Экспедиция поплыла из Тобольска в июне 1627 г. на 16 дощаниках и 6 лодках и достигла Маковского острога поздней осенью. С большими трудностями удалось зимним путем перевезти все запасы в Енисейск. Оттуда вновь построенные суда вышли тотчас по вскрытии Енисея, вскоре после Николина дня. До «большого порогу грузными дощаниками шли три недели; на пороге дощаники легчили, запасы из дощаников изо всех на берег носили». Всего на пороге «поднимались дощаниками две недели, и, поднимаючись, и достальные свои платьишка от воды перегноили и подрали», от порога до Красного Яра шли еще три недели, куда и прибыли к концу мая 1628 г.
Передвигаясь по неизвестной и враждебной стране, казаки вынуждены были соблюдать великую осторожность и везде на стоянках строили временные укрепления. Добравшись до намеченного места, они «берег взяли» и спешно поставили «городок дощатый» и «круг острожного места… надолбы укрепили накрепко, а лес березовый на надолбы носили на себе к острожному месту с версту и больши»; затем «судовое пристанище очистили» и от самого Енисея провели надолбы до острога.
Так экспедиция обеспечила себе определенную безопасность от неожиданного нападения. Затем служилые люди «учали березовый лес носить на себе к надолбам, учали острог ставить, а иные… пошли по сосновый лес вверх по Енисею реке с атаманом Иваном Кольцовым (160 чел.) для башенного и хоромного лесу, выше Красного Яру, и ехали до бору в стругах ертаульных и наехали бор и добывали сосновый лес на… острог и на башни и на съезжую избу и на иную всякую поделку, и добывали тот лес 2 недели, а лес волочили с бору до Енисея реки за версту и дале на себе и припровадили лесу 1200 слег больших и из березового лесу и соснового… острог поставили, около острогу рвы накопали», поставили башни и все другие казенные здания «устроили совсем наготово» (27, с.22).
26 июля, когда работы по постройке острога были еще не окончены, качинские и аринские татары «приходили к острогу войной в куяках и панцирях». После победного для русских боя «качинские и тюлкинские мужики откочевали от того острогу прочь в степь вверх по Енисею». 17 августа Дубенский послал для преследования нападавших атамана Ивана Кольцова с отрядом в 140 казаков, которые многих нападавших взяли в плен.
15 октября в Тобольск прибыла отписка Дубенского о первоначальном завершении строительства острога Красного (ныне г. Красноярск), ставшего на Верхнем Енисее вплоть до начала XVIII в. главным опорным пунктом русских. Острог Красный не только надежно прикрывал расположенные севернее земли, но и вклинивался между владениями киргизских и бурятских князцов, сдерживая их нападения на районы, населенные принявшими русское подданство местными жителями, и русские остроги.
Из-за отдаленности своего расположения от уже освоенных русскими мест в первые же годы своего существования Красный острог пережил трудности с доставкой из Енисейска хлеба для его служилых. Уже через два года после основания нового острога московские власти попытались его ликвидировать. К счастью, до этого дело не дошло.
В 1629 году из этого острога на восток отправились два отряда казаков. Они на лодках спустились до устья р. Кан, правого притока Енисея, и поднялись по нему: один отряд — до среднего течения, второй — до верховьев, и объясачили живущих по берегам реки местных жителей.
В 1636 г. атаман Милослав Кольцов завершил подчинение Канской земли и поставил в ней острог, обеспечивавший прочное господство русских в бассейне р. Кан. А затем были предприняты попытки завоевания Братской земли силами красноярских служилых людей. Вместе с тем возобновились набеги братских людей на Канскую землю. В ответ красноярские служилые люди в 1645 г. двинулись в экспедицию в Братскую землю. Воевода направил туда отряды красноярских служилых людей русских и татар в числе 330 воинов под началом атаманов Милослава Кольцова и Елисея Тюменцова. Эти атаманы 4 августа нанесли решительное поражение двум наиболее могущественным братским князцам Оилану и Номче. В бою было убито до 70 братских людей, пали сам Номча и двое из сыновей Оилана. Сам Оилан с тремя другими сыновьями спаслись бегством, его жена и сын Изень, раненный в бою, вместе с женою попали в плен. В 1647 г. Оилан приехал в Красноярск и остался в аманатах (заложником), за что воевода П. И. Протасьев отпустил его жену и сына Изеня с женой. 26 июля воевода отпустил с братскими людьми атамана Елисея Тюменцова с пешими казаками для постройки острога на р. Уде «для обереганья их, братских людей, от иных немирных земель от войны и для… ясачного сбору» (27, с.43). Этот острог стали называть Удинским.
«Братские татары» (буряты). Рисунок и гравюра Е.М. Коренева
Но на этом подчинение Оилана не завершилось. Братские князьки продолжили войну с русскими. Сам Оилан в 1651 г. откочевал внезапно со своим улусом из-под Удинского острога в дальниие кочевья. В 1652 г. Андрей Буняков направил служилых людей русских и татар против бунтовавших князьков. Буряты были разгромлены, многие из них попали в плен. В 1653 г. бунтовавшие князьки явились в Красноярск и признали свою виину. Власть русских распространилась далее на северо-восток.
Причем ясно было, что одним принуждением, «жесточестью» добиться регулярной уплаты ясака братскими людьми будет невозможно. Надо было сочетать принуждение с «лаской», выражавшейся в «жалованье», то есть в подарках лучшим людям, и в угощениях, которыми покупалась их покорность. Обычай требовал, чтобы плательщикам ясака, принесшим его в острог, устраивалось на казенный счет обильное угощение.
Воеводам приходилось в ряде случаев принимать самые решительные меры, чтобы обеспечить покорность местных племен. Показателен такой случай: в 1648 г. служилый Андрей Сорокин распространял слухи среди аринцев, что «государь грозит всем аринцам и качинцам головы отсечь». Воевода Михаил Дурново собрал лучших людей по улусам аринских и качинских князцов. Он поставил перед ними Андрея Сорокина «на обличение» и при всех его, «изменника», обличал. А затем он официально объявил, что «от государя опалы и гнева» на татар никакого нет. А Сорокина пытали и били кнутом. В заключение воевода кормил и поил князцов и отпустил с почетом (27, с.58).
Воеводы активно привлекали татар к царской службе. Так воевода Никита Иванович Карамышев, идя навстречу пожеланиям татар, своею властью выбрал 50 лучших людей и велел им «с красноярскими служилыми людьми служить конную службу, и на государевы службы и во всякие посылки ходить и в отъезжие караулы ездить» (27, с.66). Так же поступали и некоторые другие красноярские воеводы.
Воообще-то всякий добровольно крестившийся туземец имел право поступить на царскую службу, и поэтому постоянный, хотя и незначительный, приток в состав красноярских служилых людей за счет новокрещенов шел постоянно.
Стремление подгородних татар поступить на царскую службу активно поддержали красноярские служилые люди. «И только де, государь, — заявляли они в Москве, — пожалует, своего государева ясаку с них имать не велит, а велит их, князцов и лучших улусных людей поверстать своим государевым жалованьем… от них бы де никакие шатости вперед не чаять, и в государевых бы службах с ними, служилыми людьми, была помощь великая; а только де государева ясаку с них не сложить и государевым жалованьем их… не поверстать, и от них де впредь чаять всякого дурна, потому что около Красноярского острогу подошли многие немирные землицы» (27, с.65).
