— Мне ты можешь сказать. Я не использую эту информацию против тебя. Клянусь.
Однажды Сабин признался, что готов поступиться своей честью, если это поможет ему выиграть войну. Готов ли он отказаться от своих слов? Она вздохнула, погружаясь в темноту. «Не спи. Ты не должна спать». В сущности, у нее простой выбор — довериться ему или нет. Сабин очень хотел, чтобы Гвен помогла ему уничтожить врага. Вряд ли он предаст ее.
— Наши крылья. Сломай их, отрежь, свяжи, и гарпия станет беспомощной. Именно так охотники поймали меня. Они, сами того не зная, парализовали меня, завернув в одеяло.
Сабин крепко обнял ее. Чтобы успокоить?
— Мы что-нибудь придумаем, чтобы защитить твои крылья, что-нибудь, что позволит им свободно двигаться. Но ты должна тренироваться со связанными крыльями. Это единственный способ…
Его голос постепенно стих, тьма вокруг сгустилась. О, боги, всего за один час она столько всего натворила. Она отдала Сабину свое тело, а теперь устроилась в его объятиях, словно на удобной постели. А ведь одно из правил гарпий гласит: никогда не оставайся.
Если она заснет, Сабину придется вынести ее из леса, пройти мимо сестер, и они увидят, что она отключилась, что она уязвима. Для Гвен это было худшим кошмаром.
— Нельзя… чтобы они… увидели, — прошептала она, погружаясь в забытье.
Глава 19
Нельзя позволить им увидеть… — что? — гадал Сабин, подхватив спящую Гвен на руки. С ее губ сорвался всхлип, тихий и, как ни странно, эротичный. Он сжал ее крепче, чувствуя острое желание защитить.
Не позволить Владыкам увидеть ее обнаженной? Само собой. Сабин скорее умрет, чем позволит другому мужчине пялиться на ее тело.
Не позволить сестрам увидеть Гвен в таком состоянии? Конечно. Они бы стали задавать вопросы, отвечать на которые он не готов. Более того, им, кажется, претит сама мысль о том, что Гвен может уснуть. Но почему? Он по-прежнему не видел в этом смысла.
Гвен вновь всхлипнула, на этот раз еле слышно, чуть хрипловато. Живот Сабина свело от желания, ведь именно такие звуки срывались с ее губ, когда они занимались любовью. Солнечный свет ласкал тело Гвен, усиливая сияние ее кожи, ее розовых сосков. Ее руки покоились на животе, она расслабилась, доверчиво уткнувшись в его плечо. Рыжеватые локоны рассыпались по руке, животу Сабина, лаская его тело словно шелк.
Может, одеть ее? Нет, решил он, подумав несколько мгновений. Он не хотел тревожить ее сон. Наконец-то она отдыхала. По-настоящему отдыхала. И единственное, что для этого потребовалось, — утомить ее любовью, подумал он. И улыбнулся. Если понадобится, он готов делать это каждую ночь. Должна же она отдыхать. К тому же, гм, он уже привык приносить себя в жертву.
Он и сам не стал одеваться. Ведь для этого пришлось бы опустить Гвен на землю, она могла пораниться о какой-нибудь сучок или какое-нибудь насекомое могло побеспокоить ее.
Сабин поцеловал Гвен в висок, не в силах устоять перед искушением. И отправился в путь. Стараясь держаться в тени, он пробирался к крепости, помня о камерах, ямах и проводах сигнализации, призванных защитить от охотников.
То, что произошло между ним и Гвен… Он никогда ничего подобного не испытывал. Даже с Дарлой, которую любил.
В отличие от Дарлы Гвен оказалась достаточно сильна, чтобы справиться с его демоном. Это было неожиданное и приятное открытие.
«Ты в самом деле полагаешь, что сможешь удержать ее? Если даже она настолько глупа, чтобы полюбить тебя, как долго продлится ее любовь? Ты можешь предать ее. Ты всегда рвешься в бой. Хуже того, ты собираешься сражаться бок о бок с ее сестрами. А что, если они погибнут? Гвен будет винить тебя, и заслуженно».
Сомнения не парили в его голове, они кричали, стучали в висках, бились в череп. Теперь, когда вместе с Гвен уснула и ее гарпия, демон выбрался из своего укрытия, разъяренный, оголодавший.
Для демона не существовало лучшей пищи, чем тайные страхи Сабина. И теперь, когда он сам осознал эти страхи, ему не так легко было отделаться от них. Они поглотили его целиком.
Хотел ли он, чтобы Гвен любила его?
Хотел ли он, чтобы эти янтарные глаза всегда смотрели на него так, как сегодня… хотел ли каждую ночь видеть ее роскошное тело в своей постели… слышать ее искрящийся смех… защищать ее… разбудить в ней силу…
Да, он хотел, чтобы она любила его. Как он только что узнал, она способна противостоять его демону. Черт, да она его до смерти перепугала.
Он любил Гвен с той самой минуты, как впервые увидел. Тогда девушка была беспомощной пленницей, и его инстинкты требовали спасти ее. Потом она покорила его, пытаясь удержать свою гарпию под контролем, сопротивляясь ей. Но он никогда по-настоящему не понимал ее, ошибался, считая ее слабой. Теперь Сабин видел, что она сильнее своих сестер, сильнее его самого.
Большую часть жизни она сдерживала неконтролируемое чудовище. Сабин с трудом справлялся со своим демоном, ему редко удавалось усмирить его больше чем на день. Гвен оставила семью ради своей мечты. Она не сбежала, даже когда узнала о демонической сущности Сабина, хотя и была изрядно напугана.
О да. В этой хрупкой девочке было больше силы, чем все полагали. Включая саму Гвен. Теперь ради него она хочет сразиться с охотниками, согласна подвергать свою жизнь опасности каждый день.
Если ее ранят, она исцелится. Это Сабин понимал. По крайней мере, умом. Но сама мысль о раненой, окровавленной Гвен приводила его в бешенство.
Он проскользнул в крепость через боковую дверь.
«Я — чертов идиот!»
«С этим не поспоришь».
Нахмурившись, он прошел через тайный ход, за которым следил Торин.
Сабин посмотрел в одну из скрытых камер и покачал головой, приказывая другу молчать. Не замедляя шага, он добрался до своей спальни и забаррикадировал дверь. Любит ли его Гвен? Да, ее влекло к нему, иначе она бы не отдалась ему. И сделала она это с такой страстью, подарив Сабину лучший оргазм в его долгой-долгой жизни. Она доверяла ему, иначе не призналась бы в своей слабости. Но любовь?..
Но если она все-таки любит его, выдержит ли ее любовь те испытания, которые ждут их впереди? Это неизвестно, но Сабин вдруг понял, что не сможет отпустить ее. Теперь она принадлежала ему, а он принадлежал ей. Когда она решилась ему отдаться, он предупредил ее о возможных последствиях.
Он хотел знать о ней все. Хотел заботиться о ней. Баловать ее. Убить любого, кто посмеет ее обидеть… даже ее сестер.
Однажды он сказал ей, что сможет переспать с нелюбимой женщиной, если это поможет им одержать победу. Каким же глупым он был. Каким наивным. Мысль о том, что в его постели может оказаться другая, оставила его равнодушным. Даже вызвала тошноту. Ни у кого не было такого запаха и вкуса, как у Гвен, никто не говорил, как она. Более того, это причинило бы ей боль, а Сабин ни за что не допустил бы этого. Мысль о том, что Гвен принадлежит другому мужчине, ласкает его, целует его, доставляет ему удовольствие, — и все ради того, чтобы он, Сабин, одержал победу… эта мысль приводила его в ярость.
