредоточил все свое внимание на Сабине, не давая ему покоя ни на минуту.
— Сабин.
Сжав руки в кулаки, он взглянул на Кейна, стоявшего на пороге. Пестрые волосы, карие глаза. На левой щеке белое пятно. Скорее всего, от штукатурки. Потолки просто обожали обрушиваться на одержимого демоном Бедствий.
— Ты в порядке?
— Нет.
Ему следовало бы планировать следующее выступление против своего врага. Он должен быть со своими людьми, готовясь к сражению. Он должен быть там, на улицах, охотиться. Вместо этого он едва ли мог заставить себя выйти из собственной спальни. Если его взгляд не был устремлен на Гвен, если он не видел, как вздымается и опадает ее грудь, его мозг переставал работать, теряя способность защищаться от демона с помощью логики.
Что с ним, черт возьми, случилось? Это же просто девушка. Девушка, которую он хотел использовать. Девушка, которая вполне может погибнуть, девушка, которую он уговорил сражаться с его врагами. Девушка, которая никогда не будет ему принадлежать. Девушка, которую он почти не знает.
Оставаясь сейчас с Гвен, охраняя ее, он не ставил ее выше своей цели, убеждал себя Сабин. После того как он натренирует ее, она станет машиной для убийства. Ее ничто не сможет остановить. Вот почему он находился здесь, не в силах оставить Гвен одну, отчаянно желая ее выздоровления.
— Как она? — спросил вдруг женский голос.
Сабин снова моргнул, пытаясь перефокусировать взгляд. Черт, в последнее время его мысли все чаще где-то блуждают, он стал рассеянным. Вернулись Эшлин и Даника — он потерял счет их визитам — и стояли теперь рядом с Кейном.
— Никаких изменений. — Почему же она не выздоравливает, черт побери? — Как прошло собрание?
Из-за стычки с охотниками оно было отложено до сегодняшнего утра.
Кейн пожал плечами, и это движение, видимо, взбесило торшер в дальнем углу комнаты, потому что лампочка заискрила. Потом взорвалась. Женщины взвизгнули и отскочили в сторону. Давно привыкший к этому, Кейн продолжил как ни в чем не бывало:
— Мы все пришли к общему выводу. Баден погиб. Каждый из нас держал его голову в руках, прежде чем мы сожгли ее. Таким образом, либо кто-то выдает себя за него, либо охотники распускают слухи, чтобы отвлечь нас от цели.
Последнее предположение имело смысл. Очень похоже на охотников. Они были не такими сильными, как воины, и лучшим их оружием был обман.
Даника подошла к Гвен и осторожно убрала волосы с лица спящей красавицы. Эшлин присоединилась к ней и сжала руку Гвен, словно желая влить немного своей силы в хрупкое маленькое тело. Их забота тронула его. Они ведь ее даже не знали, но не оставались безразличными. Потому что ему было не все равно.
