— Да нет, мы не против, — ответила Талия. — Только скажи мне, что ты собираешься делать с охотниками?
— Убить их. Всех. Мы никогда не сможем жить спокойно, пока живы они.
Она кивнула:
— Ну, везунчик, ты только что получил трех новых солдат.
— Четырех, — выпалила Гвен, не успев придержать язык.
И поняла, что сказала чистую правду. Она действительно хотела остановить охотников. Защитить от них сестер и Сабина. И хотя бы раз доказать, что она чего-то стоит.
И снова все посмотрели на нее. Сабин гневно — хотя Гвен и не понимала, чем вызван этот гнев. Он же сам хотел, чтобы она это сделала, верно? Бьянка и Кайя снисходительно, а Талия с решимостью.
— Ну, хватит разлеживаться, — сказала Кайя, недовольно махнув рукой. — Вставайте. Нам нужно выиграть войну.
Сабин провел рукой по внезапно напрягшемуся лицу.
— Добро пожаловать в мою армию, девочки.
По словам сестер, он — достойная пара ей. Они, видно, думали, что Гвен принадлежала ему. Сабин и сам в это не верил, но, черт побери, как ему нравилась эта мысль. Хотя он все равно не мог быть вместе с Гвен, это погубило бы ее. По крайней мере, сейчас не мог.
Остаток дня и всю ночь она провела в постели, хотя больше не спала. Решив выяснить почему, на следующее утро Сабин оставил ее и отправился на поиски Аньи. Он обнаружил ее в комнате для отдыха, где она как раз заканчивала еще одну видеоигру с Джилли. Он рассказал ей о приезде гостей, и она радостно захлопала в ладоши.
— Люсьен рассказал мне, что ты прислал ему сообщение насчет гостей, но я не знала, что это гарпии!
— Теперь знаешь. Они в спортивном зале. Я хотел бы узнать — почему гарпии так боятся заснуть?
Она рассмеялась ему в лицо.
— Сам догадайся, — ответила богиня, бросаясь к двери. — Мне не терпится встретиться с сестрами Скайхоук.
Он последовал за ней, желая присутствовать при встрече.
Троица — которая уже устроилась здесь как дома — заметила богиню. Сестры перестали подбрасывать и ловить гантели, как будто те были камушками, и ринулись к ней, раскрывая объятия.
— Анья! Ах ты, сучка, смылась, не сказав ни слова.
— Где ты была?
— Что ты здесь делаешь?
Они спрашивали одновременно, но Анья не растерялась.
— Простите меня, девочки. Я колесила по миру. Знаете, наслаждалась видами, устраивала заварушки и влюбилась в саму Смерть. Я тут, потому что это его дом. Вам нравится, как я все здесь обустроила?
Они обнимались, разговаривали, смеялись. Сабин несколько раз пытался встрять в разговор, но его просто игнорировали. Наконец он сдался и ушел, решив, что найдет Анью позже и еще раз задаст свой вопрос насчет гарпий. У сестер спрашивать бесполезно. Он уже понял, что гарпии жили по собственным правилам, и не хотел по незнанию унизить Гвен.
Гвен.
Каждая минута, проведенная наедине с ней, таила опасность. Прошлая ночь была хуже всего. Он остался рядом с ней, вдыхая ее аромат, слыша, как хлопок скользит по ее коже, но они держались друг от друга на расстоянии, оставаясь каждый на своей половине кровати. Он бы овладел ею, его влекло к этому роскошному телу, перламутровой коже — это была его слабость. Но всякий раз, когда он приближался к ней, демон принимался внушать свои ядовитые мысли.
«Умрет ли она, если ты оставишь ее здесь? Захочет ли она большего, чем ты способен ей дать, а потом оставит тебя, потому что ты не способен дать ей это?»
И снова он ненавидел своего демона.
Только в присутствии ее сестер этот маленький засранец молчал, и Сабин не знал почему. Но непременно узнает, он так решил. Ведь если он сможет затыкать демону рот в присутствии Гвен, то сможет оставить ее себе. Может быть, навсегда.
Навестив пленников, которые были слишком слабы, чтобы выдержать новую пытку, он отправился на кухню, чтобы приготовить Гвен поесть. Еды не было. Вот тебе и дежавю. Не осталось ничего, даже пакетика чипсов. Видимо, тут побывали гарпии, подумал он.
Вздохнув, Сабин пошел в свою спальню. Гвен в постели не было. Хмурясь, он принялся искать ее. И нашел на крыше, с Аньей и сестрами. Сестры играли в «Кто спрыгнет с крыши и сломает меньше костей».
— Я оставлю тебя ненадолго, — сказал он Гвен. — И только попробуй прыгнуть.
— Я просто смотрю, — заверила она его с улыбкой. От этой улыбки у него заныло в груди.
Некоторые воины стояли внизу, глядя вверх. Недоумение на их лицах смешивалось с восторгом. Перламутровая кожа гарпий опьяняла их, словно вино.
— Хватит, — сказал Сабин, прежде чем одна из гарпий снова прыгнула вниз. — Нам нужно тренироваться.
Поворчав, они неохотно согласились, и вскоре почти все обитатели крепости лежали на земле, воздух наполнили стоны и ворчанье, а запахи крови и пота отпугивали животных.
Сабин стоял в стороне, просто наблюдая за происходящим. Торин только что прислал сообщение и как раз спускался.
Наконец воин появился и остановился в некотором отдалении от Сабина.
— Все были так заняты, я решил, что созывать еще одну встречу бесполезно и лучше поговорить с каждым из вас по отдельности.
— Ты что-то обнаружил?
— О да. — Он поиграл черными бровями, контрастировавшими с его белыми волосами. — Я нашел какую-то мутную статью в желтой прессе о школе для одаренных детей в Чикаго. Дети, которые могут поднимать машины, заставить людей выполнять их желания и двигаться быстрее звука. А вот еще. Всемирный институт парапсихологии все отрицает.
У Сабина расширились глаза.
— Школа охотников. Как и говорил наш пленник.
— Ага. Это не может быть простым совпадением, верно?
— Нам надо найти это заведение.
— Согласен. Я организую отъезд через два дня. Кому-то из вас надо поехать туда, а кто-то должен остаться, чтобы поискать людей, упомянутых в свитках. Мне надо только знать, кто чем займется.
Сабин хотел было сказать, что отправится убивать охотников, спасать детей и, возможно, ему наконец удастся выманить Галена из его норы, но тут он понял, что пропустил кое-что в речи Торина.
— Погоди-ка? Что еще за свитки?
Легкий ветерок пронесся между ними, взъерошив волосы Торина. Он отвел пряди от лица рукой, затянутой в перчатку.
— Кронос только что нанес мне визит.
Желудок Сабина сжался.
— Я пытался призвать его, но он меня проигнорировал.
— Тебе повезло.
— Что он сказал?
— Ты же знаешь, что он обычно говорит. «Делай, как я приказываю, или я буду пытать всех, кто тебе дорог», — надменно произнес Торин, копируя манеру Кроноса.
