Все же впоследствии мертвые правила приспосабливались, адаптировались и перерабатывались новыми обществами с учетом появления иных орудий труда. Они смогли, и так оно и произошло, снабдить материалами и инструментарием искусство последующих эпох.
Благодаря повышенной зависимости от внешних закупок экономика городов раннего бронзового века была не в состоянии развиваться изнутри, и именно ее застывшие реликты и стали бы образцом и строительным материалом для будущего. Но на самом деле городская экономика должна была, и это так и происходило, расшириться вовне, как объясняется в книге «Человек создает себя».
Очаги аллювиальных и приречных цивилизаций зависели от импорта, поскольку требовалась большая часть сырья, необходимого для городских ремесленников, не говоря уже о предметах роскоши, ставших просто необходимыми. Неудивительно, что продукция городских мастерских встречается в весьма отдаленных от них землях, откуда (или через которые) должны были поступать требуемые ввозимые товары.
В руинах поселений в Белуджистане обнаружены металлоизделия и даже керамика, привезенная из городов долины Инда. Печати, которые широко применялись в Месопотамии в период культуры Джемдет-Наср уже до 3000 года до н. э., продвинулись так далеко, что «дошли» до Малой Азии и островов Греции. Изделия ремесленников Египта доставлялись на побережье современной Сирии и на Крит, где служили образцами для подражания.
Фактически развитие ремесленного производства в городах и торговля взаимно влияли друг на друга. Чтобы убедить обладателей нужного для мастерских сырья произвести обмен этого сырья на товары, приходилось не только их побуждать и склонять к этому, но и приспосабливать к потенциальным покупателям свое производство.
Практически товары, которые могли перевозиться на длительные расстояния в условиях бронзового века, в основном представляли собой предметы роскоши, предназначенные для небольшой группы покупателей, имевших возможность концентрировать излишки богатства. Чтобы приобретать их, вожди и жрецы первобытных племен были вынуждены тем или иным способом забирать у подданных и верующих излишки продуктов, поддерживая лесорубов и горняков (производивших сырье, шедшее в обмен на вышеуказанные предметы роскоши), а также своих приближенных и служителей культов.
Считавшийся лучшим портом для торговли ливанским строевым лесом, Библ даже до объединения Египта уже был населен людьми сообщества бронзового века, состоявшего из рыбаков и крестьян, выращивавших оливковые деревья и конечно же ячмень, а также разводивших коз и овец. После изменений в Египте в этом поселении возвели каменный храм, посвященный местному божеству Ваалат Гебал. Он был размером примерно 25 на 15 метров. Вскоре его сменил необычайно величественный храм, размером более 27,5 на 19,2 метра, построенный из красивого и богато украшенного камня.
Фараоны отправляли в усыпальницы каменные вазы с надписанными на них именами и часто подношениями. Египетские послы, чиновники, писцы и купцы часто посещали храм и двор местного вождя, а иногда даже селились в порту. Местные писцы были обучены египетскому иероглифическому письму.
В обмен на древесину ливанского кедра и, возможно, оливки и краски эблаиты получали элементы египетской цивилизации, включая письмо и все, что с ним было связано, не говоря о ремесленных изделиях и зерне. Они продолжали оставаться дружественной, но независимой цивилизованной общностью.
Похожие явления происходили и вокруг Месопотамии. Как раз после 2000 года до н. э. появляется постоянная колония семитских (ассирийских из Ашшура) купцов, утвердившихся вокруг двора местного правителя города Канеса в бассейне реки Галис (совр. Кызылырмак) в центральной части Малой Азии. Они занимались торговлей, покупая металлы в обмен на месопотамский текстиль и другие изделия.
К счастью, сохранившиеся написанные ими деловые послания воссоздают яркую картину караванов вьючных ослов, постоянно пересекавших горы Тавра и сирийские степи, направляясь в Месопотамию. В легендах говорится, что такие колонии уже существовали в бассейне Галиса уже при Саргоне Древнем, то есть примерно около 2300 года до н. э. (Активный обмен своих товаров на сырье и металлы шумеры осуществляли задолго до Саргона — в первой половине 3-го тысячелетия до н. э. — Ред.) Упомянутые выше шумерские печати и находки изделий шумерского производства означают, что подобная торговля восходит к 3000 году до н. э.
Альтернативным способом получения необходимого сырья было применение силы — вооруженных металлическим оружием войсковых отрядов против обществ, контролировавших ресурсы, и реквизиция необходимого с помощью дани. Египтяне, дружественно торговавшие с эблаитами, а также с арабами и эфиопами, «разбили презренных кочевников», обитавших в районе медных рудников Синая.
Чтобы добывать руду, фараон отправлял вооруженные экспедиции, фиксируя свои перемещения с помощью военизированных надписей на горных скалах. Его воины завоевали золотодобывающий регион Нубии, вынудив местных жителей добывать и отправлять в Египет золото. Все же, кроме экспедиций, преследовавших подобные цели, египтяне избегали захватнических рискованных предприятий за пределами долины Нила вплоть до примерно 1600 года до н. э.
Точно так же действовали и семитские правители Месопотамии (начиная с Саргона Древнего с перерывом в 2200 — ок. 2000 г. до н. э., когда сначала в Месопотамии заправляли гутеи (кутии), разгромившие аккадцев, а затем временно возродился Шумер, особенно империя Ура III. — Ред.). Шумеры (как до Саргона, так и в период Ура III. — Ред.) также пытались вести завоевательную политику как за пределами долины, так и друг против друга. Аллювиальная равнина Шумера и Аккада больше не представляла собой самодостаточное объединение, разделившись на отдельные государства.
Имперское господство было необходимым способом управления в условиях, когда постоянно возникали конфликты между городами, а также когда оказывалось необходимым военное и политическое доминирование над источниками значимого сырья — металлов, камня, леса. Ими мечтал завладеть любой честолюбивый городской правитель. В нужные места посылались экспедиции, чтобы забрать камень и руду, подобное предприятие, несомненно, оказывалось рискованным, но необходимым для обретения экономического господства.
Первый храм Иштар (семитизированная шумерская Инанна. — Ред.) в Ашшуре (столице Ассирии) выглядит так, как будто основан шумерскими завоевателями (именно так и было. — Ред.). Покорение эламитами Сиалка, по сути, являлось военным захватом, связанным с обеспечением проходов на север. Все же в большинстве своем доблестные жители лесистых и рудоносных гор смогли отстоять свою независимость (аккадцы, начиная с Саргона, постоянно осуществляли походы против горцев, пока внук Саргона Нарамсин не был разбит и убит, а войско его уничтожено гутеями ок. 2200 г. до н. э. — Ред.) от набиравшего силу после 2350 года до н. э. Аккада.
Саргон Древний, его сыновья Римуш и Маништусу (убивший в ходе заговора Римуша) и внук Нарамсин расширили сферу своих завоеваний от «Нижнего моря [Персидского залива] до Верхнего моря [Средиземноморья]». При этом Саргон не только распространил свою власть на соперничавшие города Месопотамии. Он оказался первым правителем, кто создал обширную военную империю, прототип всех завоевателей, будораживших общественное воображение, от Александра Македонского до Наполеона (первым это сделал все же Лугальзаггиси, дошедший до Средиземного моря, но он проиграл решающую битву Саргону. — Ред.).
