Некоторые сообщения С. И. Дежнева о замечательном плавании экспедиции Алексеева—Дежнева пролежали много лет в Якутском архиве и были там обнаружены в 1736 г. и опубликованы академиком Г. Ф. Миллером. Но это не значит, что результаты этого плавания не нашли отражения в представлениях географов и мореплавателей XVII — начала XVIII в. о морях, омывающих Северо-Восточную Азию.
Во-первых, на знаменитых картах Сибири 1667 г., составленных под руководством тобольского воеводы стольника П. И. Годунова, и дополненном чертеже 1672 г. показан свободный проход морем от Колымы до Амура. О таком же свободном проходе писал хорватский священник Юрий Крижанич, сосланный московскими властями в Тобольск в 1661 г., где он и пробыл до 1676 г.
В написанном им позже по-латыни сочинении «История о Сибири, или сведения о царствах Сибири и о береге Ледовитого и Восточного океана, также о кочевых калмыках, и некоторые повествования об обманах ювелиров, рудоплавов и алхимиков», основанном на собранных автором в Тобольске географических сведениях, сказано: «Было и другое сомнение: соединено ли Ледовитое море с Восточным океаном, омывающим с востока Сибирь, затем южнее области Даурию и Никанию (южные провинции Китая, ведшие в середине ХVІІ в. борьбу с новой маньчжурской династией, овладевшей Пекином. — М.Ц.)… Сомнение это в самое последнее время было разрешено воинами Ленской и Нерчинской области: они, собирая с туземцев дань, прошли всю эту страну до самого океана и утверждают, что к востоку нет никакой твердой земли и что сказанные моря ничем друг от друга не отделены, но что Сибирь, Даурия, Никания и Китай с востока омываются сплошным океаном».
Правда, Ю. Крижанич, опираясь на собранные им в Тобольске сведения о Ледовитом море, сообщал о крайней опасности плавания судов в тяжелых арктических льдах: «В Ледовитом море лед никогда не тает вполне, но в течение всего лета по водам плавают в большом количестве огромные глыбы льда, сталкиваясь между собою и поэтому глыбы эти (особенно при сильном ветре) могут уничтожить какое угодно судно» (20, с.175).
«Эти сведения, — писал академик Л. С. Берг, — полученные Крижаничем в Тобольске между 1661 и 1676 гг., не могут относиться ни к чему другому, кроме плавания Дежнева 1648 г., хотя Крижанич имени последнего не называет и изображает дело так, как будто вопрос мог быть разрешен в ХVІІ в. исследованиями с суши» (28, с.63).
На карте Татарии (так в Европе долго называли Сибирь), составленной в 1687 г. известным голландским географом, амстердамским бургомистром Николасом Витсеном по данным, полученным во время его пребывания в Москве в 1664–1665 гг., на месте Чукотского полуострова нанесен узкий выступ суши, у северного конца которого надпись — «Необходимый нос» (и указана причина этого — наличие непроходимых льдов). Река Анадырь на этой карте впадает в Восточный океан.
В своей книге «Северная и Восточная Татария», изданной в 1692 г. и переизданной в Амстердаме в 1705 г., Витсен приводит несколько высказываний, свидетельствующих о том, что автор во время пребывания в России и впоследствии в ходе переписки с корреспондентами оттуда получил сведения о результатах плавания русских вокруг северо-восточной окраины материка Азия.
Приведем несколько высказываний из этой книги: «Однажды семь судов с московскими военными спустились по этой реке (Колыме. — М.Ц.), чтобы обогнуть Ледяной нос, называемый также Необходимый нос, или выступ, но все погибли».
В своей книге Витсен привел выдержку из письма, полученного им из Архангельска в 1698 г. от знакомого голландского купца: «Я говорил здесь с одним русским, который сообщил мне, что прошлую зиму он видел в Москве казаков, бывших на охоте за соболями в самых отдаленных местностях Сибири. Они обогнули на маленьком судне Ледяной мыс, или самый восточный выступ, как это показано на вашей карте, и ехали три дня, пока добрались до конца выступа. Там было очень сильное течение, так что им пришлось держаться вплотную к берегу; но льда они не видели, ибо это было в самом разгаре лета. Таким образом они обогнули мыс и достигли границ Китая».
Приведем еще один отрывок из книги Витсена: «Один видный московский купец рассказал мне, что в Архангельске он говорил с казаками, соообщившими ему, что они за три дня добрались до Ледяного мыса. В некоторых местах он (пролив. — М.Ц.) настолько узок, что видны оба берега. Эти казаки или московские солдаты были отправлены из Якутска для сбора дани, как это обычно производилось ими группами в 10 или 20 человек… Далее они рассказывают, что у них было 8 маленьких судов, из которых четырем, как они думают, удалось обогнуть Ледяной мыс. Но под конец они встретили такой сильный водоворот или, скорее, прибой, так как северное течение сталкивается там с южным, что эти четыре судна были разбиты вдребезги и все люди погибли» (36, с.282, 283)
Если отбросить явные несуразицы, то эти сообщения Витсена очень близки к сведениям из «скасок» и «отписок» казаков-первопроходцев, открывших северо-восточное побережье Чукотки и пролив из Ледовитого моря в Восточный океан. По крайней мере ясно, что сведения об этих русских открытиях стали известны Витсену, а через его книгу и всем географам Европы.
И в первые годы XVIII в. сведения об открытом Федотовым и Дежневым проливе продолжали поступать в Москву и далее на запад. Посланному в 1711 г. из Анадырского острога на Чукотку якутскому служилому человеку Петру Ильину сыну Попову местные чукчи говорили, что «и прежде русские люди у них, чукочь морем бывали» (29, с. 126). Сведения о плавании кочей вокруг Чукотки были распространены в начале XVIII в. и среди русских промышленников.
Подтверждением того, что результаты морских походов Алексеева—Дежнева стали известны в Западной Европе еще до находок академика Г. Ф. Миллера, явились анонимная карта, вышедшая в Лейдене в 1726 г. На ней Азия кончается на северо-востоке мысом Святой Нос и несколькими островами, а рядом надпись: «Русские суда проходили здесь, чтобы итти на Камчатку».
На анонимной карте 1727 г., изданной в Амстердаме, на северо-востоке Азии нанесен остров и рядом надпись: «Русские, приходящие с Лены и рек восточнее Лены, проходят здесь со своими судами, чтобы итти торговать с камчадалами».
На карте долго жившего в Сибири пленного шведского офицера Страленберга, которую он поднес Петру I в Москве, а опубликовал в 1730 г. в Швеции, против устья Индигирки нанесена надпись: «Отсюда русские, пересекая море, загроможденное льдом, который северным ветром пригоняет к берегу, а южным отгоняет обратно, достигли с громадным трудом и опасностью для жизни Камчатки» (28, с.63).
И наконец, сам тогда еще капитан 1-го ранга Витус Беринг, успешно плававший в проливе между Азией и Америкой, первоткрыватель Алеутских и Командорских островов и Северозападного побережья Северной Америки, в одном из своих донесений, посланных летом 1725 г. из Енисейска, пишет: «Ежели б определенно было итти с устья Колымы до Анадыря, где пройти всемерно возможно, о чем новые Азийские карты свидетельствуют и жители сказывают, что преж сего сим путем хаживали» (28, с.64).
Все это подтверждает несомненное влияние сведений о походе Алексеева—Дежнева вокруг Чукотки на новые географические представления о свободном проходе из Ледовитого моря в Восточный океан, уже во второй половине XVII в. и в первой трети XVIII в., задолго до находок Миллера в Якутской приказной избе.
