Судьба «златокипящей землицы» Мангазеи
Россия — морская держава. Она в штормовые ветра Свой парус холщовый держала Еще до деяний Петра. Тогда еще Русь ли, Рассея Морскою державой была: На Грумант, на Мангазею, На Каспий по Волге плыла. На шитиках, чайках и кочах, На палубах утлых лодей, Служилых, торговых, охочих Своих посылала людей.
Михаил Финнов
Первым написал о земле Мангазее, то есть о бассейнах рек Таз и Пур, расположенных между низовьями Оби и Енисея, новгородский книжник, сочинивший в конце ХV в. сказание «О человецех незнаемых в Восточной стороне». В нем рассказывалось о населявших эту землю ненецких племенах под названием «молоканзеи», или «молгонзеи». Сведения о них, в которых правдивые сообщения перемешаны с фантастическими и сказочными, принесли на Русь новгородские воины, побывавшие на нижней Оби еще в ХIV в., а может быть и ранее.
Сказание начинается так: «Над морем живут люди самоедь зовомые молгонзеи. А ядь их мясо оленье да рыба. Да между собою друг друга ядят. А гость к ним откуды приидет. И они закалают дети свои на гостей, да тем и кормят. А который гость у них умрет и они того снедают, а в землю не хоронят, а своих також. Сияж люди невеликы взърастом. Плосковидны. Носы малы. Но резвы велми и стрельцы скоры и горазды. А ездят на оленях и на собаках. А платие носят соболие и оленье».
Ездовые собаки
Далее в сказании следуют фантастические сведения о различных самоедских племенах, одни из которых часть лета живут в море, другие «по пуп люди мохнаты до долу, а от пупа въ верхъ яко ж и прочии человецы», третьи на зиму умирают на два месяца и оживают летом, четвертые без глаз, а «ръты у них межи плечми», «а стрельба же их трубка железна въ руце. А в другой руце стрелка железна. Да стрелку туж вкъладает в трубку. Да бьет молотком въ стрелку». Рассказал книжник и о немой торговле с ненцами, когда рядом с мехами кладут товар на обмен и уходят, ожидая решения продавца — заберет он товар или нет, и о множестве других правдивых и полулегендарных сведениях про жителей этой северной страны (11, с.6, 7).
Название ненецких племен молоканзеи (молгонзеи) при написании было несколько искажено и страна их проживания стала известна как Монгазея или Мангазея, что, по сообщению д. и. н. М. И. Белова на коми-зырянском языке, означает землю близ моря — Мангазейского моря, включающего, по понятиям старинных поморских мореходов, Обскую и Тазовскую губы и прилегающие к полуостровам Ямал и Гыданский районы Карского моря. В этом Новгородском сказании приведены также абсолютно правдивые сведения об изобилии в «незнаемых странах» соболя, песцов и оленей (10, с. 39; 21, с. 4).
Более того, в сказании наряду со страной «молгонзеев» упоминается и расположенная среди безлесных тундр страна Балд (Баид), где «человеци живут в земле (то есть в полупогруженных в землю землянках. — М.Ц.), а ядят мясо соболи; а иного у них звери никоторого нет, опроче соболна. А носят платие соболие и рукавицы и ногавицы, а иного платиа у них нет, ни товару никоторого».
В сказании страна Балд помещалась «в верху Оби реки великиа». Но вероятнее всего, речь идет о полярных странах. Академик Л. С. Берг считал, и он, видимо, прав, что страна Балд находилась к западу от Енисея и к северу от Северного полярного круга, где жили енисейские самоеды (ненцы) из рода бай (5, с.260). По мнению известного историка полярных исследований д. и. н. М. И. Белова под страной Баид автор сказания подразумевал «Туруханский край», названный так по имени двух речек Баих (Большой и Малой), впадающих в р. Турухан в том месте, где позднее возник Туруханский острог» (14, с.377). Какую бы из версий нахождения страны Балд (Баид) мы ни приняли, ясно, что автору сказания уже в конце XV в. было известно о существовании обширной полярной страны в Обско-Енисейском междуречье.
Ранее уже говорилось об активном проникновении русских в низовье Оби и в Заобье еще в конце XV в. и о полном присоединении к Московской Руси бассейна нижнего Иртыша и большой части низовья Оби к концу XVI в. Упоминалось также об основании в бассейне Нижней Оби Березовского и Обдорского острогов. Это были уже западные подступы к Мангазее, богатой мехами земле, где кочевали самоеды (ненцы).
В середине XVI в. рассказами о богатой мехами «Malgom-zaia» заинтересовались англичане. А в царствование Федора Ивановича (1584–1598 г.) на московском рынке лучшим сортом соболей считались — наряду с печорскими — мангазейские. В Мангазейский край, такой заманчивый и привлекательный для промышленников, торговцев мехами и моржовыми клыками, казаков-сборщиков ясака вели нелегкие морские, речные и сухопутные дороги.
Видимо, в 60–70 гг. XVI в., а может быть и в более ранние десятилетия этого века, установился Мангазейский морской ход. Походы в район реки Таз совершались обычно партиями промышленников, в основном поморов. Для плавания в Мангазею поморы использовали суда небольших размеров — «малые кочи». Это были плоскодонные парусно-весельные суда с малой осадкой, приспособленные для перетаскивания через волоки небольшими командами (до 10 мореходов) и плавания вдоль отмелых морских берегов и в устьях рек. Их грузоподъемность была от 6–7 до 10 т (от 375 до 600 пудов).
Морской ход начинался в устье рек Северной Двины или Кулоя. Вот как описывали его сами промышленники:
«От Архангельска де города, из Xолмогор и из Пинеги ходят они в Мангазею — на Кулойское устье и на Канин Нос и мимо Колгуев остров и мимо Русской и Медынской Завороты (первый — западный мыс Печорской губы, а второй — Медянский заворот — ограничивает Печорскую губу с востока. — М. Ц.) Югорским Шаром мимо Местный остров и на Карскую губу (Байдарацкую. — М. Ц.), в Мутную реку (р. Мордыяха, устье на западном побережье Ямала. — М. Ц.), через сухой волок (длиной максимум 800—1000 м. — М. Ц.) на Зеленую реку (р. Сеяха, устье на восточном побережье Ямала. — М. Ц.) и в Обь (Обскую губу. — М. Ц.) да в Тазовское устье» (22, с.1062).
По словам тех же мореходов, при хорошей погоде на путь от Архангельска до Байдарацкой губы уходило от одного до двух месяцев. Оттуда на путь до устья Мутной реки, следование по ней, волоку и реке Зеленой затрачивали до 20 суток. На плавание от устья Зеленой реки до Мангазеи уходило также две-три недели. Конечно, эти сроки выдерживались только при попутных ветрах и благоприятной ледовой обстановке в районе плавания, что случалось не часто.
Продолжительность пути всецело зависела от погоды: «а коли де бог не даст пособных ветров… и тогда все кочи ворочаются в Пустоозеро; а коли захватит на Мутной или на Зеленой реке поздное время, и на тех реках замерзают, а животишка Пинежанина Фомку Борисова, например, под Бурловым берегом (в Варандеях — у побережья между Печорской и Xайпудырской губами) «заняли великие льды, и они сквозе льды пробивалися в том месте четыре недели, и как льды отнесло в большое море, и они пришли к Югорскому шару».
