Кадия открыла дверь кубрика.
— Здесь есть кто-нибудь? — позвала она.
После того как она повторила свой вопрос, на нижней ступеньке трапа появился, потирая глаза, молодой мужчина, одетый в рваные брюки. Больше на нем ничего не было.
— Капитан Ли? Это вы? А мы уже распрощались с вами — ох! — Его глаза расширились от изумления, когда качающийся фонарь отбросил свет на Кадию и возвышавшегося за ее спиной огромного, свирепого вида Ламмому-Ко, через плечо которого был перекинут бесчувственный шкипер.
— Бог ты мой! Кто вы такие? Что случилось с капитаном?
— Ваш капитан цел и невредим, дружище, — сказала Кадия. — Мы вытащили его из скверной ночной истории. Я — Кялия, Большеглазая Дама, а это — вождь вайвило-Ламмому-Ко. Мы зафрахтовали этот корабль, и Ли-Вунли дал согласие отплыть немедленно.
— Нет, нет, — сказал моряк, тряхнув растрепанной головой. На вид ему было лет двадцать пять, у него были темные вьющиеся волосы и симпатичное лицо. — Мы никуда не сможем плыть без команды, леди. На борту остались только я, Бен да старый Лендон, другие уплыли на том большом торговом варонианском судне, которое прибыло сегодня днем.
Кадия и Ламмому-Ко переглянулись. Она сказала:
— Это корабль Киви Омина, который привез нас сюда.
Молодой человек вышел на палубу и предложил Кадии и Ламмому-Ко проводить их до капитанской рубки.
— Видите ли, капитан Ли немного скуповат, а из всей команды только мы с Беном и старым Лёндоном связаны с ним родственными узами. То варонианское судно оказалось поблизости и переманило десять наших парней. Они были рады уйти, в больших портах можно заработать неплохие деньги. Особенно на востоке. Когда они уходили, капитан был готов выцарапать им глаза. Он говорил, что к завтрашнему дню постарается найти подходящих людей, а сам ушел и пропал.
Ламмому-Ко опустил храпящего капитана на его койку. Молодой человек стянул со шкипера грязные сапоги и перепачканную верхнюю одежду, взял тяжелый кошелек, а потом провел Кадию и вайвило вниз. Он достал бутылку илиссо и три стакана и представился. Звали его Ли-Тири. Он приходился племянником капитану и служил в должности первого помощника.
— Скажите, а с какой целью вы наняли «Литию»?
— Для нас очень важно покинуть порт этой ночью, — сказала Кадия. Она отпила глоток обжигающей жидкости из одного стакана, Тири пил из второго, третий достался Джегану, а воины вайвило взяли бутылку и отхлебывали из нее по очереди. — Есть ли возможность нанять матросов?
— Очень небольшая, — признался Тири. — Вот почему капитан так взбесился. В этой дыре околачиваются только ленивые зинорцы. Никто из них не жаждет плыть в старый добрый Окамис. Сам не знаю почему.
— Пятнадцать моих спутников, да и я сама не такие уж новички в морском деле, — сказала Кадия. — Лесные жители вайвило не раз плавали на гигантских бревенчатых плотах по озеру Вур во время зимней непогоды в Рувенде; кроме того, мы кое-чему обучились, когда плыли с юга. О цене фрахта мы уже договорились с Ли-Вунли: мы готовы заплатить дополнительно еще тысячу платиновых крон и оказывать посильную помощь в плавании.
— А куда вы хотите плыть?
— В сторону Виндлорских островов, к Консульскому острову.
Молодой человек поперхнулся и вскочил на ноги.
— Леди, вы в своем уме? Отправляться в путь в такой ужасный шторм и то уже скверно, но плыть туда!..
— Алиансы не причинят вам вреда, — отозвалась Кадия. — Я только что вернулась с островов после совещания с Хор-Шиссой. Великий вождь отказался от торговли с Зинорой, он сказал, что зинорцы обманывали его. Он объявил, что с этих пор будет торговать только с Имлитом и Окамисом.
Глаза молодого человека просияли.
— Это правда?
— Клянусь священным Черным Триллиумом моего народа, — ответила Кадия. — Ну что ж, теперь вы готовы везти нас?
Тири глубоко задумался.
— Капитан отключился до завтра. Но рулевым может быть Бен, а Лендон станет вторым помощником. Эти ваши здоровенные ребята выглядят сильными и выносливыми, да и маленький парень может пригодиться. Черт побери, думаю, мы можем рискнуть! — Вдруг он смутился и посмотрел на Кадию. — Правда…
— Что, дружище?
— Только не обижайтесь, леди. Вы умеете готовить?
— Да. И я и Джеган.
— По моему разумению, это очень важно, — сказал Тири и усмехнулся. — Важно для моего желудка. Из всех нас только старый Лендон отличает сковородку от иллюминатора, но его стряпня и скритека заставит залезть на мачту. Если вы и ваш маленький приятель будете нас кормить, мы все одолеем.
Кадия вздохнула.
Молодой человек допил свое илиссо и поставил стакан на деревянный стол. Только теперь он заметил, что почти не одет, и покраснел.
— Пойду надену что-нибудь и разбужу Бена с Лендоном. Если вы и ваша команда, леди, будете выполнять наши приказы, через час мы отчалим.
ГЛАВА 8
Сначала трех королевских детей поместили в просторной каюте рэктамского флагмана, оставив на попечение леди Шэрис. Охраняли их двое тузаменских воинов и Черный Голос колдуна. Как только леди Шэрис призналась, что они являются, как и король Ангар, пленниками, а не гостями, наследный принц Никалон и принцесса Джениль потребовали свидания с отцом. Их требование отклонили. Тогда они отказались от еды и занимались преимущественно тем, что делали невыносимой жизнь вероломной Шэрис. Они без устали бранили ее, ни на минуту не оставляя в покое, а судно мчалось на всех парусах к югу.
Наконец, вся в слезах, леди Шэрис отправилась в предоставленную Портоланусу парадную каюту. Она ворвалась без стука и тут же закричала:
— О господин, я должна поговорить с вами. Ох…
Несмотря на глубину отчаяния, Шэрис тут же заметила, что сидящий за рабочим столом мужчина, одетый в наряд колдуна, разительно отличается от того древнего жалкого старика, которого она видела раньше. Это был Портоланус и в то же время не он. Она заморгала полными слез глазами и подумала, не сошла ли она с ума.
Он возился с каким-то странным приспособлением, разобранным на части, которые лежали на столе, — тускло поблескивающие крохотные металлические брусочки. Пальцы колдуна были перепачканы чем-то красным, казалось, он окунал их в кровь.
Шэрис с усилием пробормотала:
— Это… это вы, Хозяин Тузамена?
Он поднял глаза — нечеловеческие, отливающие серебряной голубизной, с очень большими зрачками, в глубине которых сияли золотые точечки. От него исходила физически ощутимая угроза, подавляющая и угрызения совести, и отчаяние. Казалось, он смотрит на нее с ледяным презрением. Она понимала, что ей следует удалиться, но набралась смелости и прошептала:
