29 января 1943 года началось приведение чинов корпуса к присяге: «Клянусь свято перед Богом, что я в борьбе против большевиков — врагов моего Отечества и сражающихся на стороне большевиков неприятелей Германской Армии — буду оказывать Верховному Вождю Германской Армии, Адольфу Гитлеру, всюду, где бы это ни было, безусловное послушание и буду готов, как храбрый воин, во всякое время пожертвовать мою жизнь за эту присягу»
[301].
Принятие этой присяги явилось формальным завершением передачи корпуса в состав вермахта. Германский главнокомандующий на Юго-Востоке генерал Бадер, присутствовавший на присяге седьмой роты второго полка, сказал: «Этим важным достижением выражена благодарность и признание за вашу предыдущую работу, и я надеюсь, что всеми вами это понимается именно так»
[302].
Германское командование начало формировать второй Русский охранный корпус в Болгарии и приступило к зачислению в него русских эмигрантов. Это воинское формирование тоже должно было находиться в составе вермахта, однако данное начинание, по не установленным пока причинам, развития не получило
[303].
12 марта 1943 года Русский охранный корпус, действовавший на территории Сербии, получил пополнение из военнопленных Красной армии в количестве 297 человек. Из них были сформированы две роты. В сентябре 1943 года корпус пополнился пятью тысячами добровольцев из Одессы, Бессарабии и Буковины. В период с 28 сентября по 30 декабря из них были сформированы и отправлены в полки 11 рот. Из них было сформировано два новых полка — 4-й и 5-й, которые были обмундированы в итальянскую форму с немецкими знаками различия
[304].
Прибывшее из Румынии пополнение состояло из русских и молдаван, проживавших в королевской Румынии в качестве национального меньшинства. Жители Северной Буковины и Бессарабии после аннексии этих территорий Советским Союзом (28 июня 1940 года), как правило, высылались в неаннексированную часть Румынии. Они возвращались домой после ликвидации там советской власти — в 1941 году, и, следовательно, никогда не были советскими гражданами. (В 1945–1947 годах бывшие чины Русского корпуса, прибывшие в него из Румынии, не рассматривались английскими властями в качестве советских граждан и не подвергались экстрадиции в СССР.) Поэтому утверждение о том, что через корпус прошло пять тысяч граждан Советского Союза, не представляется обоснованным. Действительными советскими гражданами в Русском корпусе были 314 человек
[305].
Признание заслуг корпуса немцами, предоставление ему прав немецкой армии, пополнение за счет советских граждан — эти факты вселяли надежду, что корпус все-таки будет направлен на Восточный фронт. Кроме того, во внутренней жизни корпус сохранял образ русской воинской части.
Немецкий персонал был представлен только двумя офицерами связи при штабе корпуса, каждого полка и батальона, а также двумя унтер-офицерами — инструкторами при каждой роте. В руках германских военных чиновников и унтер-офицеров находились хозяйственные учреждения корпуса, но ни один немецкий офицер дисциплинарной властью не пользовался
[306]. Все командные должности занимали русские: генерал-лейтенант Д.П. Драценко, генерал-майоры В.Э. Зборовский, И.К. Кириенко, А.Н. Черепов, В.И. Морозов, полковники Б.В. Гонотрев, А.И. Рогожин, Б.С. Гескет, Б.А. Мержанов, А.А. Эйхгольц, Д.В. Шатилов, подполковник Д.В. Попов-Кокоулин. 17 мая 1943 года на Баннице начал работу 1-й съезд Русского охранного корпуса, на котором выступили с докладами все полковые и батальонные пропагандисты. До этого отдел пропаганды при штабе корпуса существовал явочным порядком, теперь он стал легальным отделом штаба
[307].
На этом этапе было чрезвычайно важно не испортить отношений с немцами. Но 20 сентября 1943 года 1-й полк корпуса получил предложение от Дражи Михайловича заключить тайное соглашение против оккупантов. В случае если предложение будет отклонено, руководитель «Королевской армии в отечестве» обещал полностью разгромить полковые гарнизоны. Командование корпуса не поддержало предложение и, несмотря на то что угроза четников осталась только угрозой, морально-политическое состояние русских ухудшилось — они симпатизировали Михайловичу, понимали правоту его дела. Отряды четников пытались отбирать у чинов корпуса оружие и агитировали их переходить в свои ряды. Не удалось избежать вооруженных столкновений.
К сентябрю 1944 года корпус в основном завершил свою функцию по защите объектов от партизан и начал действовать как фронтовое соединение. Внезапная капитуляция союзных Гитлеру Румынии и Болгарии привела к тому, что в течение нескольких дней фронт переместился к границе Югославии. 10 октября из названия корпуса было удалено слово «охранный», отныне он стал именоваться Русским корпусом в Сербии.
22 октября главнокомандующий группой армий «Е» генерал Леер отдал приказ: «Все русские части в долине реки Ибра образуют Боевую группу оберста Б.В. Гонтарева и получают задачу очистить от партизан путь Рамка — Сараево для отхода германских войск из Греции»
[308]. Здесь германское командование ожидало высадку английских и американских войск.
Надеждам на отправку в Россию не суждено было реализоваться, но принять участие в боевых действиях против Красной армии корпус сумел. 23 октября первая рота и два отделения второй роты 4-го полка Русского корпуса совместно с германскими частями начали контрнаступление против советских войск
[309].
Превосходство Красной армии в живой силе и вооружении было очевидным, однако частям корпуса удалось достичь нескольких локальных успехов, например под Дон Милановцем, где советский полк оказался вынужденным отступить с поля боя, или под Чачком, где была захвачена советская батарея
[310].
Приказом по Боевой группе от 26 октября из всех русских частей в указанном районе был сформирован Сводный полк под командованием полковника А.И. Рогожина в составе трех стрелковых и одного запасного батальонов. 27 ноября Сводный полк поступил в распоряжение командира 5-го горного корпуса СС генерала Кригера. Начался завершающий этап боевого пути русских белоэмигрантов в Сербии.
