Ночью шли вдоль кромки этого льда. Со стороны моря показался разбитый лед, но задувший западный ветер отжимал его от невзломанного поля, образуя полыньи и каналы.
Вместе со льдами появились вновь белые медведи, позволявшие пополнить запасы свежего мяса. Чаше стали попадаться тюлени. Кое-где лежали на льду огромные меланхоличные моржи. Иногда стаи белух, небольших белых китов с детенышами серого цвета, неожиданно появлялись из-подо льда и быстро проносились мимо кораблей.
Стали встречаться айсберги — ледяные горы глетчерного происхождения. Высота этих плавучих островов над водой была 20 — 30 метров, так что в глубину они достигали 150 метров и больше.
От теплых дней, встреченных у таймырского берега, не оставалось и воспоминаний. Холодные брызги волн обдавали палубу и мостик, ночи становились все длиннее и темнее, льды хоть и пропускали вперед, но с переменой ветра грозили зажать и полонить корабли. Небо было пасмурное. Но сознание того, что корабли проникли в область, неведомую до того человеку, воодушевляло моряков и манило все дальше на север.
Вдруг на рассвете, в пятом часу утра, 3 сентября, на горизонте впереди по курсу полоса темного тумана стала медленно, как театральная занавесь, подниматься, и на образовавшейся узкой полосе неба, к неописуемому восторгу мореплавателей, появились величественные очертания гор неведомой земли.
Продолжая идти вдоль кромки ледяного поля, подошли к юго-восточной оконечности этой земли, получившей название Земли Николая II. Не взломанный лед, вдоль кромки которого корабли прошли от материка больше 100 километров, и здесь упирался в южный берег земли, переходя в береговой ледяной припай
В одну сторону высокий берег тянулся на юго-запад, скрываясь за горизонтом. Пространство к югу от него было все также безнадежно бело, ни каналов во льду, ни полыней, ни трещин. В другую сторону берег уходил в северо-западном направлении. Темные горы высотою до тысячи метров подступали своими отрогами к морю, оставляя кое-где узкую низменную береговую полосу, незаметно сливающуюся с ледяным покровом бухт, образуемых извилинами береговой черты.
К востоку от этого берега был виден мощный ломаный лед, находящийся в хаотическом движении, то открывающий кое-где полыньи, то снова сжимающийся над ними. Лишь над берегом, под влиянием все еще дующего ветра западных румбов, оставался свободный проход, манивший дальше на север, в неведомую мрачную безжизненную страну.
Надежда на проход в Европу упала. Корабли уже находились севернее 78-й параллели и, по-видимому, подошли вплотную к границе полярного пака, к многолетним льдам, находящимся в вечном движении. Летний период таяния, когда солнце здесь греет и днем и ночью в течение четырех-пяти месяцев, кончился. Уже начал выпадать снег, покрывающий в это время года белой пеленой и землю, и лед, и полыньи, скрывая от задержавшихся на севере моряков всякую возможность ориентироваться и искать проход среди более слабых льдов.
Надо было, не теряя времени, положить на карту открытую землю, исследовать ее насколько возможно, а затем возвращаться домой. «Таймыр» пошел описывать берег, а «Вайгачу» было поручено определить опорные астрономические пункты.
Пройдя вдоль земли около ста километров, увидели пролив километров в сорок шириной, но суживающийся в глубине. Этот пролив, названный позднейшими исследователями именем географа профессора Шокальского, был также покрыт сплошным, не взломанным льдом; по другую же его сторону опять был виден высокий берег второго, наибольшего из островов Земли Николая II. Пересекли этот пролив, идя вдоль кромки льда, и пошли дальше, продолжая прокладывать на карте берег и глубины моря.
Дойдя до широты в 80 градусов, нашли удобное место для высадки у одного из мысов и пристали, как к набережной, к ледяному припаю. «Вайгач» здесь догнал «Таймыра» и стал рядом с ним на ледяные якоря.
Небо прояснилось, и П.А. Новопашенному, доблестному командиру «Вайгача», посчастливилось сделать астрономические наблюдения. Отметили столбом пункт, широту и долготу коего он определил, а рядом со столбом водрузили флагшток. Команды кораблей были выстроены во фронт у флагштока, и Б.А. Вилькицкий, начальник экспедиции и командир «Таймыра», прочел приказ по экспедиции о присоединении открытой земли ко владениям российского императора. После того, при кликах «ура», был поднят трехцветный русский национальный флаг.
По случаю торжества, кроме беф-а-ля-строганов из медвежьего мяса, команде были выданы к ужину лучшие консервы, сласти и чарка. Это последнее было исключением, так как полагавшаяся на военном флоте ежедневная чарка водки не выдавалась натурою на судах экспедиции при плавании за Полярным кругом, по установившейся традиции офицеры также за Полярным кругом не пили вина, но в этот день было допущено исключение.
За время стоянки у берега были пополнены, как всегда, естественно-исторические коллекции. Кроме того, на воздушных змеях подымали метеорографы, так как этот день являлся одним из заранее намеченных международных дней исследования высоких слоев атмосферы.
Вечером пошли дальше, продолжая съемку и промер. Общее направление берега приблизилось к направлению меридиана Земля становилась все более низменной. Канал вдоль берега постепенно суживался. Стали чаще показываться айсберги.
Наконец, в четыре часа ночи корабли оказались перед непроходимым льдом Низкий берег, занесенный снегом, скрылся из вида, завернув к западу и сравнявшись с ледяным покровом моря.
Корабли уже оставили за собою параллель 81 градуса и, по-видимому, достигли северной оконечности новооткрытой ими земли. Идти дальше было нельзя. Ветер, давший возможность описать побережье земли на протяжении около 400 километров, стал заходить к северу. Выжидая дальнейшие переменны его, корабли подвергались бы риску замерзнуть во льду, быть унесенными в дрейф без достаточных запасов провизии и топлива и днем позже или раньше могли быть раздавлены льдами.
Надо было «спасать паспорта». Корабли повернули обратно и едва успели прорваться к берегу материка; льды сжимались все больше.
Обстановка в проливе между материком и островом Цесаревича Алексея оставалась той же. Разведка, посланная пешком по льду, дошла до самого мыса Челюскина. Оттуда, с высот берега, была видна все та же белая поверхность льда, уходящего за горизонт. В северо-западном направлении, на небе, виднелись слабые сероватые блики, но они являлись, вероятно, отражением не покрытой снегом земли, а не свободного ото льда моря.
Возвращаться во Владивосток очень не хотелось; путь до Архангельска был раза в три короче, чем во Владивосток. Пробовали пробить канал во льду, работая обоими кораблями, но скоро выяснилась бесполезность этой попытки: лед был слишком прочен для слабых машин кораблей. Пришлось прекратить непроизводительную трату времени и драгоценного угля.
Повернули на восток, обратно к Берингову проливу. После и захватывающих, и тяжелых переживаний «Таймыр» и «Вайгач» добрались до Аляски.
Там, в устье реки Юкона, в городке Сан-Майкель, бывшем русском Михайловском редуте, основанном в 1833 году лейтенантом Тебеньковым, им посчастливилось скупить уголь со случайно запоздавшего парохода. Из Сан-Майкеля были посланы первые телеграммы, вкратце сообщавшие начальству об открытии Земли Николая II и острова Цесаревича Алексея и об общих результатах работ. Вместе с этим, сначала американские, а затем и европейские газеты стали помещать частью верные, частью совершенно фантастические сведения, полученные из телеграмм корреспондента, случайно оказавшегося в этом городке.
