8 мая 1551 года молодая королева Барбара умерла. Сигизмунд Август плакал от горя. И по словам Николая Черного, король «кровавым потом» обливался по любимой.
В смерти Барбары подозревали королеву Бону. Говорили, что молодую королеву отравил секретарь Боны — Людвик Монти. Сигизмунд Август так и не простил матери неприязни к своей жене. И Бона в 1556 году, прихватив из казны драгоценности, уехала на родину в Италию, где вскоре была отравлена.
Похоронили Барбару в Вильно, хотя поляки и Радзивиллы хотели положить королеву в королевской гробнице на Вавеле. «Тут при ее жизне хотели быть благородными, пусть и после смерти никто ее тут не видит», — решил Сигизмунд Август. Всю дорогу до Вильно он ехал на коне за повозкой с гробом Барбары и плакал. Король до конца жизни носил траурную черную одежду. И он завещал похоронить себя возле могилы Барбары, чтобы и после смерти быть рядом с любимой.
Легенды рассказывают, что король пригласил к себе известного мага Твардовского. По его просьбе маг показал в зеркале тень Барбары. Увидев привидение любимой, король с криком: «Басенька моя!» — бросился к нему. Произошел взрыв, и в дыму привидение исчезло. История любви Сигизмунда Августа и Барбары Радзивилл послужила сюжетом многих литературных и художественных произведений. И в них Сигизмунд Август показан романтическим влюбленным и несчастным мужем, вызывающим сострадание. Прославила Сигизмунда Августа не его государственная деятельность, а несчастная любовь.
Личное горе угнетающе подействовало на Сигизмунда Августа. Он безвольно принимает решения по совету Николая Черного, которому дал уряд виленского воеводы и земского маршалка. Папский легат Алоиз Липпомани писал о Радзивилле: «...этот пан является всем у короля: советчиком, канцлером, маршалком, фамильярным приятелем, с которым король ест, танцует, забавляется». Современники объясняли такую зависимость правителя от своего сановника колдовством. Так считал австрийский посол Ян Лан: «Формулами колдовскими и дьявольским влиянием овладел он (Радзивилл. — Авт.) полностью королем, и то, что советует, наговаривает, что скажет и что пожелает, то король делает, не обращая внимания ни на чей совет, в делах религиозных или делах государства, или иных важных делах». Но не в колдовстве крылась сила Радзивилла, а в слабости самого Сигизмунда Августа. Современники отмечали, что Сигизмунд Август «кажется слабым, а поэтому не любит трудов и забот. В разговорах осторожный, скрытный, ссылается на недомогание, в ответах своих сдержанный, такие использует двойственные высказывания, что кажется, что его слова можно понять иначе и, как правило, никогда не обнадеживать там, где говорит о публичных делах, и вместе с тем никогда ничего не обещает с уверенностью». От такого правителя нельзя было ждать выдающихся свершений, а от его подданных — активной деятельности. Одни предались разгульной жизни, другие впали в «ересь» — увлеклись модным протестантизмом, третьи вовсе забыли о своих государственных обязанностях.
Папский нунций Алоиз Липпомани обвинил польскую шляхту в падении морали и боевого духа: «Отец его был королем необыкновенных достоинств, немалой охоты к рыцарским делам. Но сын, любящий спокойствие, ни разу не вышел еще в поле, что ослабило боевой дух шляхты, которая раньше непрерывно занималась в воеводствах рыцарским ремеслом, всегда готовая собраться под руководством короля числом в сто тысяч польской конницы. Теперь отвыкла от оружия, залегла дома и вместо обороны страны и соединенных с ней краев, отдается чтению еретических книг».
Даже вопрос о новой женитьбе короля решал Николай Радзивилл Черный. Неудивительно, что он заботился не о сердечных чувствах короля, а о политических выгодах Великого Княжества Литовского и сосватал ему вторую дочку австрийского эрцгерцога Фердинанда Екатерину. Этим браком князь Радзивилл Черный сорвал планы московского царя Ивана Грозного получить от императора Карла V королевскую корону. 31 июля 1553 года в Кракове Сигизмунд Август третий раз венчался. Но и этот брак не принес ему счастья и душевного покоя. Сестру первой своей жены — Екатерину, болевшую эпилепсией, он не любил. Сигизмунд Август думал развестись с нею и сообщил императору, «что чувствует к Екатерине непривычное отвращение, считает связь с сестрой после сестры за кровосмешание». Папа римский ратовал за сохранение брака. Тем более, что в 1554 году королева сообщила о своей беременности. Но минуло время, и стало ясно, что она просто обманывала всех, имитируя беременность. С этого момента король отдалился от жены. Горячая кровь толкала его в разгулы и разврат. Понятно, что за это набожные поляки не любили и не уважали Сигизмунда Августа. А за что было его уважать? «Поляки не слушаются его, не почитают, злословят о нем публично, о чем он мало волнуется. Владения коронные розданы или заложены, не приносят ему никакого дохода, так что на содержание свое обязан брать в долг», — писал Липпомани. А между тем деньги на украшения, убранство своих дворцов, картины, шпалеры, дорогие безделушки, ювелирные изделия находились. В королевской конюшне стояли две тысячи коней. Но свое богатство Сигизмунд Август, как знаменитый Крез, прятал от чужих глаз в своих сокровищницах: «предивной работы» оружие, дорогую одежду (хотя сам одевался просто и скромно), меха, рубин императора Карла V (стоимостью 80 тысяч золотых скудов), драгоценные камни, медали, золотые и серебряные украшения и вещи, шапку с рубинами (стоимостью 300 тысяч золотых скудов) и много всякого добра. В 1560 году видом королевских богатств был поражен епископ Комерини: «Я видел много драгоценностей, но столько собранных в одном месте не ожидал найти, с которыми венецианские и папские, которые также видел, не могут идти в сравнение... Этому никто не поверил бы, кто этого не видел». А для защиты Отечества у короля денег не находилось. Так, для покупки брюссельских гобеленов он потратил 100 тысяч талеров. А через несколько лет ровно столько попросил у гданьских и немецких банкиров для ведения войны с Московией.
Поразительны бездумность и безразличие Сигизмунда Августа к нуждам государства. И это в то время, когда политическая ситуация в Восточной Европе становилась все более напряженной.
В 1557 году чуть не началась война Великого Княжества Литовского с Ливонией из-за желания Сигизмунда Августа сделать своего родственника Кристофа
[68] Мекленбургского наместником рижского архиепископа. Против выступил ливонский магистр Генрих фон Гален, который склонил ливонские сословия выбрать коодьютором
[69] рижского архиепископа, своего ставленника, который, став рижским епископом, ликвидирует Орден и сделает Ливонию светским государством вассальным Великому Княжеству Литовскому. Решить конфликт мирным путем не удалось.
