Единственным конструктивным решением Суллы было пополнение сената 300 новыми членами (Арр. В. С, I, 59)
. Многие современные исследователи считают пополнение сената в 88 г. проблематичным
. Даже если этот факт ими и признается, они не видят возможностей реализации принятого положения, приводя целый ряд аргументов: во-первых, эта реформа требовала времени, которого у Суллы в 88 г. не было; во-вторых, не было и такого количества преданных сторонников; в-третьих, консул не имел права столь широкой ревизии списка сената. Таким образом, лишь в 82 г., когда сенат оказался чрезвычайно ослабленным, а Сулла получил должность диктатора, пополнение сената стало неизбежной, необходимой и возможной мерой.
Сложность ситуации состоит в том, что единственным для нас источником, проливающим свет на государственно-политические реформы Суллы этого периода, является сообщение Аппиана и нет возможности его скорректировать или опровергнуть, что вызывает у современных исследователей серьезные сомнения в достоверности аппиановской традиции. Нам представляется, что решение о пополнении сената действительно могло быть принято Суллой. Подтверждением этого может быть тот факт, что Аппиан отчетливо разделял предложения 88 и 81 гг. Он однозначно указывал, что в 88 г. предполагалось пополнение сената знатнейшими римскими гражданами в отличие от 81 г., когда предполагалось введение в сенат представителей наиболее знатных всадников
[26].
Восстановление власти консулов (Арр. В. С, I, 63) и выборы должностных лиц на 87 г., проведенные Суллой, должны были закрепить государственный порядок и общественное согласие (Plut. Sulla, 10).
В-третьих, Сулла предпринял попытки решить основные сословные проблемы. Частично был решен долговой вопрос. Известно, что в 88 г. был принят «закон о двенадцатой доле». Неясно, что конкретно предписывал этот закон. Г. Блох и Ж. Каркопино говорили о введении моратория на все долги
. Т. Моммзен считал, что был установлен лишь максимальный размер долговых процентов в 10-12% годового капитала
. В интерпретации этого закона Суллы мы следуем за мнением Т. Франка
. Если учесть, что П. Сульпиций в 88 г. ставил вопрос об исключении из сената должниковсенаторов, а еще раньше (в 89 г.) с идеей ограничения ростовщического процента и облегчения положения должников выступил сторонник сенатского меньшинства претор Авл Семпроний Азелион, которого заимодавцы за эту инициативу убили (Liv. Per., 74; Арр. В. С, I, 54)
, Сулла при решении долгового вопроса действовал не в интересах беднейшего населения Рима, а, прежде всего, в интересах обремененных долгами представителей сенатской знати.
Сулла пытался решить аграрный вопрос, обратив внимание на новый аспект этой проблемы — материальное обеспечение люмпенизированной массы римского гражданства и ее расселение за пределами Рима. Были выведены также колонии ветеранов (Liv. Per., 77).
Сулла продемонстрировал верность традиционным республиканским морально-этическим нормам. Раб, выдавший П. Сульпиция, за услугу государству был отпущен на свободу, а за предательство господина — сброшен со скалы (Liv. Per., 77; Plut. Sulla, 10). Современники расценили это как восстановление порядка в государстве (Liv. Per., 77).
В целом события 88 г. стали поворотным пунктом и в политической биографии Суллы, и в истории Римской республики. Они сформировали и политическую программу Суллы, и его методы политической борьбы. По оценкам современных исследователей, программа Суллы в общих чертах имела консервативный характер и была направлена на реставрацию власти сената и аристократического характера государственного правления. Однако одни авторы видят в ней удовлетворение самых общих интересов оптиматов
. Другие считают, что законы Суллы были результатом дискуссии с наиболее дальновидной и умеренной по своим целям частью нобилитета
,
[27] например, группы, которая поддерживала Ливия Друза
. Третьи подчеркивают прежде всего антидемократический характер проведенных мероприятий
, «лишавших народ всякого политического значения и власти, …уничтожавших планы и перспективы обращения Италии в демократическую республику, которые развивали римские радикальные популяры 80-х годов»
.
На наш взгляд, Сулла не был послушным исполнителем навязываемой ему воли. События 88 г. показали, что он был самостоятельным политиком, по-своему понимал основные проблемы Рима и сам определял, каким образом они могут быть решены. Плутарх сообщал, что еще в годы Союзнической войны Сулла трактовал одно из предзнаменований, как предопределение того, что именно он, Сулла, прекратит смуты в государстве (Plut. Sulla, 6; 9—10). Отталкиваясь от этого сообщения, А. Кивени выдвинул предположение, что уже к 90-му году Сулла выработал программу реформ, и даже если бы год его консульства был мирный, он все равно внес бы поправки в конституцию
. Думается, что А. Кивени не вполне объективен. Законодательство Суллы 88 г. было осуществлено на фоне кровавых столкновений и, по существу, в условиях военного штурма города (Арр. В. С, I, 63, 1). Данное обстоятельство не могло не наложить отпечатка на характер сулланских преобразований и методы их осуществления. На это указывают и нестабильная ситуация в Риме во второй половине 88 г. (Арр. В. С, I, 63), и неблагоприятный для Суллы результат выборной кампании на 87 г. (Plut. Sulla, 10, 4—8)
[28], и позиция части сената в 88—82 гг., и, наконец, тот факт, что Сулла после наведения относительного порядка спешно покинул Рим и отправился на Восток. Мероприятия, проведенные Суллой в 88 г., были лишь ответом на требования политического момента и самым общим наброском программы возможных в будущем преобразований.
Пребывание Суллы на Востоке, по всей видимости, не только укрепили его представления о правильности осуществленной им политической программы, но убедили в необходимости и возможности более радикального ее проведения. Этому способствовала и дестабилизация политической ситуации в Риме в результате четырехлетнего (87—84 гг.) консулата Цинны
.
