Каждым сообществом все эти традиции передавались и обогащались по-своему. Так, в частности, не существовало универсальных гончарных знаний, однако общая техника изготовления изделий из глины оказывалась схожей. Даже если подобные традиции казались вариациями на одну тему, передавшие их женщины вряд ли различали основную технологию и ее вариации.
Практическая техника была неразрывно связана с множеством плодотворных заговоров и ритуалов. Даже высокообразованные греки все же боялись демона, имевшего привычку ворочаться в горшках на огне, так что прикрепляли к очагу устрашающую маску горгоны, чтобы напугать его и отогнать прочь.
Тем не менее связи, которые очевидно имели место между неолитическими сообществами, способствовали некоему обмену техническими идеями. В этом процессе сравнение может помочь нам отсеять несущественное. Последующая история науки во многом снимает смешение полезных идей, когда среди традиций и ритуалов различных довольно изолированных сообществ отбирались наиболее эффективные.
Несмотря на явно увеличившийся контроль человека над природой, магические ритуалы продолжали использоваться в повседневной жизни людей. Прямое доказательство сказанному находим в амулетах, изготавливавшихся в период неолита в Меримде (Египет) и распространенных по всему Средиземноморью. Например, встречаются просверленные миниатюрные топорики, предназначенные для ношения на шее. Возможно, люди того времени верили, что такая модель дарует ее носителю нечто вроде необычной власти, или ману (сверхъестественную силу), принимаемую носителем амулета.
Торвальд пишет, что и процесс изготовления орудий «в обществе, славящемся своим мастерством, обставлялся многочисленными ритуалами, запретами и оберегами». Они касались и выбора сырья, и самого процесса работы, и обязательного испытания готового орудия, в ходе которого происходило его символическое наделение чудесной силой.
Совершенно очевидно, что неолитические сообщества нуждались в идеологической поддержке не меньше, чем их предшественники. Прежде всего это касается погребальных ритуалов. В большинстве неолитических сообществ умерших хоронили в особых местах (или на постоянных кладбищах, или за пределами поселения), причем более торжественно, чем это делали палеолитические охотники. В их основе лежит представление о подобии мира живых и мира умерших.
В средиземноморском мире данная традиция выразилась в сооружении обширного подземного жилища для усопшего. В Западной и Северной Европе оно строилось в яме из огромных камней, а поверх него насыпали высокий курган, что придавало месту погребения еще большее общественное значение. Ингумационный погребальный обряд существовал далеко не у всех древних народов, поскольку представления о загробном мире могли существенно различаться. Например, у народов, живших на берегах больших рек или побережьях океанов, практиковалось отправление умершего в лодке вниз по реке.
Погребальный культ во многих районах рассматривался и как средство воздействия на будущий урожай, который вырастал из земли. В неолитических сообществах в Египте, Сирии, Иране, повсеместно в Средиземноморье и в Юго-Восточной Европе, иногда даже в Англии в могиле размещали женские фигурки, вылепленные из глины или высеченные из камня и кости. Подобные фигурки иногда рассматривались как образы «богини-матери» или «богини плодородия». Изображения женщины-богини известны и в исторических сообществах Месопотамии, Сирии и Греции, где они, очевидно, являются реликтами далекого прошлого.
Подразумевалось, что земля, представлявшаяся в виде груди или лона женщины, выпускает ростки. На нее, как и на женщину, оказывалось возможным воздействовать посредством жертвоприношений и подражательных ритуалов. Соответственно урожай воспринимался как результат оплодотворения земли дождем. Поэтому в ритуалах участвовал мужской партнер, представленный фаллосом из глины или камня. Подобные изображения известны в Анатолии, на Балканах, в Англии.
Соответственно универсальной частью обряда было церемониальное соединение полов, призванное «вызывать» плодородие природы. Со временем обряд утратил архаические оргиастические черты. На основании цикла мифов и культовых обрядов, распространенных среди древних народов Ближнего Востока и Средиземноморского бассейна, установлено, что церемониальная женитьба ограничивалась выбором избранной пары.
Актер-мужчина олицетворял зерно (или растительность в целом), принимая на время роль лидера, он становился «бобовым королем». Как и зерно, он должен был умереть (быть похороненным) и вновь воскреснуть (вырасти). Его символически убивали и заменяли молодым и жизнеспособным преемником. С помощью актерской игры продуктивные силы природы принимали личностные формы и становились «богиней» и «богом».
Если общество убеждалось в том, что смерть «бобового короля» можно заменить убийством пленника или только символической смертью через магические обряды, то отсюда оставался один шаг до того, чтобы «бобовый король» превращался также во временного правителя, подобный переход становился легче, если он также становился военным вождем.
Таков один путь, когда возникают «божественные правители», такие, какие встречаются на заре истории. Точно нельзя установить, действительно ли подобное царствование или власть вождя на самом деле появились во времена неолита в Ближней Азии или Европе.
В Египте, Месопотамии и Греции исторически монархи осуществляли множество функций в оплодотворяющих ритуалах, приписываемых некоему условному «бобовому королю». Многие современные первобытные общества признают наследственность вождей, их власть проявляется и как магическая, и как силовая.
В неолитической Европе единственный дом, который выделялся в селении своей величиной и центральным положением, являлся резиденцией вождя. Огромные каменные гробницы, расположенные на Атлантическом побережье, и обширные длинные курганы Британии рассматриваются как погребения вождей. Однако, как показывают раскопки деревни дунайской культуры на Рейне (близ Кельна) Линденталь, не только германцы верили в наследственные привилегии вождей.
В любом случае следует признать, что в неолитическом обществе сохранились клановая структура и сообщество, основанное на «родстве». И сегодня у первобытных племен земля обычно находится в совместном клановом землепользовании. Если земля не возделывалась коллективно, она делилась на участки, которые закреплялись за конкретными «семьями», предназначаясь только для конкретного использования ими. В этом случае они перераспределялись ежегодно.
Из-за доминирования культивирования пахотных земель возрастала роль женщин в коллективной экономике, родство шло по женской линии, преобладала система «женских прав». Если же сообщества занимались преимущественно выращиванием скота, то, напротив, экономическое и социальное преобладание переходило к мужчинам, родство определялось по мужской линии.
Биологически неолитическая революция доказывается увеличением численности вида Homo sapiens. Несмотря на то что отдельные неолитические сообщества были невелики, их было существенно больше, чем человеческих сообществ в период палеолита или мезолита.
